напоминал не слегка прозрачную переливающуюся пленку, а яркую красную стену, по которой мелькают вспышки красных-же молний. Когда луч перестал скрывать меня из вида, профессор мог наблюдать красную полусферу, из-за которой я и вышел, смотря на тяжело дышащего дракона, который был в недоумении от того, что я все еще жив.

— Алекс… Ты в порядке? ДРАГОНАЙТ⁈ ДА ЧТО С ТОБОЙ? АЛЕКС МОЙ ПОМОЩНИК, НЕМЕДЛЕННО ПРЕРАТИ ЕГО АТАКОВАТЬ.

Драгонайт, обиженно посмотрел на профессора, и вновь вперил в меня злобный взгляд, но нападать прекратил. Пока профессор отчитывал своего покемона, я попытался взаимодействовать с получившимся барьером из моей энергии, и понял, что не могу им управлять. Я ощущаю его, как часть своей энергии, но она будто слишком тяжела, и не поддается какому-либо контролю.

— Профессор, не отчитывайте его сильно. Я, кажется, понял в чем дело.

— Да?

— Пуо?

Одновременно покемон и его тренер посмотрели на меня, с удивленными выражениями лица… и морды.

— Да. Ваш покемон, как и я, умеет видеть ауры. И, глядя на мою ауру, он решил, что я не человек. Что я кто-то, кто притворяется человеком, а потому, представляет опасность для вас.

— Драгонайт? Это правда?

— Пу-о-о… — Ошарашенно переводя взгляд с меня на профессора, дракон кивнул.

— Фу-у-у-х. Ну и напугали вы меня. Драгонайт, Алекс — мой помощник, что обладает крайне необычными, но при этом полезными способностями. И почему ты никогда не показывал, что владеешь аурным зрением?

— Пуо-о-о-о… — Стыдливо опустив морду, дракон, проигнорировав последний вопрос профессора, направился ко мне. Подойдя вплотную, он ткнул меня своей головой, подставляя ее под поглаживания.

— Не переживай, приятель, я не злюсь.

— Кхм. Ладно, потом разберемся с его зрением. Алекс, лучше скажи мне, что это? — Показал профессор рукой на красную полусферу, что так и весела около меня.

— Вы видите ее? — Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Может потому у меня не получается больше контролировать мою энергию в этой полусфере? Потому что она стала материальной?

— Вижу. Странная красная полусфера. На вид похожа на матовое непрозрачное стекло.

— А молнии?

— Молний не вижу.

— Вот как. Кажется, атака драгонайта пересытила мой барьер из тумана, из-за чего он стал материальным.

— Потрясающе! Ты можешь им управлять?

— Нет. Я чувствую его, как свою энергию, но он будто слишком тяжелый, чтобы я мог как-то с ним взаимодействовать.

— А поглотить его ты можешь?

— Попробую…

И-и-и… Снова ничего. По крайней мере издали я не смог его поглотить. Попытавшись втянуть энергию из него, я ощущал тоже самое, что и при контакте с камнем, наполненным энергией. Подойдя вплотную к барьеру, я прикоснулся к нему, пытаясь забрать сконцентрированную в нем энергию обратно.

— ГРХМ… — Сильнейшая боль начала растекаться по венам и артериям, от ладони к предплечью, плечу и дальше по всему организму. Медленно, не торопясь, будто раскалённый металл, что плавно заполняет каждую артерию, каждый сосуд, каждую пору внутри меня. Боль сковала все тело, я не мог даже пошевелиться, а рука, словно прилипла к полусфере. А может и не в боли дело… Каждый раз пытаясь оторваться от сферы, пытаясь прекратить выкачку энергии из нее, я будто натыкаюсь на стену. Будто мое тело больше и не мое, и все что у меня осталось от него — чувство боли. Все что я мог — не дать громкому крику вырваться из горла, но натужные стоны все равно прорывались. Даже моя энергия словно одеревенела, я не мог ей управлять, но отчетливо ее чувствовал. И… кажется боль шла именно из моей энергии. Там, где она плотнее — в данный момент в руке, что контактирует со сферой, там боль куда интенсивнее.

— Алекс? АЛЕКС! ОТДЕРГИВАЙ РУКУ! — Профессор не на шутку испугался, когда на руке, что касалась барьера, начала сгорать кожа, обнажая стремительно обугливающиеся и отваливающиеся куски мяса, под которыми виднелся чернеющий скелет руки.

Профессор, видя, что я не двигаюсь и лишь натужно хриплю, подбежал ко мне, попытался оторвать мою руку от барьера, но та будто срослась с ним. У профессора ничего не получалось, у него не хватило сил даже чтобы немного сдвинуть меня.

— Драгонайт, оттащи его! БЫСТРО! — Рявкнул он, но его дракон просто смотрел за тем, как моя рука медленно растворяется, постепенно превращаясь в обугленный скелет, который, начал покрываться красными трещинами, под звонкий, хлесткий звук лопающейся кости. И если я прав, и этот дракон может видеть мою ауру, также как и я вижу ауры других, то ему действительно есть на что посмотреть. Как и мне, и, если бы не боль, я бы даже насладился столь прекрасным зрелищем. Но почему он игнорирует приказы профессора? Я бы задумался над этим, но сильнейшая боль мешает концентрироваться на чем либо, кроме этой самой боли.

Вся красная энергия, что заполняет мою ауру, начинает уплотняться. В ладони, кость которой уже полностью покрылась красными трещинами, энергия уже была сравнима с той, что находится в барьере. Словно туман, коей и была моя энергия, конденсируется, превращаясь в воду. Моя плоть попросту не может выдержать такого, из-за чего она и разрушается. Рука уже по плечо состоит лишь из черной обугленной кости, которая все стремительней покрывается трещинами. Паникующий профессор, что еще пытался что-то сделать, коснулся кости, наверное, чтобы сломать ее, так как руки я и так уже лишился, но сразу-же с криком отшатнулся — его ладони покрылись волдырями и подпалинами, как от сильнейшего ожога. Когда он поборол боль и шок, и вновь попытался как-то помочь мне, драгонайт преградил ему путь своим длинным хвостом, заставив того остановиться.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ⁈ ОН ЖЕ УМРЕТ! — Профессор кричал, профессор вырывался, профессор давил аурой, но куда ему, против пятиметрового, от кончика хвоста то кончика рога на голове, дракона.

Тем временем барьер из энергии все истончался и истончался. Не знаю сколько я так стоял, по ощущениям словно вечность, но, когда барьер был полностью поглощен, я почувствовал облегчение. Все то время, что энергия из барьера распространялась по моей ауре, я чувствовал сильнейшую боль там, где она проходила. Даже когда нервная ткань сгорела, боль не прекращалась, все быстрее распространяясь по телу. Но теперь она ушла. Будто ее и не было.

* * *

На профессора смотрел пустыми глазницами черный скелет, покрытый постепенно закрывающимися трещинами, что светились изнутри красным светом. Последние