Он недоуменно нажал кнопку вызова и медленно поднес телефон к уху. Сорес молчал, ожидая развязки, ему было отчетливо слышно чужое дыхание. Он снова посмотрел на телефон и включил громкую связь. На экране неумолимо отсчитывались секунды, превращаясь в минуту, которая казалась целой вечностью. Грубый голос на другом конце нарушил молчание:

— Дара у нас.

Затем последовали крики Дары:

— Отпусти! Не трогай меня, убери руки! Я не хочу!

И далее опять прежний голос:

— Мы обменяем ее на пять накопителей. Если сообщишь Тарену, у Дары не останется шанса. Через пятнадцать минут тебя будет ожидать машина у выхода. Поторопись.

— Пииип, пииип, пииип, — огласили чердак пронзительные гудки по громкой связи.

«Надо собраться, все в моих руках. По ту сторону зеркала ожидает отправки первая партия кристаллов. Главное, сделать все по— тихому», — мысли молниями проносились в голове у Сореса.

«Я прожил достаточно и бестолково, и мне конец не страшен. Надо освободить Дару. Даже если это последнее, что мне удастся сделать, это будет самый правильный и самый стоящий поступок за всю мою жизнь», — с этими мыслями он тихо ступил обратно за черту в свой мир.

Не было сомнений и терзаний, наоборот он почувствовал облегчение от единственно верного решения, возможного в данной ситуации.

Сорес тайком забрал пять контейнеров и шестой взял для себя. Он не собирался сдаваться или оставлять Дару без боя. Он сделал пасс рукой, и из воздуха материализовался конверт, надписанный его рукой. Наставник мысленно пробежался по строчкам и внес несколько изменений.

Вернувшись на чердак, Сорес воткнул в подрамник зеркала письмо, запечатанное его магической печатью. На белой бумаге было размашисто выведено: «Конфиденциально для Тарена», и стояла его подпись.

Он написал письмо, поддавшись порыву предчувствий задолго до начала этой истории. Ему не хотелось забирать в могилу все свои скелеты. Письмо сможет прочитать только адресат, и только при условии смерти Сореса. Это была перестраховка в поиске искупления грехов и облегчения.

Итак, Сорес был готов к любому повороту, он посмотрел на оставленный для него сотовый — прошло десять минут. Мужчина решительно двинулся на выход.

Дорога заняла меньше получаса. Сорес и не осознавал, что все полчаса ехал, задержав дыхание, сжав кулаки на коленях. Он с облегчением выдохнул, захлопывая дверцу машины. Колючий ветер растрепал волосы, и забрался под одежду, пронизывая до костей.

Перед ним были железные, украшенные ковкой ворота, метра три высотой. Такой же высокий забор простирался в обе стороны на приличное расстояние. В темноте взгляд не выхватывал границы периметра. Это была чья-то огромная резиденция в загородной лесополосе.

Сорес нажал на кнопку домофона. Раздался мягкий звонок и не успела отзвучать мелодия, калитка открылась, пропуская его внутрь. Ворота оставались закрытыми.

Сорес вошел и обернулся, бросив взгляд на машину. Водитель нажал на газ, и машина уехала. Калитка автоматически захлопнулась, отрезая его от остального внешнего мира. До слуха донеслось легкое потрескивание. Мурашки пробежали по коже. Сорес не понял, что это было, но он привык доверять интуиции, а она шептала, что ничего хорошего. Ворота были под напряжением.

Очередной порыв ветра прошелестел в кронах деревьев по обе стороны подъездной дороги. Они грустно откликнулись шелестом потревоженного спокойствия. В свете ночных фонарей Сорес бодрым шагом направился к возвышавшемуся впереди дому. Шепот деревьев сопровождал его путь. Еще издалека Сорес разглядел одинокую фигуру на пороге, скрытую тенью. Его ждали. Свет от дома, как будто специально, был направлен ему в глаза, ослепляя, мешая разглядеть.

Когда он приблизился на приличное расстояние. Раздался резкий окрик:

— Стой. Не двигайся.

Сорес послушался. Голос казался знакомым.

— Медленно подними руки вверх. Без резких движений поворачивайся вокруг себя.

— Хорошо, — голос продолжал давать команды. — Выкладывай накопители и отбрось их ногой в сторону.

Сорес медленно выполнял приказы. Отшвырнув в сторону кристаллы, он отрывисто выплюнул:

— Дара!

С крыльца раздался неожиданный зловещий смех, и рука протянулась наверх, в освещенное пространство. В тусклом свете блеснул корпус мобильного, засветился экран и включилось воспроизведение записи:

— Отпусти! Не трогай меня, убери руки! Я не хочу! Борис, я сказала, все кончено, — надрывную отповедь Дарины перебил настойчивый голос Бориса:

— Не дергайся, один прощальный поцелуй!

Запись прервалась, издевательские смешки продолжились.

— Примчался, по первому зову! Это просто запись, — кто-то сплюнул в темноте, — Какие же вы наивные. Вам нет места в этом мире. И ваш мир изменится навсегда. Мы заберем то, что вы не смогли сохранить. Пацифисты хреновы. Лучше надо заботиться о том, что тебе принадлежит. В этой жизни побеждает сильнейший. Завтра, после военного совета ни у кого не останется сомнений, что вы не заслуживаете энергии жизни, что у нас есть право забрать у вас все до последней капли. И ничего нам противопоставить вы не сможете.

Сорес не выдержал и сорвался на резкий бег к крыльцу, до боли сжав кристалл в кулаке, активируя его мощность. Прозвучал выстрел. Нога подогнулась, он споткнулся и упал кулем на землю. Чуть выше левого колена разливалось тепло. В аффекте он не чувствовал боли, только пытался вскочить обратно на ноги, но нога не пустила. Свободной рукой он неосознанно схватился за колено и нащупал мокрую и липкую ткань брюк.

С крыльца зловеще спускалась фигура с дробовиком наперевес. Человек вошел в круг света и продолжил ухмыляться:

— Пиф— паф, ой— йо— йо! Умирает зайчик мой.

Немигающие глаза Вилана, полыхающие ненавистью, уставились сверху вниз.

Сорес замахнулся и разжал кулак, направляя поток энергии в ненавистное лицо. Корней быстро среагировал, уклоняясь от прямой траектории. Тем не менее, его задело, он пошатнулся и потерял равновесие неподалеку. Основная часть потока проскользила мимо, прямо к дому, раздался взрыв, разрушив часть крыльца.

Сорес пытался зажать рану руками. Вилан приподнялся с земли на локте и наблюдал агонию мужчины.

— Собаке, собачья смерть, — закашлялся он, — Как удачно получилось. Наверняка, я задел артерию.

Он вытянул руку с ружьем. Сорес сжался в предчувствии смерти. Но Вилан выстрелил мимо него в дерево сзади.

— Предупредительный выстрел, — выплюнул он, — Кто там разберет какой из выстрелов был первый. Скажем, это была самооборона. А ты сам сейчас издохнешь.

Вилан откинулся на землю и расслабленно распростёр руки в стороны. Его задело ударной волной потока, но ведь все поправимо. Сейчас отдышится, дождется, пока гость истечет кровью, благо перебитая артерия — это дело нескольких минут, и позовет Виктора с накопителем.

Сознание медленно покидало Сореса. Картинки из жизни проносились перед глазами. Он думал о том, что жизнь такая короткая, что он ничего не успел, что упустил самое важное. А что было самым важным,