Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как мне сбежать от него? — я повернула голову, вглядываясь в глаза мужчины. Он, не моргая, бросил на меня тяжелый взгляд.
— Никак, — толково говорит Игнат, пуская по моему телу холодную дрожь в жаркий летний день. — Но, чтобы не обострять трудное положение, будьте такой, какой он хочет вас видеть.
— Кроткой ланью, — хмыкнула я, отчаянно покачав головой. — Это невозможно.
— В прошлом году пропала актриса Алина Царькова. Поехала на лыжный курорт с друзьями и больше не вернулась. Были организованы поисковые отряды, и до сегодняшнего дня она считается без вести пропавшей, — рассказывает Игнат предельно монотонно. — На том курорте отдыхала не только эта обворожительная актриса, но и Господин, который помогал и финансировал поиски девушки, — мужчина очередной раз перевел на меня свой тяжелый взгляд, заставив сглотнуть. — Как полагаете, что могло случиться с милой особой, которая одним вечером загулялась и угодила в номер к человеку, играющий исключительно по своим правилам? — я опускаю глаза на свои ноги, неверующе потупив взгляд. Игнат рассказывал поучительную историю, и даже в таком телохранитель был осмотрительный, избегая прямых обвинений и свидетельств против Гордеева. — Она пропала, Ярослава.
Жутко.
— Невозможно сбежать, а быть кроткой ланью еще как возможно. Первые недели отношений вы были именно такой. Смените тактику, если ваши близкие не хотят увидеть знакомое имя в списке пропавших без вести.
Изумленно смотрю на Игната, и он, передернув плечом, поправляет свой галстук. Кидает на меня предупреждающий взгляд, и уходит, молча, оставив наш разговор в подвешенном состоянии. Напряженно смотрю на его удаляющуюся спину, заметив Господина Гордеева, уверенно идущего в мою сторону угрожающе большими шагами.
— Все в порядке, ничего не бойся, — слышу голос брата через подслушку в ухе и пытаюсь овладеть своими эмоциями. — Нам нужны настоящие доказательства, выведи его на откровение. У тебя все получится, — уверяет меня брат.
Такие слова дарят надежду и хорошо поддерживают.
— Спасибо, — шепчу я, надеясь, что он все услышал.
Максим подходит совсем близко, встав передо мной, сровняв своим недовольным взглядом.
— Я хотел, чтобы ты пришла в мои апартаменты, — ожесточенно говорит он, скрещивая на своей массивной груди напряженные руки.
Выглядит устрашающе.
— Чтобы ты меня беспрепятственно растлил на кровати под действием наркотического вещества, а потом высек ремнем до кровоподтеков? — я сказала грубость, но настолько утомленным тоном, что он не сразу понял мою язвительность.
Максим пронизывает своим взглядом и вдруг… Расслабляется. Его руки опускаются, а мужчина присаживается рядом, пока я внимательно за ним наблюдаю. Он одет в белую футболку и джинсы, изменяя своему стилю офисной одежды, вливаясь в окружение без лишнего внимания.
— Сними очки, — неожиданно распоряжается Гордеев, и пока пытаюсь понять зачем, Максим тянет руку к моему лицу и снимает очки.
Задохнувшись возмущением, замечаю, что он держит в руках черные солнцезащитные очки обратной стороной, где очень заметно прикрепленную камеру.
— В свете дня твои глаза приобретают карамельный оттенок, — говорит он, удерживая мой взгляд. — А когда ты возбуждена, они переливаются золотом, — дополняет Максим, смущая таким признанием, особенно с посторонними слушателями через специальную технику.
— Твои глаза бездушные. В них нет и капли того тепла, которое манило меня ранее, — признаю вслух очевидные вещи. — Когда ты смотришь на меня, мне становится страшно. Ты жесток, агрессивен и эгоистичен. Никакая уважающая себя женщина не захочет быть рядом с тираном, который подчиняет против воли и принуждает.
Желваки мужчины начали шевелиться, предупреждая.
— Тебе не следовало сбегать, — каким бы грозным он ни был внешне, разговор начал предельно спокойно.
— Тебе не следовало меня похищать, — стараюсь утверждать очевидные факты, чтобы камера зафиксировала любое изменение в поведении Гордеева. Он же, в свою очередь, свободно рассмеялся, словно я болтаю какие-то глупости.
— Малышка, коттедж у реки подразумевает отдых, а не похищение. Отдохнули бы недельку, нашли компромисс в наших отношениях и вернулись в город. Ты только посмотри, к чему все привело… — он качает головой, действительно обвиняя меня во всем, что произошло за последнюю неделю. — Я хочу вернуть наши отношения, но ты почему-то каждый раз противишься и создаешь непросто проблему, а минное поле, через которое добраться до тебя невозможно.
— Значит, во всем винишь меня? — переспросила я. — Знаешь, что делают пары, когда хотят расстаться? Говорят, Макс. Ты меня едва не утопил в ванной, пытая. Мне страшно за свою жизнь, понимаешь? Ты поднял на меня руку, выпорол ремнем мое тело. Максим, в моих глазах ты — чудовище.
Он смотрит на меня с зарождающимся гневом в ярко-синих глазах, и резко перехватывает мое запястье. Тянет на себя с такой силой, что через секунду я оказываюсь у него на коленях, прижата к мужской груди.
— Мне не нравится твой тон, малышка, — он ведет рукой по прямой спине, легко, почти щекотно и опускается на бедро, ощутимо сжав. — С тобой я предельно нежен, — Максим упирается носом в мою шею, обдавая чувствительную кожу своим жарким дыханием, и я немного подрагиваю… От тревоги.
— Зачем ты распространил видео? Я поддалась на твои условия, украла из полицейского участка папку с собранным против тебя компроматом. Пыталась быть послушной, а ты выставил меня шлюхой на всю столицу, перечеркнул карьеру и доверие моих близких. Зачем ты так поступаешь, Максим? — я ощущаю, как напрягается тело мужчины, как тяжелеют его руки и дыхание становится порывистым.
— Кроме меня, тебе никто не нужен, — изрекает он, а я хмурюсь. Похоже, я попала в руки настоящему социопату, который виртуозно играет роль идеального мужчины. — Плевать на всех. Если ты будешь моей хорошей малышкой, я заткну всем рот. Хочешь быть главным редактором журнала? Твой босс станет подчиненным, — Гордеев терпеливо смотрит в мои глаза, ожидая какого-нибудь восторга от его власти.
Он думает, что может купить меня за должность?
— Я хочу, чтобы тебя больше никогда не было в моей жизни, — Максим холодеет от моего ответа, скрипя зубами.
— А я хочу от тебя детей. Давай искать компромисс, — усмехается мужчина, но я замечаю в его глазах предвестие бури.
Его признание и вовсе вышибает любые мысли из головы, заставляя открыть рот и по-глупому глотать воздух. Мне нечего ответить на его желания.
— Почему именно я?
— Так выбрало мое сердце, — Господин Гордеев мягко улыбается и тянется к моим губам. На его коленях я остаюсь сидеть неподвижно, но отворачиваюсь от его поцелуя. Мне отвратительна эта близость.
Хочу забыть о Господине Гордеева, как о страшном сне.
— Тебя не волнует, чего жаждет мое сердце? — в голосе витает такая унизительная безнадежность, что мне становится жалко саму себя.
— Ты полюбишь меня,
