Захотелось послушать, о чем говорят драконы, возможно, мне удастся узнать дальнейшие планы Дарршана. Я прошла сквозь стену в какое-то маленькое помещение рядом с кабинетом и вернулась в реальный мир. Оказалось, это маленькая комнатка отдыха, с диванчиком и другими сопутствующими элементами мебели. Но самое главное, дверь в кабинет была приоткрыта, и мне не составляло труда слышать все, что там говорилось, тем более Дарршан не снижал свой голос.

– Я так и не понял, какого демона ты меня позвал? – спросил Дивьер, кажется, это его голос. – Тебе надоело напиваться в одиночестве, и понадобилась компания? Неужели ты ошибся и твоя единственная таковой не является?

– Единственная, единственная, что вы все заладили! У меня нет единственной, и никогда не будет! – крик Дарршана заставил вздрогнуть даже меня. – Мне не нужна одна женщина на всю жизнь! Я хочу, чтобы их было много, разных. Почему это случилось со мной? Почему сейчас? Почему не через тысячу лет, когда мне бы уже все приелось?

– Дарршан, ты же знаешь, единственных нам посылают боги, мы не выбираем их. Это дар, счастье. Как ты можешь отказываться от этого? – в голосе брата Вивьера было непонимание и осуждение.

– Мне не нужен этот дар! Сколько тебе можно повторять?!

– А как же дети? У тебя же никогда не будет наследника. Или тебе он тоже не нужен? – негодованием взорвался голос Вивьера. Понятно, значит, третий он.

– Какого демона ты притащил этого молокососа, своего братца?! – Дарршан не только ко мне относится плохо, гад он, самый натуральный.

– Ты сам просил найти кого-нибудь третьего, – спокойно отреагировал Дивьер. – Или ты хотел, чтобы твои откровения знали во всем дворце?

– Ладно, пусть остается, но молчит. Дай ему вина, и пусть не отсвечивает.

– Вивьер, ты слышал пожелания наследника? Вот и выполняй. Но, Дарршан, он задал хороший вопрос. Ты же понимаешь, если ты откажешься от единственной сейчас, хотя я даже не понимаю, как такое возможно, то у тебя никогда не будет детей.

– Я все продумал. Чтобы не привязываться, я хотел сделать ребенка Морите, – о, вот и до меня дошли. – А после родов я бы выставил девушку за территорию империи без права ее посещения во веки веков.

– Ты хотел оставить собственного ребенка без матери?! Ну ты и… – голос Вивьера захрипел, оборвавшись на самом интересном месте. Я была полностью с ним солидарна, эта тварь, а по-другому назвать Дарршана было нельзя, хотел забрать у меня ребенка.

– Дарршан, успокойся и отпусти Вивьера, он будет молчать. Хотя я с ним полностью согласен. Вот только не надо примеряться к моему горлу, ты же знаешь, силы у нас равны, – в голосе Дивьера слышалось раздражение и разочарование.

– Мать бы у моего ребенка была, более красивая и достойная. Ты же знаешь, у меня политическая свадьба через два месяца. Мы заключили брачный договор на сто лет, и рождение ребенка в этом браке было бы лучшей гарантией дальнейшего сотрудничества со Светлыми эльфами.

У меня появилось непреодолимое желание собственноручно задушить эту сволочь.

– Не буду с тобой спорить, кто более красивая и достойная из этих девушек, потому что вкусы у нас с тобой разнятся. Так если ты все продумал, то почему ты сидишь и пьешь? Или ты так празднуешь удачную задумку?

– Нет! Все пошло не так! Она не захотела добровольно, пришлось подсыпать ей азариума. Если твой брат откроет рот, клянусь, выкину его с балкона и плевать, что он еще ни разу не взлетал. Да, я такой гад, или, как сказала Морита, «тварь». Но даже под воздействием азариума она успела применить какое-то заклинание и уснула у меня на руках.

