Девушка улыбнулась:

— Я понимаю, о чем вы говорите, господин.

Он покачал головой:

— Все вырождается, Норико. Закат эпохи. Мы стоим на последнем перекрестке. Тысяча чертей! На самом краю! Дальше идти некуда. Человечество, это сборище грязных, жадных, тупых животных — уничтожает не только себя, но и нас, и никто из наших так называемых «братишек» и «сестричек» не хочет это понять!

Рэйлен, шагающая по лесу за спиной нахттотера и прислушивающаяся к разговору, одобрительно кивнула. Она целиком и полностью поддерживала его идеи. Но Миклош, занятый рассуждениями, не обратил на рыжую внимания.

— Фелиция последние десятилетия носилась со своим «золотым миллиардом». Ну, не дура ли она? Мы мчимся в пропасть со скоростью обезумевшей электрички, а она топчется на месте, надеясь, что ее не утянет вместе со всеми. Надо быть совсем тронутой, чтобы считать, что человечество при такой программе сократится быстро. Пройдет не меньше тысячи лет, прежде чем можно ожидать нормального результата. Да и то лишь в том случае, если сбросить атомные бомбы на кое-какие азиатские страны!

— Тысяча лет — слишком долгий срок, господин. — Норико сняла с пальцев кольца, не глядя, передала их Арлекину, и тот убрал украшения хозяйки в карман.

— О том и речь! С тем перенаселением и техническим развитием, что мы имеем сейчас, через тысячу лет старушка Земля станет настоящей клоакой. По мне, так лучше бы мормоликая вкладывала силы в постройку космического корабля, чтобы смыться отсюда на Марс. — Он рассмеялся своей шутке. — Все становится пустым, пресным, фальшивым. Например, блондинки. Сейчас нормальную блондинку днем с огнем не сыщешь. Прошли счастливые времена. Нормальная популяция еды осталась лишь в Скандинавии. Я начинаю подумывать о том, чтобы перенести резиденцию в Швецию, оставив родственничков грызть друг другу глотки без моего участия. Слава Основателю, они с этим отлично справляю…

Он осекся, увидев, как из-за деревьев выступила огромная волчица, и остановился.

Волчица сделала несколько шагов в сторону тхорнисхов и приняла человеческий образ.

— А-а-а, — протянул Миклош, кивая девушке, однажды побывавшей в «Лунной крепости». — Старая знакомая.

Вриколакос холодно посмотрела на них:

— Идите за мной.

— В нашу первую встречу я так и не удосужился узнать, как тебя зовут, девочка? — Нахттотер плотоядно оглядел фигуру пришедшей.

— Это не имеет никакого значения, — ответила та и пошла по тропе, даже не проверяя, следуют ли за ней.

— Ее зовут Мирослава, нахттотер. — Рэйлен была в курсе состава младшего поколения семьи Иована. — Ученица Ярослава.

— О! — понимающе протянул господин Бальза. — Какое досадное совпадение. Теперь я начинаю понимать, отчего мой дом был удостоен такой чести — быть испачканным и разоренным. Представляешь, Норико, мои любимые ковры и оранжерея оказались на помойке.

Девушка слышала, что он сказал, напряглась, но промолчала.

Они шли через лес около получаса, пересекли лыжню, которую Миклош уже видел, когда наблюдал за своим домом. Но, вопреки его ожиданиям, провожатая не повернула к «Лунной крепости», а направилась дальше, в глубину чаши.

Здесь их ждала Рогнеда и двое мужчин. Их имен господин Бальза не помнил, но по силе они были где-то на уровне безвременно почившего Ярослава. То есть способны доставить неприятности даже опытным противникам.

— Доброй ночи, Рогнеда. Все готово?

Жена Иована вместо ответа щелкнула пальцами, и ближайшая ель вздрогнула, просыпав с ветвей снег, подобрала корни и приподнялась на них, открывая темную яму с неровными краями.

— Ага! Тайный лаз! Так я и думал! — довольно заключил Миклош. — Отрадно видеть, что не только клан Нахтцеррет хранит древние знания.

Никто из вриколакосов не ответил ему, но он не обиделся на эту немногословность.

— Мы готовы, — сказал Бальза, направляясь к открытому Пути вриколакосов.

Мирослава, вновь в образе волчицы, прыгнула в дыру. Следом за ней последовал один из охранников Рогнеды. Потом спустился Арлекин.

— Ты знаешь, что надо делать, — сказала Норико Рэйлен, и та едва заметно кивнула, оценивая взглядом жену Иована и ее второго спутника.

Нахттотер смело шагнул в яму, пролетел где-то пару метров, затем его падение замедлилось, и начался плавный спуск. Мимо лица проплывала неровная стена с торчащими из нее корешками, какими-то выпуклостями и странными, похожими на ракушки, чуть светящимися мелкими созданиями.

Рыцарь ночи едва успел подумать, что это за дрянь такая живет столь близко от его дома, а ноги уже коснулись пола. Тот тоже был неровным и бугристым. В темноте господин Бальза прекрасно видел, что коридор создан тысячами переплетенных друг с другом древесных корней. Они напомнили ему огромных земляных червей — такие же влажные, кольчатые, блестящие и вонючие. Пахло в этой подземной кишке явно не цветами. Мокрая земля вперемешку с хвоей, гнилой листвой и мышиным пометом. Собственно говоря, от вриколакосов ничего иного нахттотер и не ожидал.

Он шел, ступая осторожно, словно под ногами были аспиды, и старался не касаться плечами грязных стен.

«Проклятые шавки! — раздраженно думал Миклош. — Прорыли норы прямо под моим забором! Как только появится время — поставлю вокруг капканы и накидаю стрихнина, чтобы не шныряли, не вынюхивали и не таскали блох».

Он не думал, что им хватит умения, опыта и, что самое главное, наглости создать полноценные Пути в «Лунную крепость». Старые талисманы вриколакос в действии — что может быть более досадным?

Через пятнадцать минут очень неспешной ходьбы уровень пола под углом пошел наверх, а затем закончился тупиком в виде толстых корней, напомнивших Миклошу бороду Иована.

Мирослава, в который раз сменившая облик, положила на них ладони, что-то тихо шепнула, и корни разошлись в сторону, открывая выход. Господин Бальза выбрался под звездное небо и полной грудью вдохнул чистый воздух.

— Мы выполнили свое обещание, — проронил мужчина-вриколакос.

— Скажешь это, когда я вернусь, — усмехнулся Миклош и заметил гнев на лице собеседника. — Надеюсь, что когда я вернусь, ход все еще будет на месте.

Он расстегнул пальто, бросил его Арлекину, нацепил на лицо черную полумаску и хищно улыбнулся в бороду:

— Пора посетить праздник.

Господин Бальза был одет как джентльмен конца девятнадцатого века. Костюм, блестящие туфли, на плечах серый плащ, на голове котелок, в руках длинный зонт с черепаховой ручкой.

У Норико тоже был зонт — алый, японский, расшитый горами и кучевыми облаками. Он идеально подходил к ее кимоно — ало-белому, с широкими рукавами, и вееру, на котором были изображены духи воздуха. Девушка не стала делать сложную прическу, оставив черные волосы лежать на плечах, и лишь на затылке заколола их малым гребнем в виде розовой раковины.