Она ожесточенно прогнала воспоминания. Эмильена нет, и вся ее жизнь уже не будет прежней. Если сейчас она не осмелится купить эту шелковую красоту, другого шанса может и не представиться…

– Выпишите чек, – разрешила ее сомнения тье Эвелин совершенно буднично. – На имя… Впрочем, имя не указывайте.

И, подождав, пока девицы упорхнут подальше, негромко пояснила для Маред:

– Не стоит упоминать имя его светлости, он оплатит все расходы частным порядком. На женские слабости его светлость никогда не жалеет средств.

Монтроз? Монтроз оплатит ее гардероб? На мгновение Маред захватило дикое искушение так и сделать. Это же лэрд считает, что его служащие будут работать лучше, если оденутся в шелк вместо саржи? Но почти сразу она в отчаянии поняла, что не может этого позволить. Ни Монтрозу, ни себе.

– Выпишите чек на имя Маред Уинни! – пересохшим ртом окликнула она продавщиц.

Подумала, что если денег на счету не хватит, то все равно придется просить у лэрда, но бросила взгляд в почтительно поданный счет – в глазах потемнело – и поняла, что хватает. Вот почти до кроны – но хватает! Слава Бригите мудрой и Керидвен прекрасной…

– Но…

– Я куплю это платье за свой счет, – тихо и твердо сказала она экономке, и тье Эвелин смолкла.

Женские слабости? Пусть так! Но она хочет быть как можно меньше обязанной Монтрозу, а лэрд обещал ей вознаграждение после исполнения контракта, не раньше. Так что свои слабости она будет оплачивать сама.

Потом они вернулись домой, где платьем немедленно завладели горничные, Эвелин, раскланявшись, исчезла в своих зарослях, а Маред поднялась наверх, в библиотеку. Села на диван к уже привычному столику и задумалась, разглядывая огромную красивую карту в оконном проеме.

Странно его светлость королевский стряпчий назвал свое предприятие. Сравнить юридическую службу, призванную охранять закон, с морскими разбойниками? Хотя понятно, что лэрд просто помешан на море. Даблион этот, отделка всего дома, даже любимая ресторация – и та морская. Ну, и мораль такая же… пиратская.

Но дело сейчас не в этом, а в том, что кто-то рядом с лэрдом работает на Чисхолма. Про то, что Маред выполнила тест лучше всех, узнали в тот же день. Кто рассказал?

Она перебирала в уме всех, с кем имела дело в то день, листая страницы Учредительного Кодекса юридического дома «Корсар», найденного еще в первый день. Знали они сами, практиканты, семь человек, включая Маред. Знал доктор психологии, что проводил испытание. Знал тот грузный немолодой тьен, что руководил всем… Это ему звонил Монтроз. Да глупости все это! Может, какая-то секретарша сунула нос, или курьер, что нес бумаги. Одно понятно: каждый шаг Маред будет известен людям Чисхолма. И еще неизвестно, нет ли в доме его шпионов?

Хорошо, допустим, она найдет способ поговорить с лэрдом так, чтоб об этом никто не прознал. Но кто может поручиться, что лэрд не договорится со своими противниками? Вдруг они не так уж сильно его ненавидят? Мужчины умеют договариваться, когда им это выгодно, не хуже женщин, а Монтроз наверняка захочет избежать неприятностей для своей конторы. И что тогда будет с Маред, если она выдаст Чисхолма и окажется не нужна Монтрозу? Он ведь рано или поздно с ней наиграется. А что с ней будет, если лэрд проиграет?

Страницы Учредительного Кодекса описывали контору Монтроза подробно, Маред даже зачиталась, все больше понимая, что работать ей предстоит в незаурядном месте. Монтроз не боялся ломать вековые традиции, перекраивая их под себя, как распорядок в собственном доме. На гербе конторы золотой кораблик несся по сине-белому полю, подняв паруса, и Маред позавидовала его свободе и легкости. Что ж, она и знает-то лэрда всего несколько дней. Можно ли ему доверять? Можно ли верить его словам и клятвам? Пока неизвестно. Да и что она расскажет, не зная о его противниках ничего, коме наверняка вымышленного имени? А участвовать в играх знатных и богатых – это не для нее, истинной Чернильной Мыши и по прозвищу, и по характеру.

За открытым окном послышался знакомый шелест шин и звук открывающихся створок каретного сарая, где в особом отделении стоял мобилер. Ну, вот и хозяин пожаловал. Маред опять передернуло. Начинается…

Закрыв вычислитель, Маред посидела на диване, стиснув ладони между коленей и стараясь успокоиться. Потом, глубоко вдохнув, встала и спустилась вниз, стараясь не думать о том, чем наверняка кончится вечер.

Лэрд королевский стряпчий был зол и весел. Именно так и в таком порядке. Маред чувствовала его злую веселость в каждом жесте, повороте головы, взгляде, которым Монтроз ее окинул, стоило показаться ему на глаза. В какой-то момент Маред даже показалось, что лэрд выпил лишнего… Нет, крепкими напитками от него не пахло, просто что-то изменилось – и даже просто оказаться рядом с королевским стряпчим было томительно и неприятно.

А ведь ничего ужасного или неприличного Монтроз не делал и не говорил. Вручил тье Эвелин букет кремовых роз и попросил подавать ужин, пройдя мимо Маред наверх – и ее словно обдало знойным ветром. Не запах, не настоящий жар, а внутренняя сила вышедшего на охоту хищника. Маред зябко передернула плечами, с удивлением глядя на розы.

– У лэрда Александра новое дело, – невозмутимо сообщила тье Эвелин, погружая лицо в нежные лепестки. – Вам лучше не опаздывать к ужину.

И удалилась, бережно неся букет, раньше, чем Маред изумилась всерьез, что лэрд дарит экономке цветы, да еще так странно – в честь нового дела. У него мало дел? Или считаются только те, что ведет лично он, а не его фирма? Было любопытно – и Маред честно призналась себе в этом. Что за дело, от которого Монтроз… такой?

– Тье Уинни, – окликнул ее сверху предмет раздумий.

Вздрогнув, Маред подняла голову. Монтроз стоял, опираясь на перила верхнего этажа, смотря на нее сверху вниз и выражение его лица было не разобрать.

– Будьте добры подняться ко мне, – велел он и отошел от перил.

Внизу остался ярко освещенный холл, заполненный зеленью, как море – водой, почти без просветов, если смотреть сверху. Наверху сумрачно темнел коридор, почему-то почти без ламп, словно там вечер начался раньше, чем в нижней части дома. А Маред замерла на лестнице, между двумя мирами, собираясь с духом, но потом, конечно, поднялась, ступила на мягкий ковер теплого шоколадного цвета, по которому с радостью прошлась бы босиком, не будь это ребячеством.

Монтроз ждал ее наверху, у двери гостевой комнаты, нетерпеливо блестя глазами в свете единственной коридорной лампы. Открыв дверь, Маред прошла внутрь, щелкнула выключателем светильника и глянула на лэрда, ожидая, что тот войдет, но Монтроз качнул головой на пороге.

– К ужину извольте переодеться в то, что купили.

Повернулся, чтобы уйти…

– Зачем? – неожиданной для самой себя злостью спросила Маред. – Ваша экономка отлично меня одела. Или ей вы тоже не доверяете? Или вам просто нравится, чтобы я себя чувствовала куклой?