— Что ж, похоже, вы наконец одумались, — восхитилась Кэт. — Искренне рада слышать. Но как насчет адмирала и ваших к нему чувств?

— Я любила адмирала, — призналась Элизабет. — Любила до безумия, что было крайне глупо, и причинила боль королеве, да простит меня Господь. Мне кажется, что я люблю его до сих пор и ничего не могу с этим поделать, но не так, как прежде. Мою любовь сдерживают осторожность и рассудок. Возможно, я его забуду, и да поможет мне Бог.

Она медленно встала, опершись на подлокотники кресла, — ноги еще не привыкли к ходьбе.

— Пожалуй, я немного отдохну, — сказала она, но ее внимание привлекла внезапная суматоха во дворе за окном.

Выглянув, Элизабет увидела запыленного всадника, который, спешившись, быстро вошел в дом.

— На нем королевская ливрея! Как думаешь, у него хорошие новости? — спросила Элизабет у Кэт, смотревшей из-за ее плеча.

— Спущусь узнаю, — ответила Кэт и метнулась к двери. — А вы ложитесь.

Элизабет лежала, пытаясь сравнить испытанное с тем, что переживала сейчас королева, и думая, каково это — родить долгожданное и любимое дитя. Внезапно в комнату вбежала Кэт, мрачнее тучи:

— Боюсь, дурные новости, миледи, даже трагические. Королева родила дочь, но после у нее началась лихорадка, и она умерла — да упокоит Господь ее душу.

— Умерла? — горестно возопила Элизабет, не в силах поверить в случившееся.

Несчастная королева Екатерина, которая была ей дорога как мать! Не в силах вынести новое горе, свалившееся в придачу к чувству вины и всему остальному, случившемуся в последние дни, Элизабет горько разрыдалась от невосполнимой утраты.

Кэт обняла ее и прижала к себе:

— Тихо, тихо, милая. Кэт здесь, Кэт всегда будет с вами, даст Бог.

Хотя трагедия потрясла ее не меньше, она не могла отделаться от предательского торжества при известии о смерти женщины, которую всегда считала соперницей в борьбе за Элизабет. Теперь Екатерины не стало, и у Кэт больше не было поводов к ревности, вызванной любовью королевы к своей падчерице.

— Она не страдала, — сказала Кэт. — Она умерла смертью, достойной христианки, и ее упокоили в часовне в Садли. На похоронах в качестве ближайшей родственницы присутствовала леди Джейн Грей.

Элизабет ее не слушала. Кэт позволила ей плакать вволю и отводила влажные рыжие пряди.

— Бедная Джейн, — молвила Элизабет, когда немного успокоилась. — Я совсем про нее забыла. Что теперь с ней будет?

— Вряд ли она сможет оставаться под одной крышей с адмиралом, — ответила Кэт. — Я думаю, ее отправят домой.

— Жаль, — вздохнула Элизабет. — Она была счастлива с королевой, как и я.

К глазам ее снова подступили слезы.

— Есть еще кое-что, — быстро сказала Кэт. — Думаю, вам следует знать, что адмирал лично отправил гонца, чтобы сообщить новость вам, миледи. — Она глубоко вздохнула. — Вам не пришло в голову, Элизабет, что его светлость, который хотел стать вашим мужем после смерти короля и который любит и обожает вас, снова свободен?

Элизабет удивленно подняла взгляд. Выражение ее лица ни о чем не говорило.

— Теперь вы можете выйти за него замуж, если пожелаете, — ободряюще улыбнулась Кэт. — Естественно, по истечении приличествующего траура. Будь у него возможность, он женился бы на вас, а не на королеве. А с учетом вашей истории ему даже следует на вас жениться. Поскольку он лишил вас девственности, будет разумно вернуть вам честь.

Лежавшая на кровати девушка не ответила. Молчание затягивалось. Кэт заметила, что ее шея и щеки залились румянцем.

— Нет, — ответила Элизабет.

— Да! — живо воскликнула Кэт. — Да, миледи. Вы же не станете отрицать, что сами этого хотите, особенно если милорд регент и совет не будут против. В каком-то смысле вы уже замужем за адмиралом, а когда король поймет, что именно этого вы и хотите, он наверняка одобрит ваш брак. Хватит уже нести вздор, будто вы не хотите замуж! Вы любите адмирала и сами в этом признались! Да, он вел себя недостойно, но может стать вам примерным мужем.

Кэт представила, как они вдвоем — такая милая пара! — весело идут по проходу в церкви, искренне любят друг друга в постели, сидят за столом в окружении растущего семейства детей-херувимов. А она, Кэт, с радостью заведует их хозяйством, издали услаждая свой взгляд созерцанием адмирала…

— Выходите за него замуж, он такой обаятельный мужчина и к тому же красавец! — продолжала она. — Вы прекрасно друг другу подходите и сами в душе это знаете. К тому же он занимает важный пост в королевстве, и ему суждены великие дела. Он станет чудесным мужем, идеальной парой для вас.

В глубине души она понимала, что Элизабет, пусть неосознанно, хочется, как и ей самой, именно такого исхода.

— Я этого не допущу, не хочу даже думать об этом. Дело не только в том, что королева умерла совсем недавно, — я для себя уже все решила, — твердо заявила Элизабет.

— Понимаю, — с трудом сдерживаясь, согласилась Кэт. — Но по прошествии подобающего времени и если адмирал проявит интерес, могу поспорить, что вы измените мнение.

— Нет, — повторила Элизабет.

Кэт сменила тактику.

— Гонец сказал, что милорд пребывает в крайней печали и унынии, — сообщила она. — Было бы любезно с вашей стороны написать ему письмо со словами соболезнования.

— Вряд ли смерть королевы повергла его в такое уж горе! — саркастически фыркнула Элизабет. — Ни за что не поверю, что он так сильно ее любил. Нет, я не стану писать ему слов утешения, поскольку он в них не нуждается. И мне бы не хотелось, чтобы он подумал, будто я его домогаюсь. Вот уж чего нет, того нет.

— Значит, вы не хотите выходить за него замуж? — не унималась Кэт.

— Нет, — в третий раз ответила Элизабет.

Но та все еще сомневалась.

К октябрю Элизабет полностью пришла в себя после выкидыша, и зашел разговор о ее отъезде из Чесханта.

— Сударыня, король отдал Хэтфилд-хаус в ваше распоряжение, — сообщил ей сэр Энтони чуть теплее обычного, радуясь, что наконец сможет избавиться от нежеланной гостьи.

Присутствие Элизабет в его доме доставляло одни хлопоты, и она задержалась намного дольше, чем предполагалось, но он ни разу не позволил ни малейшей неучтивости по отношению к ней.

Элизабет тоже обрадовалась, что ее пребывание в Чесханте подходит к концу, — собственно говоря, ей не хотелось впредь возвращаться в эту обитель, напоминавшую о суровом испытании. Она была рада вернуться в старый знакомый дом ее детства, где могла бы делать что угодно, став его полноправной хозяйкой. Весело напевая, она носилась по комнатам, собирая вещи, которые Кэт упаковывала в большие дорожные сундуки. Кэт, разумеется, было грустно расставаться с сестрой, но и она, тоже будучи сыта по горло Чесхантом, благословила тот день, когда их экипаж отправился в путь. Сэр Энтони и леди Денни стояли на крыльце, с излишним воодушевлением махая им вслед.