– Не может быть, ты хочешь сказать, что тебе не позволила совесть воспользоваться бесчувственным телом девушки? – яд и сарказм прямо сочился из уст Дивьера.

– Нет у меня совести, я бы воспользовался, как бы противно ни было, – я затаила дыхание, получается, у нас ничего не было? – Но у нее есть татуировка, это не имело бы смысла.

– Я правильно понимаю, девушка подстраховалась, отдала огромную сумму денег, только бы у нее никогда не было ребенка от тебя?

– Да, – голос Дарршана звучал глухо, мрачно. – И я не знаю, что делать. Ты же понимаешь, что с единственной мы не можем контролировать себя. Если бы я был с ней близок, то повторного созревания семени пришлось бы ждать лет сто. Ты не представляешь, как мне было нелегко отказаться от нее, а если бы она была в сознании, я бы не сдержался. Это сумасшествие, безумие, никогда до этого я не терял контроль над своим разумом и телом из-за какой-то бабы!

– И что тебе помогло взять себя в руки?

– Неважно, лучше скажи, что мне делать?

– А где девушка?

– Спит и видит приятные сны, я бы сказал, очень приятные, – рычание вырвалось из горла Дарршана, а следом раздался звон разбитой бутылки. – Ненавижу это предназначение, почему я не могу выбрать сам девушку, которую буду любить всю жизнь? Почему я должен подчиняться этому правилу и сходить с ума из-за какой-то пигалицы, только потому, что это выбор богов?

На какой-то момент мне даже стало жаль Дарршана, очень неприятно, когда выбор делают за тебя, кому как не мне это знать. Но если я могла настоять на своем, убежать или как-то еще решить, что делать дальше, то у наследника просто не было выбора. Конечно, это не отменяет того, что он сволочь и гад, ведь мог все объяснить, возможно, я даже пошла бы ему навстречу. Но отобрать моего ребенка не позволила никогда бы. Прав был мэтр Буше, мужчины не ценят то, что с легкостью плывет им в руки. Я заперла сочувствие к дракону на замок, потому что сейчас мне предстояло сыграть самую гадкую роль в моей жизни и от того, насколько мне удастся вжиться в образ, зависело мое будущее.

– Доброе утро, не ждали? А я вот проходила мимо, зашла попрощаться и столько интересного услышала, – довольно мерзко улыбнулась я, входя в кабинет. Немая сцена из трех замерших драконов, с разными выражениями лиц, пролилась бальзамом на мою душу. – И вот не знаю, то ли плакать от сочувствия к одному бедненькому дракончику, то ли добить его, чтобы не мучился сам и меня заодно оставил в покое. Не посоветуете, что делать? Дивьер, я смотрю, ты сегодня выступаешь в качестве «жилетки», в которую можно поплакаться. Не хочешь ли и мою позицию выслушать? А впрочем, зачем я спрашиваю, вы все равно выслушаете меня, ведь деваться вам некуда.

– Морита, ты все неправильно поняла, – простонал Дарршан.

– Заткнись, я тебя не перебивала, – бросила в его сторону, высвобождая тьму, пусть видит, с кем имеет дело. – На чем мы остановились? Кажется, я хотела пожаловаться на судьбу?! Нет, не буду, потому что в отличие от Дарршана у меня нет судьбы, нет предназначения, я могу иметь детей от любого мужчины, которого захочу, чем не повод для счастья. А еще могу любить и ненавидеть. Кстати, милый, ты единственный мужчина во всем мире, который вызывает у меня сильнейшее чувство ненависти, можешь гордиться этим. То, что ты хотел отобрать моего ребенка и отдать какой-то белобрысой стерве, извините, принцессе, я тебе никогда не прощу. Так что можешь попрощаться с возможностью иметь собственных детей, потому что лучше сдохнуть, чем быть твоей. Но умирать я не собираюсь, наоборот, буду жить долго и счастливо, выйду замуж за любимого человека, рожу ему много детишек.