– М-могу… Выпить бы… хоть чего-нибудь… хоть мочи от пьяного барана…

– Возьми, подкрепись, – он вытащил бутылку.

Сделав основательный глоток, Мэри-Энн плеснула бренди на ладонь и, сунув Каргину бутылку, потерла след от ремня на бедре. Потом плюнула на труп темноволосого.

– Кобель поганый… Пусть тебя черви сожрут, вместе с твоими девками из Кигали!.. С мытыми и немытыми!.. – Она развернулась к Каргину, влепила ему затрещину. – А ты, ковбой? Где ты шлялся?! Где вы все шлялись? Томми, Крис, Тейт и Бобби, братец мой недоношенный? Вы почему меня оставили? Вы думали, Хью меня защитит? – Она с яростью ткнула пальцем в сторону расщелины. – Там он валяется, Хью! Лежит, задрав копыта!

– Вот и спасай девушек по умеренным ценам… – ошеломленно пробормотал Каргин, потирая щеку. Мэри-Энн внезапно ткнулась лицом ему в грудь, обхватила за плечи, расплакалась. Сквозь всхипывания и причитания он разобрал:

– Ты, Керк, не сердись… Я сейчас… я пойду, куда скажешь… Ты только будь со мной, не бросай… и не сердись, ладно? Хочешь, зови меня Нэнси…

– Нэнси, так Нэнси. – Каргин отсторонился, подобрал «ингрем» темноволосого с парой запасных обойм и сунул ей в руки. – Знаешь, где нажимать и как заменять магазин?

Мэри-Энн молча кивнула, вытерла слезы и мертвой хваткой вцепилась в автомат. Глаза ее сверкнули. Надо отдать ей должное: она с удивительной быстротой оправилась от пережитых невзгод. То ли бренди помогло, то ли неукротимый дух семейки Халлоранов.

Стоит приободрить девушку, решил Каргин и погладил ее по спине.

– Не бойся, бэби, я тебя не брошу. Только шевелись живей – место тут открытое, и оставаться нам нельзя. Не ровен час, налетят басурмане…

– Подожди. Дай бутылку!

Спиртное исчезло в один прием, под неодобрительным взглядом Каргина. Хмыкнув, он поинтересовался:

– Разглядишь, в кого целиться, сестренка? Меня случайно не уложишь?

– Разгляжу, ковбой.

– Ну-ну… Это тебе не в дядюшкины портреты палить, – буркнул Каргин и потянул ее к роще.

Иннисфри, роща у Лоу бей и Нагорный тракт;

утро 24 июля

Надолго Нэнси не хватило – свалилась под первой же пальмой, нарушив планы Каргина. Ему хотелось поскорее перебраться из рощи в лес; Хаос уже не являлся надежным укрытием, и если бы Кренна пожелал, все его камни, утесы, овраги и гроты были б обшарены до полудня. В распоряжении майора еще оставалось около тридцати человек, и у него имелись вертолеты – двухместные патрульные машины с аэродрома Иннисфри. И хоть Пирелли с Горманом переселились в лучший мир, наверняка кто-то еще из людей бельгийца смог бы управиться с вертушками, пусть не с таким искусством, как погибшие пилоты. Словом, Каргин не собирался рисковать. В данный момент дела обстояли именно так, как в детской сказке про Мальчиша-Кибальчиша: нам бы лишь день простоять да ночь продержаться. А там, глядишь, нагрянут красноармейцы из Перу или латышские стрелки из корпуса морской пехоты, и вздернут буржуинов на фонарь.

Но Мэри-Энн нуждалась в отдыхе. Не столько в передышке для восстановления сил, сколько в том, чтобы расслабиться и успокоиться. Слишком много событий произошло в последний час: погоня и бегство, гибель Арады, угроза насилия и смерти. Психика цивилизованных людей, привыкших к комфорту и безопасности, такого не выдерживает, их воля к сопротивлению слабеет, мужество дает трещину. Эту реакцию Каргин наблюдал неоднократно и, как всякий опытный командир, знал, что делать в подобных случаях. Рецептов было два: разозлить или воодушевить. Гнев и ненависть к врагам отличное лекарство, но более подходит для мужчин, а с женщиной нужно иначе: сесть, поговорить, поднять моральный дух, обрисовать перспективы. Конечно, радужные; а если их нет, изобрести хоть что-нибудь, внушающее надежду.

