Аля слушала капрала, но не столько его слова, сколько сам голос – мягкий, бархатистый, завораживающий. И ее ничуть не радовало, что приключения благополучно завершились, они с Дашей не пострадали и нашли тайник. Ей было грустно, что придется возвращаться домой, к повседневным заботам, к скучной работе, к одиночеству, и она больше не услышит этот удивительный голос, не увидит симпатичного, обаятельного мужчину…

Капрал неожиданно замолчал и посмотрел на Алю.

Аля перехватила его взгляд и поняла, что они думают сейчас об одном и том же. Дашка вдруг куда-то подевалась. Просто удивительно, как при таких габаритах она умудрилась так быстро исчезнуть. Преступников увели, а Аля с поляком так и стояли, глядя друг на друга.

– Как жаль, что нужно уезжать! – вздохнула наконец Аля.

– Вовсе не нужно, – невозмутимо ответил капрал, или кто он там есть на самом деле. – У следствия к вам будет еще много вопросов…

– Ну, подружка, – Дарья покрутила в руках бокал, на дне которого плескался янтарный коньяк, – хочу выпить за нашу дружбу и твою удачу!

– С чего это ты начала так высокопарно выражаться? – усмехнулась Аля. – Совершенно не в твоем стиле…

Дашка поставила бокал на стол и посмотрела на Алю пристально.

– Что-то ты не лучишься счастьем, а должна бы… Ну говори быстро, что еще стряслось?

Аля медлила и отводила глаза, но от Дашки не так-то просто было избавиться. Наконец она решилась и поглядела на подругу вызывающими и несчастными глазами.

– Ну да, я была у Максима…

– Господи, зачем? Мало он тебе сделал плохого? – искренне изумилась Дарья.

– Ну… все-таки мы так долго были вместе… я должна была с ним попрощаться…

– И как? – с сарказмом осведомилась подруга. – Попрощалась?

– Он меня не узнал… – Аля низко наклонила голову. – Я с таким трудом добилась, чтобы меня пустили…

– Где он сейчас, в какой клинике – на Пряжке или в Удельной?

– В институте Бехтерева… – севшим голосом ответила Аля. – Но, наверное, скоро переведут… врачи сказали – безнадежен…

Перед глазами ее встала унылая комната с серыми стенами, койка, привинченная к полу, мягкий пуфик и Максим. Ужасно, просто неправдоподобно исхудавший, с горящими глазами. Трясущимися руками он перебирал какие-то бумажки и бормотал горячо и хлопотливо:

– Ну где же они, где?.. Где эти секретные документы? Все исчезает как дым… неужели я никогда их не увижу?..

– Максим… – Аля долго собиралась с духом, потом подошла к нему и тронула его за плечо. – Максим, поговори со мной…

Он отмахнулся от нее как от назойливой мухи и все перебирал свои листочки. Аля заглянула ему через плечо. Листы были абсолютно чистые.

– Жуть! – отреагировала Дашка на ее рассказ. – А впрочем, так ему и надо! За что, как говорится, боролся, на то и напоролся, уж извини за прямоту! И мой тебе совет: выброси ты все это из головы. Все в прошлом, а тебе нужно смотреть в будущее!

Аля искоса поглядела на подругу: определенно Дашка сегодня разговаривает слишком пафосно! Что бы это значило?

– Давай договоримся, – сказала Дарья, снова поднимая бокал, – выпьем и забудем все, что было у нас плохого. Оставим только хорошее…

Аля глотнула янтарную жидкость и едва не закашлялась. Однако Дашкин метод помог. Все плохое, что случилось с ней за последний месяц, отошло далеко. И смерть профессора Любомирского, и подлость Федора, и предательство Максима. Было такое чувство, что она прочитала увлекательный приключенческий роман. А в таких романах, как известно, все кончается хорошо. Герои находят сокровища и свою любовь… Вот именно.

– Как у тебя дела? – спросила она, чтобы сменить тему. – Петюня-то от тебя съехал?

– Ой, там такое было! – Дашка расхохоталась. – Петюня упросил ребят из милиции, чтобы они тещу подольше в «обезьяннике» продержали. А кобру отправили в серпентарий, пустили там к остальным, она и прижилась. Тещу наконец выпустили, Петя заявление свое забрал, но в обмен взял у тещи бумагу, что она в его квартире не то что жить не будет, а даже на порог не ступит. Ну, она – туда-сюда, а что делать, подписала бумагу-то… И поехала в серпентарий, потому что кобра-то дрессированная, дорогая, ее в цирк отдавать нужно. А там и говорят – ничего не знаем, ищите сами свою Изабеллу. Вон их у нас сколько! А кобра, не будь дура, решила затаиться. Надоело ей в цирке работать, захотелось отдохнуть в компании себе подобных. Приятеля сердечного себе завела, подружек… В общем, теща Петькина ее зовет, а кобра не идет. И как ее отличишь? Тут ведь как у саперов – ошибка может быть смертельной, живо ядом оплюют!

– Да уж, – фыркнула Аля.

– Ну, теща, пока суд да дело, устроилась в этот серпентарий билетершей, понаблюдает за кобрами, авось Изабеллу идентифицирует.

– Там ей самое место, – согласилась Аля.

– Ага, Петькина жена тут же фокусника своего с лестницы пинками спустила и Пете в ноги бросилась. Прости, говорит, это все мама виновата, меня с толку сбивала. Петюня – парень отходчивый, жену простил, теперь живут душа в душу, она ему обеды-ужины готовит и всячески ублажает.

– Ну и хорошо, я за него рада, – улыбнулась Аля, – ведь это он помог нам загадку компаса разгадать.

– А что у тебя на работе? – в свою очередь, поинтересовалась Дашка. – Как тебя отпустили?

– Шеф так обрадовался, что не надо три миллиона по страховке профессора Любомирского платить, что готов был меня на руках носить! В ресторан приглашал, комплименты говорил!

– Да что ты? А как же вы выкрутились? Ведь Федька этот хоть и подлец, а все же в смерти дяди невиноват оказался!

– А там пока тянули с расследованием, видно, у его кредиторов терпение лопнуло. Наехали на него по полной программе, велели квартиру продавать. В общем, квартиру он переписал на одного такого… по кличке Щебень, серьезный человек у них в Тюмени, его все боятся. А потом Федор исчез, от остальных решил спрятаться. А страховку нужно в определенное время оформить. Кто не успел – тот опоздал. Так что даже если он когда-то и появится на горизонте – ничего ему не будет. Только он не появится, боится. Эти двое, которых я в квартире видела, уже к нам приходили. Ну, шеф, конечно, охрану вызвал, выпроводили их, куда, говорит, вы поперли, здесь вам не Тюмень, где вы что-то значите! Они и ушли. А шеф меня благодарил и даже повышение обещал.

– Ну уж… – недоверчиво сказала Дашка.

– Ага, а как узнал, что я увольняюсь, так едва не прослезился.

– Наверное, от радости, – подначила Дашка, – чтобы денег не прибавлять…

– Да ну тебя! – рассмеялась Аля.

– Начинается регистрация на рейс Петербург – Варшава! – прозвучал голос из репродуктора.

– Ой, это же по мою душу! – спохватилась Аля. – Дашка, мы же толком не поговорили! Слушай, приезжай к нам в Польшу!