– Мы хотим помочь, – увещевал Прозоров.

– Тебе нужна помощь, парень, – уговаривал медбрат, обращаясь к Лере.

Лера мысленно представила палату с зарешеченным окном, смирительную рубашку и себя в ней, обколотую до состояния овоща.

– Ни за что! – Она резко толкнула своего противника в грудь.

Тот поскользнулся на траве, взмахнул руками, пытаясь удержаться на краю берега, но полетел в озеро. Раздался шумный всплеск.

Мозгоправ, схвативший Ника, на миг отвлекся. А Ник, не растерявшись, столкнул мужчину с берега, и тот бултыхнулся рядом с коллегой.

– Помогите, тону! – заверещал Прозоров, молотя руками по поверхности воды.

– Может, правда тонет? – заволновалась Лера.

– Здесь воды по колено. – Ник схватил ее за руку и потащил прочь от озера. Туда, где впереди зависла черная туча, их последняя надежда.

Ветер усилился до штормового. Ливень хлестал в лицо, одежда промокла насквозь.

Они прорывались сквозь стихию, оглушенные и ослепленные.

– Лера! – внезапно прокричал Ник. – Что бы ни случилось, я рад, что мы встретились!

– Что? – не расслышала Лера, поворачиваясь на бегу.

– Я рад, что мы встретились! – повторил Ник, перекрикивая вой ветра.

– Нашел время! – рявкнула Лера, огибая одиноко стоящий дуб, в который так и не ударила молния.

– Я жалею только об одном, – не унимался Ник, следуя за ней. – Что мы не встретились тогда, раньше! Девять лет назад!

Вдруг земля под ногами вздрогнула и вздыбились корни, разрыхляя землю.

– Это еще что? – ахнула Лера, споткнувшись.

А Ник резко обернулся, глядя ей за плечо, и изменился в лице:

– Берегись!

Лера ощутила резкий толчок в грудь – это Ник вытолкнул ее из-под удара, подставляясь сам. А затем их обоих накрыло густой кроной дуба. Штормовой ветер обрушил столетнее дерево, вырвав из земли с корнем.

Медбрат и психиатр выбрались на берег озера как раз в тот момент, когда старый дуб упал на Ника с Лерой. Мужчины увидели, как девушка попыталась толкнуть парня, спасая от удара, но ее сил не хватило, и ветвями накрыло их обоих. В ту же секунду ослепительно сверкнула молния, озарив все пространство вокруг, и зловещий раскат грома пронесся над пустым парком.

Медики бросились на помощь, скользя по мокрой траве. Подбежав к месту обрушения, они заметили тонкую девичью руку, торчащую из-под листвы. А рядом с ней среди ветвей виднелась нога в джинсах и мужском кроссовке.

– Хоть бы были живы! – воскликнул психиатр.

Пока медбрат пытался вытащить пострадавших, Прозоров набрал номер водителя «Скорой», ожидавшего снаружи:

– Коля, ищи служебный вход и срочно сюда! У нас двое пострадавших.

Спрятав мокрый мобильник, он бросился на помощь медбрату:

– Ну что?

– Кажется, парень не дышит…

Лера очнулась в больничной палате. Память возвращалась вспышками молнии.

Они с Ником бегут по опустевшему парку, а за ними гонятся психиатр с медбратом.

Вспышка.

Она размахивает мобильным телефоном над головой, но молния бьет мимо.

Вспышка.

Высокий медбрат хватает ее за грудки и обещает помочь.

Вспышка.

Медики бултыхаются в озере, а они с Ником бегут прочь.

Вспышка.

Корни под ногами вспарывают землю, и она видит, как стремительно и неумолимо на нее летит старое дерево. Ник пытается вытолкнуть ее из-под удара. Их обоих окатывает волной брызг от мокрых листьев и придавливает к земле тяжелыми ветвями. От удара о землю у Леры темнеет в глазах. Но прежде чем потерять сознание, она видит ярчайшую вспышку молнии, озарившую все небо.

– Очнулись? – Над Лерой склоняется знакомый медбрат, и она понимает, что все тщетно. Они с Ником проиграли. Лучше бы ей было погибнуть от упавшего дерева, чем провести остаток жизни в психушке.

– Как себя чувствуете? – Медбрат с тревогой смотрит на нее, ожидая ответа, и Лера бормочет:

– Голова кружится…

Голос слабый, как мышиный писк. Лера подносит руку к раскалывающимся вискам, и медбрат настороженно наблюдает за ней.

– Вы помните, как здесь очутились?

Он переоделся в сухой халат, но волосы еще мокрые после купания в озере, куда она его столкнула, и пахнет от него тиной. Значит, она в отключке не так долго.

– Мы были в парке… На нас упало дерево.

В палате она одна, и Ника не видно. Ее переодели в больничную пижаму. Повезло еще, что не спеленали в смирительную рубашку. Но одно неверное движение – и ей наверняка вкатят лошадиную дозу успокоительного. Рука медбрата наготове в кармане халата, и она уверена, что он держит шприц.

– А где… – Лера не успевает спросить про Ника.

В палату входит психиатр Прозоров. Он тоже успел переодеться в сухой халат, но на Леру смотрит настороженно. Как будто это она столкнула его в озеро, а не Ник в ее теле.

– Как самочувствие? – От его пронзительного взгляда снова скручивает виски, и Лера морщится:

– Голова болит.

– Помните, как вас зовут? – Психиатр смотрит на нее, как на экзамене, и Лера понимает, что от ее ответа зависит ее жизнь. Может, еще удастся обмануть его и как-то выкрутиться?

– Конечно, помню! – звонко отвечает она и ошеломленно застывает от звука своего голоса. Женского голоса.

Не может быть… Рука – тонкая, родная – взмывает к щеке и касается кожи. Гладкой, без намека на щетину. А затем вниз – к шее, где нащупывает неровный край шрама. Она вернулась. Она в своем теле! Ура! У них получилось! Теперь ей не страшна никакая психиатрическая экспертиза, она сможет доказать, что вменяема.

– И как вас зовут? – настойчиво спрашивает Прозоров, наблюдая за ней.

– Лера. Валерия Ершова, – твердо говорит она, с трудом скрывая ликование, и нетерпеливо поднимается с койки: – А где Ник?

Ей нужно срочно увидеть его, убедиться, что он тоже вернулся в свое тело.

– Почему вы молчите?

Медбрат и психиатр отводят глаза, и сердце Леры срывается в пропасть.

Ник открыл глаза и увидел густые зеленые ветви, раскинувшиеся над головой. Сквозь них проникали солнечные зайчики. Гроза закончилась… Так быстро? Но где же Лера?

Ник приподнялся с травы и позвал:

– Лера!

Он пораженно умолк, услышав вместо тонкого женского голоса свой мужской бас.

Не может быть! Ник вскочил на ноги, оглядывая себя и ощупывая плечи, голову, лицо. Он вернулся! У них все получилось! Но где же Лера?