Кассонель выпрямился в седле. Верхушка шлема, который он держал под мышкой, сверкала на солнце серебром.

— Сэр Конзар, точно так же как некогда вы сражались со мной, когда я преградил вам проход, ныне я буду сражаться с вами за право пересечь реку и пройти по мосту. Никто не может простить ошибок, допущенных в бурной молодости.

Барон спрыгнул с коня, громыхнув доспехами с таким шумом, что он перекрыл рокот реки. Кассонель водрузил на голову шлем и взял щит, черное поле которого пересекали две белые косые линии, похожие на скрещенные клинки. Вступив на мост, рыцарь извлек из ножен меч. Причудливая гарда клинка напомнила Дьюранду о том, что перед его взором — знаменитый Термагант.

Дьюранд увидел, как рука капитана скользнула вверх к шлему. Конзар опустил забрало и принял боевую стойку. Солнце блеснуло на его щите, осветив фамильный герб: три белых чайки на синем поле.

На мгновение рыцари замерли. Под мостом грохотала река. Хрипели и фыркали кони. Солнечные лучи играли на доспехах и остриях клинков.

Кассонель атаковал первым, сделав глубокий выпад. Термагант скользнул по синему полю щита, капитан отклонился в сторону, уйдя от стремительного удара. Судя по движениям Кассонеля, барон, упав на турнире с лошади, повредил голень. Схватка длилась всего несколько мгновений. Термагант звенел, словно натянутая струна. Щиты с грохотом сталкивались, сверкали клинки, рыцари старались поразить друг друга в лицо или в ногу. Далеко не каждому воину было под силу выдержать такой темп боя. Наконец противники отпрыгнули друг от друга и закружились, ожидая, что кто-нибудь из них допустит ошибку и раскроется.

На этот раз первым атаковал Конзар. Удар его меча пришелся в самый центр белого косого креста на щите Кассонеля. Капитан наседал, прижимая барона к ограде. Рыцари тяжело дышали. Наконец Кассонелю удалось оттолкнуть Конзара. Мгновение барон стоял, повернувшись к отряду Ламорика спиной. Впрочем, Кассонелю было нечего опасаться удара сзади. Звеня и лязгая мечами, противники вновь сошлись в схватке. Конзар отступил, пригнулся и, прикрывшись щитом, нанес удар. Кассонель замер. Он покачнулся, еле устояв на ногах.

Конзар рванул меч вверх, солнце ярко сверкнуло на клинке, острием которого капитан подцепил шлем барона и, сорвав его с головы, швырнул высоко вверх.

Спустя несколько мгновений вращающийся в воздухе шлем плюхнулся в реку всего в нескольких шагах от Дьюранда и, громко булькнув, пошел ко дну, словно обычное ведро, брошенное в колодец.

Кассонель зашатался. Дьюранд увидел его лицо, по которому бежали темные струйки крови. Толпа воинов охнула, Конзар стоял от Кассонеля на расстоянии вытянутого меча. Повисла гробовая тишина. Медленно барон опустился на колени.

Дьюранд представил, как острие клинка входит Кассонелю в горло.

— Я… я… я сдаюсь, сэр Конзар, — прохрипел барон. Похоже, он пытался перевести дыхание, стараясь набрать в грудь побольше воздуха. Фигуры рыцарей отбрасывали на настил моста черные тени. Дьюранду показалось, что капитан протянул поверженному барону руку, предлагая ему помочь встать.

— Я вверяю вам свое оружие, коня и жизнь. Вы вольны поступить со мной так, как пожелаете.

Капитан мог сделать с бароном все что угодно. Все замерли, затаив дыхание, слышался лишь шум реки, несшей свои воды прочь, к Северному морю.

Конзар со свистом поднял меч и одним резким движением отправил его в ножны.

— Вставайте, сэр Кассонель, — молвил капитан, делая шаг назад. — Больше мне от вас ничего не нужно. Я сражался не за ваши доспехи и не за выкуп, поэтому ни того, ни другого я от вас не приму. Я уже получил то, что хотел, — он протянул Кассонелю руку.

Барон, поморщившись, отмахнулся от протянутой руки и самостоятельно поднялся на ноги.

— Вы ничего от меня не примете? — усмехнувшись спросил он. — Ну что ж, будь по-вашему. И все же у меня кое-что для вас есть.

— Нет никакой необходимости…

— Корона под угрозой.

Конзар, прищурившись, внимательно посмотрел на барона.

— Я о последнем займе, который государь получил на Великом Совете, — корабли, груженые серебром. Королю были нужны деньги на войну с Бороджином в Гейтане.

— Он брал займы и раньше, — ответил Конзар.

— Но ни гроша не вернул, поэтому на этот раз Совет потребовал залог. И Рагнал поставил все на карту. Он оставил в залог свою корону.

Дьюранд почувствовал, как по спине побежали мурашки. Как можно было заложить корону Древнего Эрреста?

— Властитель Небесный, — выдохнул Конзар.

— Государь не сможет выкупить залог. Казна пуста.

— Когда он должен внести деньги? — спросил Конзар, решив не вступать в спор.

— Не важно. Серебро было потрачено на подавление бунта. Говорят, король не думал, что война будет длиться так долго.

— Что же ты хочешь? — с деланным равнодушием поинтересовался капитан.

— Будет созван Великий Совет. Быть может, герцоги окажутся милостивы. Король приедет в Тернгир, чтобы встретится с ними. В этом месяце не только я оставил родовой замок и пустился в дорогу.

Барон, взмахнув руками, покачнулся, но устоял на ногах:

— Вы сказали, что давным-давно в Тернгире вы проиграли поединок со мной и жили с этим всю жизнь. Я выиграл тот бой, и с того дня победа всегда была со мной. Никто, кроме Князя Тишины, не ведает, что уготовано нам судьбой.

Галдящая толпа окружила Конзара. Люди веселились и на все лады славили Владыку Небесного.

Люди из отряда Ламорика столпились у края моста, включая тех, кто просидел все это время под мостом. По мосту тянулись отряды других лордов. Некоторые воины из этих отрядов находились в столь приподнятом состоянии духа, что выкрикивали здравницы и поздравления. Каждый счел своим долгом подъехать к капитану и одобрительно похлопать его по плечу. Несмотря на то, что грозные вести, прозвучавшие из уст Кассонеля, всех сильно обеспокоили, о словах барона старались не думать. Была одержана настоящая победа.

Дьюранд отступил на несколько шагов назад. Его не оставлял образ погибшего крестьянина в синей тунике. Ламорик, так и не снявший красный шлем из-за обилия идущих по мосту чужаков, не спускал с Дьюранда глаз.

На плечо Дьюранда опустилась волосатая лапа Гутреда.

— Ох ты! Ну что? Засмотрелся, да? Мы снялись утром в большой спешке, работы непочатый край. Нам еще паковаться и паковаться. Ты что…

— Гутред, — прогудел Ламорик. — Оставь его.

Гутред кинул на молодого лорда изумленный взгляд. Все слуги были заняты — они укладывали скарб в тюки и взваливали их на лошадей.

— Как прикажете, ваша светлость, — Гутред склонил голову и, повернувшись, побрел к суетящимся оруженосцам.

— Гермунд рассказал мне в двух словах о том, что было на мосту. — Ламорик почесал шею. — Я про того человека. Думаю, тебе просто не повезло. Мы живем в странное время. Неспокойное, — он помолчал. — Хорошее начало вовсе не означает хорошего конца. С того момента, как мы въехали в Гесперанд…