— Они любят меня как тетю. Я не создана быть матерью. Да, мне нравится бывать здесь, но вся моя жизнь в Лондоне. Я люблю свою работу, Лорен, и я люблю Джен. Неужели ты думаешь, что Грант допустит, чтобы мы с ней сюда переехали?

Карен замолчала, и я улыбнулась сквозь слезы, громко шмыгнув носом.

— Думаю, нет.

Она крепко обняла меня.

— Дорогая моя Лорен, я понимаю, что прошу слишком много. И я знаю, как тебе тяжело расставаться с Дэном… Но Лорен должна остаться.

Она твердо сжала губы.

— Вставай, пожалуйста. Поехали покупать качели.

Я прошла в ванную и с ужасом взглянула на себя в зеркало.

— Как я поеду в таком виде? У меня все лицо опухло.

— Дождь идет, никто ничего не заметит, — сказала Карен. — Пока ты там прохлаждалась в Эпсоме, я уже запустила стирку и поставила курицу в духовку, так что у тебя есть время на сборы.

Минут через двадцать мне удалось привести лицо Лорен в божеский вид, и мы с Карен поехали на ферму, куда в прошлое воскресенье возили детей. Еще тогда я заметила, что они продают оборудование для игр, и мы решили заказать там большие качели с несколькими сиденьями. По дороге мы зашли пообедать в уже знакомый ресторанчик, но мне совсем не хотелось есть, и я едва попробовала принесенное блюдо. Потом мы отправились выбирать качели, и Карен все время пыталась меня рассмешить. Наконец мы оплатили покупку и побежали обратно к машине под проливным дождем.

— Хорошо, что у них есть доставка, — сказала она. — Мы бы ни за что не запихали их в твой багажник.

Я улыбнулась, чувствуя огромную благодарность за то, что она вытащила меня из дома.

— Надеюсь, Грант сможет их собрать, — сказала я, заводя мотор. — На меня можно не рассчитывать, я ничего не понимаю в этих инструкциях.

Когда я взглянула в зеркало заднего вида, чтобы развернуться, у меня оборвалось сердце.

— Не поворачивайся сразу, — сказала я Карен. — Это мой кавалер.

Приподнявшись на мотоцикле, Джейсон смотрел на нас, его светлые волосы прилипли к голове, по лицу стекала вода.

— Только сумасшедший сядет на байк в такую погоду, — воскликнула Карен, повернув к нему голову. — Чего он добивается своим преследованием?

— Не знаю, — мрачно ответила я, выводя машину со стоянки на шоссе. — Наверное, ехал за нами от самого дома, просто мы из-за дождя не заметили.

Вскоре мотоцикл с диким ревом пронесся мимо нас, окатив машину фонтаном брызг.

— Твою мать! — вскрикнула Карен, когда Джейсон внезапно остановился прямо перед нами.

Я резко ударила по тормозам, шины оглушительно завизжали, скользя по мокрой поверхности. Машину отбросило в сторону, и она съехала на обочину, едва не задев мотоцикл. Карен опустила стекло и разразилась проклятьями в адрес Джейсона, который невозмутимо смотрел на нее.

— Отвали, идиот! — кричала Карен. — Я сейчас полицию вызову!

Джейсон спокойно направил мотоцикл в нашу сторону, пока переднее колесо не уперлось в водительскую дверцу, и начал стучать в окно. Он стучал до тех пор, пока я наконец не выдержала.

— Зачем ты это делаешь? — устало сказала я, поеживаясь от холодных брызг, залетающих в открытое окно. — Оставь меня в покое, Джейсон.

В его ярко-голубых глазах мелькнуло такое безграничное отчаяние, что я невольно вздрогнула.

— Я никогда от тебя не отстану, — проговорил он сквозь зубы. — Ты ведь меня любишь, а с ним осталась только из чувства долга, будь оно проклято.

— Нет, я осталась потому, что хотела этого.

— Ты и половины не знаешь, — мрачно произнес он. — Как ты думаешь, о чем я хотел с тобой поговорить в тот день в парке? Ты еще отказывалась встречаться, потому что была с детьми, но я уже тогда знал, что никакого риска нет.

Со страхом ожидая продолжения, я посмотрела на него.

— Я приходил сказать, что Грант все знает, — выпалил он, сунув голову в окно. — Этот мерзавец, твой муженек, разнюхал про меня. И знаешь, что он сделал?

Я смотрела, как дождь хлещет в ветровое стекло, и молчала.

— Он попытался откупиться от меня, Лорен. Думает, деньги могут всё. Он решил, что, если заплатит мне достаточно, я тут же отступлюсь от тебя и стану паинькой.

У меня вдруг перехватило горло, и я начала задыхаться. Значит, Грант всё знал! Вот почему он не поверил в амнезию. Вероятно, он решил, что мы с Джейсоном вместе придумали всю эту легенду о потере памяти, чтобы избежать его гнева. Поэтому он и забрал мой мобильный телефон, когда Джейсон забрасывал меня сообщениями.

Джейсон молча смотрел на меня, с его мокрых волос капала вода, а я думала о том, как неосмотрительно поступила Лорен, связавшись с ним, и о вероломстве Гранта.

Вдруг Карен перегнулась со своего сиденья и выкрикнула ему прямо в лицо:

— Нам наплевать на то, что ты говоришь! Она останется с семьей, ясно тебе? А теперь убирайся!

— Тогда в парке ты тоже рассказала мне кое-что, — упрямо продолжал Грант, пропустив ее слова мимо ушей. — Ты сказала, почему решила уехать со мной при первом удобном случае.

Я подняла на него глаза, не обращая внимания на тяжелые капли дождя, бившие меня по лицу. Что-то в его глазах неожиданно напомнило мне Дэна. В наш последний вечер он смотрел на меня с такой же болью, и в его взгляде я увидела ту же любовь и отчаяние.

— Говори, — сказала я, не выдержав.

— Он тебя ударил! — крикнул он. — Я хотел предупредить тебя о том, что Грант нас выследил, но опоздал. Ты уже знала. Лорен, он избил тебя! Ты сказала, что он и раньше тебя бил. Я умолял тебя немедленно ехать со мной, но ты не захотела оставлять с ним больного мальчика. Ты боялась, что он станет вымещать на нем свою злость. Ты хотела найти для остальных детей новую няню, а мальчика тайно отдать в хороший интернат. После этого мы с тобой собирались начать новую жизнь. Ты обещала, Лорен! Ты сказала, что любишь меня!

Я сидела как пришибленная, пытаясь осознать то, что он сказал. Внезапно я вспомнила о синяках, которые заметила на ребрах Лорен еще в больнице. Тогда я решила, что это следы от удара током, но теперь понимала, откуда они могли появиться. После того как мы встретили в ресторане ее любовника, Грант тоже грубо хватал меня за руки, и синяки долго не сходили. А то, что Лорен искала интернат без ведома мужа, тоже подтверждало рассказ Джейсона.

— Я не оставлю детей, Джейсон, — тихо сказала я.

Он вдруг наклонился и поцеловал меня. Потом, видимо, почувствовав мое равнодушие, выпрямился, посмотрел на меня долгим взглядом и отъехал от машины. У меня мелькнула страшная мысль, что он врежется в нас, но он развернул мотоцикл и закричал:

— Если ты не будешь со мной, он тебя тоже не получит!

Мы смотрели, как он стремительно уносится прочь, пока в пелене дождя не растаял шум мотора.