– Ты не поверишь, но как только он очнулся, рана его начала затягиваться и зарастать практически на глазах. К вечеру его уже перевели в обычную палату, а он лыжи навострил в деревню. Единственное, что его удержало, так это отсутствие машины. Даш, а что такое с ним было?

– Проклятье… Глупые бабкины проклятья, которые она кидала налево и направо не задумываясь. Вот одно из них за Пашку и зацепилось. Когда Пашка был без памяти, оно отделилось от него, вот я эту заразу и поймала. А сейчас его нет, и всё идёт так, как должно было идти до того, как …

Даша не знала, что стоит рассказывать Лёше, а что нет, поэтому она замолчала. Прошло несколько минут, прежде чем Лёша подал голос:

– Дашенька, ало, ты здесь?

– Да, я здесь, – тихо ответила Даша, – знаешь, я тоже сегодня подумала об этом законе и решила, что это глупо… Нет, не сам закон, а то, что человека, который уже заходил в дом и даже там ночевал, потом не пускать. Да, кроме того, домовой вовсе не против тебя…

Как только девушка произнесла последние слова, на кровати появился Додо и начал махать руками, изображая огромное сердце.

– Кстати, он тебе привет передаёт.

– И ты ему передавай, – ответил мужчина, и Даша поняла по голосу, что он улыбается, – Даш, ты когда вернёшься?

– Пока не знаю, – ответила она, – мне нужно все документы забрать и с мамой что-то радикально решить. Лёш, когда я поеду домой, я тебе обязательно сообщу.

– Хорошо, тогда я буду ждать, – Алексей тяжело вздохнул, – а на выходные, если всё будет хорошо, мы соберёмся у Паши, отметим его выздоровление, – они попрощались, и Даша выключила телефон.

Домовой сидел и смотрел на неё, улыбаясь.

– Что? – спросила Даша, – Чего ты улыбаешься?

– Я? – домовой изобразил на лице удивление, – Абсолютно ничего, – он спрыгнул с кровати, смешно подпрыгнул и запел красивым баритоном, – и он похож, траля-ля-ля, на мужа дочки короля, – и показав Даше язык, исчез в тёмном углу.

Несмотря на то, что утро у Даши началось в пять часов, она крутилась как белка в колесе и везде опаздывала. Кот, прямо с утра вдруг начал клянчить борщ. Девушка, конечно, очень удивилась, но начала его варить, что не входило в её планы. Затем прибралась в доме, не возвращаться же, в самом деле, в грязный дом, в дороге всегда устаёшь и по приезду точно убираться не захочется. Даша начала тщательно вытирать пыль с фарфоровых фигурок на бабушкином комоде и вспомнила, что ни Таня, ни Василий ей ничего не сказали о документах на дом. Она позвонила Тане и поинтересовалась поисками наследства, та ответила, что ничего они не искали, потому что посчитали неудобным рыться в чужих вещах.

– Ладно, – сказала Даша, – время ещё есть.

Она вытащила из ящика комода всё что там было на кровать и начала пересматривать бумаги. Как ни странно, но документы на дом деда Степана нашлись почти сразу, но девушку привлекли не они, а старые фотографии, которых она никогда не видела. Эти фото были явно из бабушкиной молодости. Вот она, как амазонка сидит на коне, в красивом темном платье, юбка которого практически полностью закрывает круп лошади, а в руках её очень длинное ружьё. Качество фотографии оставляло желать лучшего, но сомнений не было, что бабуля без тени сомненья выстрелит из ружья при первой же возможности. Вот бабушка в смешных брюках очень широких у бёдер и очень узких ниже колен, в блузке «а-ля сафари» и в шлеме, как у охотника в фильме «Джуманджи», стоит и рассматривает огромную корону, украшенную крупными камнями, лежащую на столе. А вот и пирамиды среди песка. Это явно Египет. Бабушка, закутанная с ног до головы в какие-то тряпки, восседает на верблюде. А тут бабуля стоит на море в купальнике такого вида, который девушка для себя назвала бы верхней одеждой…

– Ха, а бабушка-то у нас не промах, – усмехнулась Даша, – зря я думала, что она весь век тут куковала. Она у нас, оказывается, ещё та лягушка – путешественница.

– Ослепла ты, что ли? – захихикал в дверях, неизвестно откуда появившийся кот, – Где ты видела, чтобы сто лет назад такие фотографии на ходу делали? Это же постановочные фотографии, вернее, это пробы для синематографа.

– Для чего? – переспросила девушка.

– Для кино, по-вашему, – фыркнул кот.

– Да ладно, – ахнула Даша, – и что, её взяли в кино?

– А как же, – хвастливо произнёс Василий, – вот во всех четырёх и снималась. Она у нас была звезда… Правда тогда кино было ещё немым… Но, это не важно.

– Вот же хитрюга, а мне ничего не рассказывала, – обиделась Даша.

– Ну, она много чего ещё не рассказывала. Ты ехать-то собираешься или нет?

– Ой, – спохватилась девушка, поглядев на часы.

Она схватила Танины документы, и, бросив все остальные бумаги на кровати, сорвалась собираться.

Даша едва успела купить билет, как подъехала электричка. Девушка буквально в последний момент ввалилась в вагон. В этот раз народу было много, а мест практически не было. И вдруг она заметила в самом конце вагона местечко у окошка. Даша бодрым шагом добралась до него и с радостью плюхнулась на сиденье. Оглядываться вокруг она не стала, и быстро достав телефон, продолжила читать книгу. Она бы, наверное, так бы и доехала до Хабаровска, уткнувшись в телефон, если бы не интернет. Как только закончились населённые пункты, закончился и он. Даша перекрутила страницу книги и изображение зависло. Девушка с сожалением выключила телефон и, убрав в карман рюкзака, огляделась. Народу в вагоне стало намного меньше, вагон оказался полупустой, а на сиденье в том же ряду, через проход сидела уже знакомая старушка интеллигентного вида. Даша заулыбалась, пересела на сиденье, находящееся напротив старушки, и поздоровалась:

– Здравствуйте, вы, наверное, меня не помните, мы на днях с вами тут же встречались.

– Ну, почему не помню? Помню, – ответила старушка, – вы с подружкой ехали, пожар потушили.

– Это не мы, это дождь, – заулыбалась Даша.

– Да-да, конечно, – рассеяно ответила бабулька, – что ж она не поехала?

– Не захотела, – пожала плечами девушка, – сказала, что дел у нее много.

– Ну да, что ж она ещё могла сказать, кому бы хотелось участвовать в дрязгах чужой семьи.

– Ну да, неловко с Таней получилось, – сказала Даша, – но дело тут и не в дрязгах. Тяжело ей уже ездить туда-сюда, беременная она.

Даша уже поняла, что перед ней сидела непростая старушка, да она поняла это ещё в прошлый раз. Но сейчас у неё было больше