— Мне это безразлично, но мистер Джеральд невыносим. Он говорит об этом в присутствии прислуги и даже пастухов. Мол, мне стоило бы меньше шататься по конюшням и больше заботиться о своем муже, тогда бы у нас родился ребенок. Но я же не забеременею от того, что буду смотреть, как Лукас рисует!

— Но он... он ведь регулярно посещает тебя ночью? — осторожно осведомилась Хелен. Сама она была уверена в том, что с ней происходят какие-то изменения, хотя до сих пор никто не подтвердил ее беременность.

Гвинейра кивнула и нервно подергала мочку уха.

— Да, Лукас старается. Наверное, проблема во мне. Если бы я только знала, кого можно спросить...

Хелен пришла в голову мысль. В ближайшем будущем она планировала поехать в селение маори, и там... Женщина не знала почему, но она не так стеснялась рассказывать аборигенкам о своей возможной беременности, как миссис Кендлер или какой-либо другой колонистке из поселка. Почему бы ей не заговорить и о проблеме Гвинейры, раз уж есть возможность?

— Знаешь что? Я спрошу местную колдунью или кто она гам, — сказала после недолгих раздумий Хелен. — Бабушку маленькой Ронго. Она очень дружелюбна. Когда я последний раз пыла у нее, женщина подарила мне кусочек нефрита в знак благодарности за то, что я обучаю детей. Маори считают ее tohunga, мудрой женщиной. Наверняка она разбирается в женских делах. В худшем случае она лишь прогонит меня, только и всего.

Гвинейра отнеслась к этой затее скептически.

— Вообще-то, я не верю в колдунов, — сказала она, — но попробовать стоит.

Матахоруа, tohungaмаори, встретила Хелен перед wharennui, украшенным резьбой домом для собраний. Это была открытая воздуху и свету постройка, архитектура которой, как Хелен услышала от Ронго, олицетворяла живое существо. Крыша образовывала позвоночник, а обрешетка — ребра. Перед домом, под навесом, стояла жаровня, на которой для всех готовилась еда, так как маори жили в узкой общине. Они спали вместе в больших спальных домах, которые не были разделены на отдельные комнаты, и мебели у них тоже практически не было.

Матахоруа предложила Хелен присесть на один из камней, которые торчали посреди лужайки перед домом.

— Как могу помогать? — сразу же спросила она.

Хелен начала копаться в своем словарном запасе языка маори, состоявшем в основном из содержания Библии и догм Папы Римского.

— Что делать, если нет зачатия? — осведомилась она, надеясь, что при этом действительно выпустила слово «беспорочное».

Старая женщина засмеялась и вылила на Хелен непонятный поток слов.

Хелен жестом показала, что не понимает.

— Почему нет ребенок? — попыталась перейти на английский Матахоруа. — Ты обязательно получить ребенок! Зимой, когда очень холодно. Я прийти помогать, если ты хотеть. Красивый ребенок, здоровый ребенок!

Хелен не могла в это поверить. Значит, это правда — она родит ребенка!

— Я прийти помогать, если ты хотеть, — снова любезно предложила Матахоруа.

— Благодарю... тебе всегда... рады, — с трудом облекла в слова свою мысль Хелен.

Колдунья улыбнулась.

Однако Хелен необходимо было как-нибудь вернуться к своему вопросу. Она снова попыталась задать его на языке маори.

— Я — зачатие, — объяснила она и, показав на свой живот, залилась румянцем. — Но подруга не зачатие. Что можно сделать?

Старая женщина пожала плечами и снова принялась подробно объяснять что-то на своем родном языке. В конце концов она подозвала Ронго, которая играла неподалеку с другими детьми.

Маленькая девочка подошла к ним и, по всей видимости, была рада помочь учительнице с переводом. Хелен вгоняло в краску то, что приходилось обсуждать такие вещи с ребенком, но Матахоруа, похоже, не считала это чем-то особенным.

— Это она так не мочь сказать, — объяснила Ронго, после того как tohunga повторила еще раз свои слова. — Может быть много причин. У мужчина, у женщина, у два сразу... Нужно увидеть женщина, а лучше оба, мужчина и женщина. А так она мочь только угадывать. А угадывать нет польза.

И все же Матахоруа подарила Хелен еще один кусочек нефрита, теперь для ее подруги.

— Друзья мисс Хелен всегда добро пожаловать! — сказала Ронго.

В благодарность Хелен достала из своей сумки пару посадочных картофелин. Говард ругал ее, когда она раздаривала драгоценные клубни, но старая маори очень обрадовалась. Она велела Ронго принести трав, которые затем передала Хелен.

— Вот, помогать, когда плохо утром. Положить в горячий вода и пить перед тем, как вставать с постель.

Вечером Хелен сообщила супругу, что он станет отцом. Го-нард что-то довольно пробормотал себе под нос. Он явно обрадовался, но Хелен хотелось бы услышать больше слов благодарности. Одно было хорошо: с этого дня Говард оставил свою жену в покое. Он больше не прикасался к ней, а спал рядом с ней как брат, что было невероятным облегчением для молодой женщины. Ее растрогало до слез то, что на следующий день Говард даже принес ей чашку чая в постель.

— Вот. Колдунья же сказала, что тебе нужно это пить. А женщины из племени маори разбирается в таких вещах. Они рожают своих детей так же часто, как кошки.

Гвин тоже очень радовалась за подругу, но поначалу отказывалась идти с ней к Матахоруа.

— Это ведь без толку, если Лукас не пойдет со мной. Она, наверное, колдует только для пар. Я лучше пока возьму нефритовый камень — помещу его в мешочек и буду носить на шее. Тебе ведь это принесло счастье.

Гвинейра многозначительно указала на живот подруги и при этом выглядела настолько обнадеженной, что Хелен не стала объяснять, что маори не верили в волшебство амулетов. Нефритовый камень стоило рассматривать скорее как знак благодарности, признательности и дружбы.

Естественно, чуда не произошло, тем более что Гвин не решалась открыто носить нефритовый камень и не положила его в постель. Ей не хотелось, чтобы Лукас начал подшучивать над ее суевериями или, что еще хуже, разозлился. В последнее время он все более яростно пытался привести свои сексуальные усилия к успешному завершению. Почти без каких-либо нежностей он сразу пытался войти в Гвин. Иногда это причиняло боль, но ей все равно казалось, что они делают что-то не так.

Наступил март, и новым переселенцам пришлось привыкать к тому, что этот месяц здесь, в Южном полушарии, был началом зимы. Лукас с Джеймсом МакКензи и его людьми выехал в горы, чтобы пригнать овец обратно. Уордену-младшему не нравилось это занятие, но Джеральд настоял на присутствии сына. Гвин также представилась неожиданная возможность принять участие в загоне скота. Вместе с Уити и Кири она укладывала в повозку еду.

— На ужин — ирландское рагу! —• радостно сообщила она в первый вечер вернувшимся в лагерь мужчинам.

Маори уже успели запомнить рецепт этого блюда, а Гвинейра научилась готовить его без посторонней помощи. Однако сегодняшний день девушка провела не за чисткой картофеля и варкой капусты. Она оседлала Игрэн и вместе с Клео поехала в горы, чтобы найти там пару сбежавших овец. Об этом Гвинейру втайне от остальных попросил Джеймс МакКензи.