На эту психологию он выделил сорок минут и начал с главного:

– Есть хочешь?

Мэри-Энн кивнула.

Каргин вытащил банки, осмотрел их, чертыхнулся – все три оказались с персиками. Потом вскрыл одну и протянул девушке вместе с ножом.

– Давай, наворачивай, сестренка!

Опустившись на песок, он положил винтовку на колени, расстегнул комбинезон, ощупал повязку на ребрах. Царапина не кровоточила и не болела, только чесалась – видно, начинала подживать.

С моря потянуло ветерком, солнечный луч ударил в лицо, и Каргин прищурился. Потом, не открывая глаз, чувствуя ласковое тепло, представил, будто с ним не Мэри-Энн, миллиардерова наследница, а кареглазка Кэти: сидит, ласточка, напротив, ест компот и нежно улыбается ему. Доест и скажет: милый, я уже знаю на русском кое-какие слова… Так и скажет: милый, не дарлинг… Придвинется ближе и начнет шептать: Керк, любимый мой, родной, единственный… ну, и всякое-другое, что в этих случаях положено. А после…

«Что это со мной? – мелькнула мысль. – Разнежился, а не ко времени! Место не то, чтоб расслабляться, и девушка совсем не та. Не говоря уж о ситуации».

Приподняв веки, он посмотрел на Мэри-Энн. Аппетит у наследницы Халлоранов был отменный – видимо, фамильная черта. Щеки ее порозовели, темные круги под глазами исчезли, морщинки у рта разгладились, губы увлажнились и обрели манящую упругость. Похоже, она была готова на подвиг и на труд. Отличное средство – бренди с персиковым компотом, решил Каргин. Надо будет запомнить.

– Я слышала грохот, – сказала Мэри-Энн, отшвырнув пустую банку. – Я спускалась в какой-то дыре, чуть ноги не сломала, а Хью тащился сзади… уж больно он неповоротливый, наш Хью… и вдруг как загремит! Я думала, салют по усопшему дядюшке… Заупокойная месса, так сказать… А почему колокола не звонили?

– Еще зазвякают по мне и по тебе, если в лес не уберемся, – пообещал Каргин, вздыхая. Личико Кэти растворилось в небесной синеве, глаза погасли, и ветер развеял улыбку. Он снова вздохнул и произнес: – А что до грохота, сестренка, так это неприятность с помелом случилась.

– С помелом? С каким помелом?

– С вертолетом. Налетел на скалу и взорвался, при моем посильном содействии. Ты… – Он помолчал, поглаживая приклад винтовки и соображая, как лучше сообщить печальную новость, – ты ничего о Бобби не знаешь? Хью тебе что-нибудь говорил?

– Хью отвратительно ругался. На английском и испанском, из-за какого-то договора. Разбудил меня, вытащил из пещеры и заорал как припадочный – беги! Вертолет уже висел над нами, и эти ублюдки принялись стрелять… Я так испугалась, Керк! Я и не знала, что можно так пугаться! Все мысли перепутались, словно голову мне отрезали, а приставили шейкер для коктейлей… Я даже не поняла, что все куда-то подевались… ты, и Бобби, и остальные… – Она заглянула в лицо Каргину. – Где ты был, ковбой? И где мой братец?

Каргин выглянул из-за мохнатого пальмового ствола, осмотрел пустынный пляж и скалы и повернулся к девушке.

– Помнишь вчерашний разговор? Бобби хотелось провернуть то дельце с вертолетом… – Она кивнула. – Так вот, дельце не выгорело. Они отправились вчетвером – Арада отказался, а я спал. Твой брат не позволил меня разбудить. И они ушли. Взяли оружие и ушли.