Присев под деревом и раскрыв офицерскую сумку, я стал рассматривать карту. Подошедший Хильчук, постояв пару минут рядом со мной, сказал:

— Товарищ лейтенант, а карта у Вас, тоже какая-то новая?

На вопрос старшины, я буркнул:

— Хильчук, какую выдали, с такой и работать приходиться! Смотри! Высотка, на которой мы находимся, практически перекрывает дефиле между двумя болотистыми поймами вот этих речушек. Поэтому для немцев единственным удобным направлением для наступления в километрах пяти-шести в каждую сторону является наше направление. Согласен?

— Похоже, что так, товарищ лейтенант.

— Сколько у тебя людей, старшина?

— Девяносто семь, семь ручных пулеметов и один ротный миномет!

— Боеприпасы?

— Почти полсотни цинков с патронами и семь ящиков гранат, ну и то, что есть у личного состава.

— Добре! А что с ранеными?

— Тяжелых успели еще до отхода отправить в тыл, а легких — двенадцать, фершал наш, уже перевязал и отдыхают в тенечке.

— Вот, что старшина! Пошли пяток бойцов потолковее с пулеметом вперед, пусть они выяснят, кто так добре причесал мотоциклистов и надо чтобы эти ребята продержались пару часов, пока мы здесь организуем оборону. На фланги отправь по отделению из десяти человек с одним пулеметом, пусть смотрят за флангами, а также собирают и отправляют сюда всех отступающих и отставших от своих частей. Я повторяю — всех! На машинах, повозках, лошадях — всех! Остальным окапываться. Если успеем окопаться, считай немцы будут воевать с батальоном, а не с неполной ротой!

Тут старшина неожиданно задал вопрос:

— А Вы давно в армии, товарищ лейтенант?

— Чуть меньше года старшина, а что?

— Понятно! Кадровый лейтенант уже бы нарезал участки, указывал сектора огня и места установки пулеметов на местности, проверил бы наличие у бойцов шанцевого инструмента и распределил их среди личного состава.

— Вот вы этим и займитесь товарищ старшина. Я смотрю, у Вас боевой опыт есть? Кивнул я на "Боевые Заслуги".

— Есть, товарищ лейтенант.

— Вот и отлично. Да-а! Я видел нескольких связистов, сколько их? И что из связи есть?

— Неполное телефонное отделение. Шесть телефонистов, семь полевых телефонов, девятнадцать катушек кабеля.

— Отлично! Добавь в каждое отделение на фланги по одному телефонисту с аппаратом, а в разведгруппу добавь двоих, и пусть сразу два кабеля тянут от тех артиллеристов — так надежнее. Понятно?

— Да, понятно, товарищ лейтенант!

— Выполняйте старшина!

Земля на высотке нетрудная. Думаю за час, максимум полтора, у нас уже должна быть траншея в полный профиль. Медаль старшины напомнила мне один очень интересный рассказ моего деда, который уцелел на этой войне. Уже в сорок втором, а может даже в сорок третьем стояли они в обороне, и сильно досаждал им фашист обстрелами. Считай после каждого в полку потери, и убитыми и раненными, кроме одной роты — дедовой. Начали выяснять — назначили комиссию. Думали дед потери скрывает чтобы на мертвые души довольствие получать, в первую очередь спирт и табак. А секрет оказался прост, он приказал отрыть окопы даже не полного профиля, где заглубление в грунт метр десять плюс уже насыпной бруствер, который если сделать уже чем положено насквозь пробивается стандартной винтовочной пулей, а такой глубины, чтобы самый рослый его солдат с винтовкой на плече с примкнутым штыком не выглядывал над поверхностью, плюс бОльший бруствер. Когда это дело распространили на весь полк, то за все время пока они были на этой позиции, не было даже одного раненого после обстрела. За свою рационализацию деда тогда наградили медалью как у Хильчука — «За боевые заслуги».

Впереди, до кромки леса расстилалось белое поле цветущей гречихи, кое-где прерываемая полосками каких-то других растений и уже попятнаное воронками от бомб. Казалось, гречишное поле покрыто глубоким свежевыпавшим снегом. Тишина такая, словно и не было войны. За нами метров на восемьсот в глубину, до самой железной дороги, тянулся луг с редким кустарником, справа и слева у насыпи ограниченный небольшими вишневыми садиками. В километре на юго-востоке в густых садах пряталась железнодорожная станция. Отсюда, с высоты, была видна водокачка.

Однако одно обстоятельство меня насторожило и встревожило. Стрелки рыли одиночные стрелковые ячейки, на значительном расстоянии друг от друга, а не окопы,. Конечно, это безопаснее. Если снаряд попадет в расположение взвода, даже отделения, большого вреда это не принесет, люди останутся целы. Но как взводный или отделенный командир будет управлять действиями своих подчиненных, во время боя? Да, и солдат, чувствуя локоть соседа, будет себя намного уверенней чувствовать! Подумав над этим, решил провести такой эксперимент:

— Товарищ старшина, подойдите ко мне!

Хильчук, как положено за три шага попытался перейти строевой шаг. Махнув рукой, я сказал:

— Старшина, сейчас не до шагистики! Подайте команду: 'Все ко мне!'

— Рота, слушай мою команду! — У старшины неожиданно оказался густой и зычный бас. — Бегом ко мне!

Тотчас же к нам поспешили несколько бойцов, окапывающихся по соседству. На других команда не произвела ни малейшего впечатления. Они просто ее не услышали и продолжали заниматься своим делом. Напрасно Хильчук повторил ее дважды, сопровождая энергичной жестикуляцией.

— Достаточно, старшина, — сказал я, — соберите личный состав через посыльного. А пока они соберутся порассуждаем, подумаем.

— В бою и мы будем стрелять, и противник. Еще станет бить артиллерия, минометы, пулеметы, пойдут танки, в небе загудят самолеты. Словом, слышимость уменьшится в несколько раз. Как же вы будете командовать красноармейцами, если теперь, когда никто не стреляет и стоит относительная тишина, они не услышали вас? Наверное, надо бойцов расположить иначе, собрать каждый взвод в кулак и отрыть одну траншею на взвод. Риск от этого, конечно, возрастет, но на войне без риска нельзя. Вы согласны, товарищ старшина?

Хильчук, видимо ожидавший разноса от нового начальства, весело доложил:

— Есть, товарищ лейтенант, отрыть одну общую траншею. В Монголии, в тридцать девятом, мы тоже сначала в ячейках сидели, а потом поняли — окоп надежнее. Оно конечно, не по Уставу, но так шкура солдатская целее будет! Разрешите выполнять?

— Подождите. Если успеете и будет возможность углубляйтесь не меньше чем на два метра плюс бруствер. Вообщем так, чтобы бойца с винтовкой на плече и примкнутым штыком не было видно над землей. Понятно?

— А как же бой вести, товарищ лейтенант?

— Ступеньки в передней стенке сделайте и с них стреляйте.

— Разрешите выполнять?

— Выполняйте!

Связисты посланные с группами прикрытия на фланги, уже проложили полевой кабель к