— Я — агент ушедшей в подполье партии «Народная воля»! Наши отделения существуют по всей России, особенно они сильны в Пензе, Саратове и Нижнем Новгороде.

— Протасов тоже был членом организации? — спросил Засекин-Батайский, и я обрадовалась — рыбка клюнула.

— Да. Он приехал в наш патриархальный N-CK, чтобы организовать подпольную ячейку. Я овдовела и мучилась от безысходности и безделья. Андрей очаровал меня, я вступила в партию, только чтобы заполнить свою жизнь и быть рядом с ним. Он часто ездил в Москву и Санкт-Петербург за инструкциями, и именно он предложил дерзкий план.

— Какой же?

— Год назад стало известно, что государь отправляется в Париж, чтобы присутствовать при заключении русско-французского договора. Невозможно было добраться до царя — его всегда окружала охрана, и Андрей предложил отправиться в Париж, чтобы там, с помощью французских революционеров, совершить акт возмездия! Он был самой подходящей кандидатурой — художник, приехавший учиться мастерству, вряд ли вызовет подозрения. Андрей писал мне в письмах, что он уже близок к цели. Кстати, рисунок с Гирсом и человеком в клетчатой пелерине тому свидетельство. Протасов следил за перемещениями министра, надеясь найти слабое звено. Он сошелся с французскими патриотами, но его начали преследовать неудачи. А еще государь вернулся в Россию, деньги у Андрея кончились, однако руководители организации приказали ему оставаться в Париже и ждать — возможно, император Александр приедет во Францию. Поэтому Андрей рисовал картины и вел неприметную жизнь, дожидаясь благоприятного стечения обстоятельств.

— А зачем вы приехали в Париж, Полина? — спросил князь.

— Я любила его… Когда от Андрея перестали приходить шифрованные письма, я и члены нашей организации забеспокоились. Меня прислали сюда, чтобы выяснить, что с ним случилось. Но, увы, в живых Андрея я уже не застала.

— Что вы искали в моей комнате?

— Пистолеты. Я видела их на ковре, когда была у вас.

— Зачем они вам?

— Покарать Кервадека! Это он убил Андрея и двух девушек-свидетельниц. И загубил наше дело!

— Вы в этом уверены? Странно, — усмехнулся князь. — Я уж было подумал, что вы меня в убийцы записали.

— При чем тут вы, Кирилл Игоревич? — Я лицемерила изо всех сил, надеясь на то, что он поверит и отпустит меня. — Вам-то зачем убивать Андрея? Вы с ним и знакомы-то не были.

— Верно, — кивнул князь и опустил пистолет. — Совсем вы мне голову заморочили, Полина, даже и не знаю, что теперь с вами делать…

— Отпустите меня, — вновь взмолилась я. — Я сегодня же покину Париж. Не по мне это дело. В России от меня будет больше пользы, а здесь я вечно попадаю в какие-то ужасные истории. Простите, Кирилл Игоревич, что забралась к вам в комнату!

Засекин-Батайский покачал головой и полез в карман за ключом от наручников. Я задержала дыхание, боясь поверить в удачу. Но в этот момент в дверь постучали, и в комнату вошел Кервадек Его красное круглое лицо выражало крайнюю степень недовольства.

— Ну, знаете, князь, — завопил он вместо приветствия, — я не согласен играть в эти игры! Только что у меня была полиция, меня обвинили в убийствах и подделках картин и хотели арестовать. Хорошо, что у меня есть алиби, поэтому они оставили меня в покое. Я им не сказал, откуда у меня картины, но у меня нет выхода! Вы же уверяли, что картины подлинные — из коллекции вашей покойной супруги. Но вы обманули меня! Вы погубили мою репутацию! Я требую немедленного опровержения! Собирайтесь, пойдем вместе в полицию — я этого так не оставлю! — Тут он заметил меня, прикованную наручниками к кровати, и ахнул: — Это еще что такое?

Вместо ответа Засекин-Батайский поднял пистолет и выстрелил в Кервадека. Я истошно закричала.

В коридоре послышался голос Доминика:

— Полина, ты где?

— Я тут, Доминик, тут, у князя!

Князь отшвырнул пистолет в сторону, бросился ко мне и принялся душить. Последнее, что я помню, — обнаженный Плювинье в дверном проеме. Тут силы оставили меня, и я потеряла сознание.

* * *

Очнулась я от запаха нюхательной соли, которую держала перед моим носом Матильда Ларок. Над стонущим Кервадеком хлопотала мадам Соланж. На полу бился в конвульсиях связанный Засекин-Батайский, а Доминик в полотенце, обернутом вокруг бедер, стоял над ним и следил, чтобы тот не достал кого-либо из нас.

— Полиция… — прошептала я и громко чихнула.

— Уже послали садовника. Не волнуйтесь, Полин, — сказала Матильда. — Главное, что вы наконец-то пришли в себя.

Когда в комнату вошли полицейские, сразу стало тесно. Доминик извинился и вышел одеться, я последовала за ним.

— Ну, вот и все, Полин, — обнял меня Доминик. — Конец кошмарам, ты можешь теперь спать спокойно — никто не будет тебя преследовать.

— Нет, — покачала я головой. — Многое еще непонятно в этой истории. Как я очутилась именно в отеле «Сабин», рядом с убийцей? Откуда он узнал о моем приезде и что хотел от меня? Как алхимик старил картины? И наконец, почему у Андрея появились такие глубокие морщины на лице?

Доминик, слава Богу, уже надел брюки, когда в комнату заглянула мадам де Жаликур.

— Полин, дорогая, там внизу мсье Донзак. Он просит вас спуститься в гостиную.

— Сейчас спущусь, — ответила я.

Умывшись и быстро приведя себя в порядок, я поспешила в гостиную. Донзак стоял у двери, напротив него, в наручниках и под охраной двух дюжих полицейских, сидел князь Засекин-Батайский. Вид у него был понурый…

— Мадам Авилова, — официальным тоном обратился ко мне инспектор, — вы признаете в этом человеке того, кто напал на вас сегодня утром?

— Да, — кивнула я. — Признаю. Он угрожал мне пистолетом, а потом приковал наручниками к спинке кровати.

— Она проникла в мою комнату и хотела украсть фамильные пистолеты, — возмущенно проговорил князь.

— Это так, мадам Авилова? — спросил Донзак.

— Что зашла без спросу в комнату — верно. А пистолеты красть не собиралась — не нужны они мне.

— Почему вы это сделали?

— Потому что увидела на пороге выставленные для чистки ботинки Засекина-Батайского, а на них те самые подковки, которые отпечатались на глине возле дома убитой Сесиль и на влажной земле под окном палаты в Сальпетриер. Меня это заинтересовало, и я решила найти накладные бороду и бакенбарды, поэтому и зашла в комнату.

— Она взломала замок! — взвизгнул князь.

— Замолчите! — рявкнул Донзак и обратился ко мне: — Вы искали эти бакенбарды? — Он достал из папки клочки свалявшейся шерсти.

— Я никогда прежде не видела мсье Засекина-Батайского в гриме, — осторожно ответила я, — поэтому мне трудно судить. А где вы это нашли?

— У него под матрасом.