– Ну… Я его плохо знаю, Димка лучше.

– Марин, такая тварь просто бы не спряталась без помощи. А вот чьей, и какие возможности у этого человека… Если Пономарь – это хорошо, он уже помер. А если и еще кто есть?

Марина рисковать не захотела, справедливо полагая, что призрак, даже самый волшебный, плохая защита против АК. Или АКМ.

– Вот, возьми. Как ты думаешь, когда все это разрешится? Вся ситуация?

Аня сунула телефоны в карман и утешила подругу:

– Думаю, дня через два вы домой вернетесь. Только потерпи чуток.

Маришка смотрела с громадной благодарностью.

– Ань…

– Только не спрашивай – как.

Маринка и не собиралась.

– Я тебе очень благодарна. И Эрешу. И… если я что-то могу сделать, чем-то помочь, ты только скажи. Я сразу…

– Марин, потом сочтемся, – отмахнулась Аня.

Эреш тем временем занимался своим делом.

Он полез в подпол и чем-то там загремел под чутким руководством деда Михея. А потом выбрался, нежно прижимая к груди большой металлический ящик.

Недолго думая, сгрузил его на стол, набрал код на замке и открыл.

Маринка взвизгнула и шарахнулась.

Поверх коробочек, сверточков и прочего лежала отрубленная рука. Мумифицировавшаяся и выглядящая не слишком аппетитно.

– И нечего так орать, – проворчал дед Михей. – Якорь-то нужен был…

Эреш, недолго думая, перегрузил руку в целлофановый пакет из сетевого магазина, а потом выбрал еще два свертка. Оставил все это добро на столе и опять полез в подпол. Прятать ящик.

Дед Михей заколебался в воздухе, как некачественная голограмма.

– Эх, тяжко. А уходить пока нельзя…

– Я правильно понимаю, деда, ты себе из руки сделал… якорь? – уточнила Лида, которая все это время скромно сидела на диване и не лезла в разговоры.

– Дождаться надо было, – буркнул дед, но было видно, что ему приятно. И обращение, и любопытство ведьмочки… – не брезгуешь?

Лида покачала головой.

– Кто хоть раз за лежачим больным ухаживал – навек брезгливости лишится.

Дед кивнул головой и заколебался еще больше.

– В род тебя примем, сейчас обряды проведем, а потом все вернешь на место. Мне пока уходить нельзя. Вот как готова будешь, тогда меня и выгонишь навсегда.

– Дед!

Старый ведьмак фыркнул:

– Ты не думай, мне это будет не в тягость. В радость только. Хоть отдохну наконец.

– Смерть? – Аня не могла этого принять. Для нее смерть была страшной. Вот она была, жила, разговаривала, и все заканчивается в один момент. А потом как? Точных данных-то нет, а верить…

Для веры данных маловато.

Ведун пожал плечами, колеблясь, как улетевшее с веревки белье.

– Это страшно, когда неизвестность. А я знаю, что там будет. Знаю, кто меня встретит. Знаю, куда пойду… и чего тут страшного? Эх, люди… неизвестности вы боитесь, а ведь знали правду, знали… Сами все позабыли, сами сказок себе придумали, да поверить не получилось.

Аня спорить не стала.

– Нам не пора?

– Пора. Пока доедем, пока там… – Эреш отряхивал джинсы, недовольно поглядывая на призрака. – Нам еще много дел предстоит. Ты с нами?

Призрак покачал головой.

– Я и так не появлюсь еще с неделю. Сил много уйдет, у меня тоже возьмут… вы держитесь там.

Аня не поняла, в чем смысл напутствия, но кивнула.

Эреш нахмурился.

– Так чего я еще не знаю?

– Все знаешь. Но мало ли…

Эреш явно не поверил. Но и спорить не стал. Покачал одним из свертков.

– Это – мое?

– Да.

Призрак ностальгически посмотрел на пакет, исчезнувший в кармане штанов василиска.

– Не сломай, чешуйчатый. Вещь хорошая, старинная, таких сейчас не делают. Мне по случаю досталась.

– Не в Германии? – уточнила Аня. Не удержалась.

Михей фыркнул:

– Именно там. Они ж с нами долго воевали… и с Европы себе много чего стащили. Как сейчас помню, шли мы тогда… ладно, это неважно. Вот в городке остановились на постой… это сейчас визжат, что мы над немцами издевались… всякое бывало. А все ж война, мы их хоть скопом в скоты не записывали и из кожи сумочек не шили. И была в городке одна швабская ведьма… столкнулись с ней как-то. Жестко столкнулись.

– И она не ушла живой?

Ане было откровенно интересно. История, живая история великой войны сейчас шептала устами призрака.

– Ушла. Тут дело такое… ведьмы – они не просто красивые, они тянут к себе, – вздохнув, вспомнил дед. Лида кивнула в подтверждение тезиса. – Они могут хоть какими страшилками быть, а мужики все одно липнуть будут, что мухи на мед. Вот и у нас один полковник на нее глаз положил… хороша была. Косы светлые, глаза зеленые, а грудь такая… возвышенная!

Эреш покосился на Аню и подумал, что тут не хуже экземпляры есть. Очень даже… Куда там каким-то немецким ведьмам?

– А с немками на войне всякое бывало. Полез мужик, она его и приложила, не думая.

– А вы…

– Я рядом был. Ну и… полковника она разделала под орех, был человек – стало бревно с ушами. А как меня увидела, так и жахнула из всех орудий.

– А вы?

– А я ответил. Да так, что где стояла, сопля, там и села. Молода еще супротив меня выходить была, – довольно огладил призрачную бороду дед. – Но нашим не сдал.

– Почему? – удивилась Марина.

– Мало ведьм осталось, – дед Михей покачал головой. – Изводят их, не понимают… разве что в глуши еще есть. Я ее тогда схватил и утащил от греха подальше. А как отлежалась, она из города собралась, а амулетик мне и подарила. Сказала, в их роду передается, полезная штука. Я уж потом разобрался, для чего оно надо.

Эреш кивнул.

– Я тоже разберусь.

Дед как-то странно хмыкнул.

– Я тебе хорошую вещь отдаю, хвостатый. Уж поверь, не обманываю, амулетик тебе не раз пригодится.

Эреш кивнул еще раз.

– Ты не дурак, чтобы мне в лицо врать. Я ведь вернусь, если что…

– И будешь в своем праве.

– Поехали, – вмешалась Аня, пока разговор не зашел слишком далеко.

Лида встала с дивана.

– Да, поехали… Пора!

Ехать было недалеко, километра четыре, и все по лесным стежкам-дорожкам, хорошо хоть, Эреш подсказывал, куда двигаться. И то…

Не конкретно дорогу, свернуть направо, проехать триста метров, повернуть налево, а направление. Прямо, вперед, влево, назад, проехали, не доехали…