я опять растаю, опять поверю ему. А я не должна этого делать.

- Вот, значит, как? - Денис ошарашенно хлопает ресницами, а его руки безвольно повисают вдоль корпуса. - Где же твоя любовь, Риточка? Неужели исчезла, когда в моей жизни появились проблемы?

- Дело не в этом! - оскорбленно выдаю я.

Как он мог все так неправильно, извращенно понять?

- Как же не в этом?! Стоило тебе узнать, что я далеко не идеален, как ты уже не хочешь "тонуть вместе со мной", - криво усмехается он. - А раньше ведь хотела. Лицемерка.

- Ты не понимаешь! - лицо вспыхивает обидой.

- А плевать, - говорит он тихо, будто самому себе, а затем поднимает неприязненный взгляд на меня. - Хочешь уйти - уходи. Я тебя не стану держать. И доказывать тоже ничего не стану. Если бы ты правда любила меня, ты бы была рядом, несмотря ни на что.

Эти фразы, будто пощечины, обжигают мне кожу. Я ведь и была рядом! И единственное, чего хотела взамен, это честности!

На ватных ногах я иду в коридор, на автомате натягиваю куртку и нервно дергаю молнию на сапогах, которая почему-то не поддается.

- Все-таки уходишь, да? - доносится из спальни злой голос Дениса. - Ну и вали! Ты только кажешься лучше остальных! А на деле такая же сука!

Слезы окончательно застилают глаза, и я уже вообще ничего не вижу. Плюю на молнию на сапоге, на ощупь толкаю дверь и выбегаю в подъезд.

Все-таки прав был Шефнер, словом действительно можно убить. И Денис только что сделал это.

57

Рита

Оказавшись дома, валюсь на кровать прямо в одежде. Громко всхлипываю, размазываю сопли по лицу и лелею свою обиду. А ее во мне столько, что хватило бы на десятерых.

Я не знаю, что больше меня задело: ложь Дениса или его оскорбления. Хотя, наверно, все же первое. Злые слова он сказал в сердцах, а вот врал намеренно, на холодную голову.

Денис. Такой родной и в то же время такой далекий. За все это время мне так и не удалось изучить его до конца, понять, что скрывается за ленивой улыбкой на красивом лице. О чем он на самом деле думает? Почему выбрал такой путь?

Грызу ноготь на большом пальце, пытаясь успокоиться и перестать плакать. Мне ведь через час на работу, как я пойду такая зареванная?

Снимаю куртку и плетусь в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Говоря откровенно, в таком состоянии не то что на работу идти, даже ноги передвигать тяжело. Но деваться некуда, смену за меня никто не отработает.

Достаю из холодильника вчерашний суп и ставлю его разогревать на плиту. Аппетита совсем нет, но я понимаю, что надо поесть, иначе на работе закружится голова и управляющая опять будет выговаривать мне за нерасторопность.

Вяло работаю ложкой, почти не ощущая вкуса пищи. Мысли по-прежнему крутятся вокруг Дениса и нашей с ним ссоры.

Мы что же, получается, расстались? Если быть честной, я ведь совсем этого не хочу. Слова как-то сами вырвались наружу, а я даже не успела их проконтролировать. Но он тоже хорош... Сразу начал попрекать меня, мол, я его не люблю и даю заднюю, как только он столкнулся с трудностями...

Но ведь это же неправда! Я его очень люблю. Так люблю, что самой страшно.

Рука с ложкой замирает на полпути ко рту, и в это самое мгновенье меня пронзает осознание того, что я ни за что на свете не смогу расстаться с Денисом. Даже если он продолжит заниматься всеми этими нелегальными делами.

Наверное, я идиотка. И совсем не сильная. Но обманывать себя не вижу смысла.

Любовь всегда стоит на грани. На грани добра и греха, морали и откровенности - на границах их установления и их краха.

И я люблю его. Люблю настолько сильно, что... Как там говорится? Даже если однажды он захочет расстрелять весь мир, я буду молча стоять за его спиной и подавать патроны. Я буду с ним рядом, несмотря ни на что.

От этой внезапной ясности мне вдруг становится легче. Раздрай в душе стихает, и мозг начинает работать в новом направлении: как все исправить?

В первую очередь я должна понять, что на самом деле произошло с Денисом и кто его избил. Мысли лихорадочно спотыкаются друг об друга, и буквально через пару минут в моей голове рождается план.

Быстро сполоснув тарелку, бегу обратно в комнату, хватаю телефон и набираю номер Белкиной. Подруга отвечает после третьего гудка:

- Да, Ритончик.

- Ксюш, мне номер Пеплова нужен. Срочно, - молящим тоном говорю я.

- Зачем это? - усмехается она. - Рейман надоел, и ты решила на его друга переключиться?

- Не смешно.

- Да ладно-ладно, сейчас скину. Слушай, а че это твой Денис на зачет не пришел и на телефон не отвечает? Мне Антонина Петровна, бухучетчица наша, уже всю плешь проела, где он да как он.

- Ой, Ксюш, он, наверное, в другой день пересдаст. У него со здоровьем сегодня проблемы, справка есть.

- Какие еще проблемы? - настораживается староста.

- Потом расскажу, сейчас на работу убегаю, - говорю я, закидывая в рюкзак вещи. - А номер Антона ты мне прямо сейчас скинь, пожалуйста.

Надеваю куртку, шапку, обматываюсь шарфом и выхожу на улицу, то и дело проверяя входящие сообщения. Когда Ксюшка наконец присылает номер Пеплова, мой палец на несколько мгновений в нерешительности замирает над экраном, а затем я все же жму кнопку вызова.

- Да, - парень берет трубку почти сразу, и голос его звучит крайне недружелюбно.

- А-антон, это Рита, - запинаясь произношу я. - Рита Смирнова. Тебе удобно сейчас говорить?

- Эм... Да, говори, - тон Пеплова значительно теплеет.

- Я... В общем, я хотела поговорить по поводу происшествия с Денисом. Дело в том, что он... Он не открывает мне правду... По какой-то причине.... А мне очень нужно знать, что на самом деле произошло, понимаешь?

- Рит, но... Если он не говорит, как я могу сказать?

- Антон, пожалуйста! - прошу я. - Я знаю достаточно. Знаю про ваш... Ваш бизнес. И еще услышала обрывок вашего разговора сегодня... Короче, мне известно много, и я обязательно докопаюсь до истины. С твоей помощью или без нее, но докопаюсь. Но с тобой будет быстрее.

Уж не знаю, откуда во мне взялось столько смелости, но, кажется, мои слова возымели нужный эффект, потому что Пеплов, тяжело вздохнув, отвечает:

- Ладно, будь по-твоему. Только это не телефонный разговор. Давай я подъеду к тебе, какой адрес?

- У