в автоматический режим, и прицелился, но тут юный псайкер поднял на него глаза.

Поначалу Вертер не понял, что с ними не так. Они были какого-то очень странного цвета, который невозможно было описать, но который буквально жег мозг одним своим видом. А через удар сердца он сообразил, что у псайкера глаз уже не было. Вместо них остались лишь провалы, в которых виднелись, миллионы, миллиарды кошмарных лиц и образов, слышались яростные голоса, на разные лады повторяющие одно и то же слово.

— Анафема! — кричали они в ярости, которая впивалась прямо в душу раскаленным гвоздями. — Анафема!

— Анасема… — эхом повторил мальчик-псайкер, с трудом раскрывая слипшиеся от крови губы и еле ворочая разгрызенным языком. — Анасема…

Вертер видел, как бесчисленные твари рвутся через отсутствующие глаза. Их пока еще удерживала граница между Материумом и Имматериумом, но в любую секунду эта жалкая завеса могла лопнуть, и тогда демоны ступили бы в этот мир. И он сделал единственное, что еще оставалось ему по силам — вдавил спусковой крючок.

Поток фиолетовых лучей заплясал по тусклому кокону, окружавшему псайкера. Тот хрипло замычал, мелко затряс головой, не сводя с Вертера своих ведущих прямиком в варп глазниц. Воздух вокруг резко стал настолько холодным, что защипало кожу на лице, а откуда-то сверху начали капать красные капли. Владислав вдруг сообразил, что своим вмешательством сделал только хуже. Ведь псайкер обращается к варпу, чтобы проявить свои силы. И чтобы противостоять обстрелу, он раскрылся еще больше. А это значит, что сейчас…

Мальчик всхлипнул в последний раз и вдруг ничком повалился на пол. Ошарашенный Вертер еле успел отпустить спуск, чтобы не пристрелить Гериона, который сразу рухнул на колено и тяжело оперся на свой цепной меч, чтобы не упасть. Наступила тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание космодесантника. А над телом мертвого псайкера словно из ниоткуда появилась Айна. Точнее, она была там все время, но почему-то Вертер смог заметить ее только сейчас. Девушка без лишних слов выдернула из горла мальчика нож и вытерла об валяющуюся на полу одежду. Владислав вскинул хеллган и повернулся, ища цель, но визор распознавал только дружественные объекты.

Вертер позволил себе на несколько секунд закрыть глаза. Кипящий вокруг варп схлынул, его конвульсивные судороги гасли вместе с последними искрами жизни в умирающем мозгу псайкера. Пробирающий до сердца вой демонов сменился еле слышным шелестом, исходящим от корявых символов на стенах. Чудовищное напряжение бойни стихало, адреналиновое похмелье отдавалось в голове головокружением, и ему на миг даже показалось, что это все нереально. Что нет никакого заброшенного цеха, разрисованного непонятно чем, нет сотен трупов, устилающих пол, и кровь под ногами не хлюпает. Нет планеты, удаленной от Земли на десятки тысяч световых лет, и нет абсурдно огромного города на ней, где все жители жестко разделены на купающуюся в роскоши верхушку и влачащий полуживотное существование пролетариат. И вообще все только кажется.

Нет.

Не выйдет.

Он не мог отвернуться от реальности, как бы ни хотел этого.

Реальность встала перед ним во весь рост, выпятила вздувшееся брюхо и склонила к глазам изъеденное псориазом лицо. И ничего с этим поделать было нельзя. Вертер с усилием разлепил веки и принялся оценивать результаты.

Это была победа, но купленная высокой ценой, Алисия была полностью выведена из строя, броня Астартес получила тяжелые повреждения, да и он сам, при всей своей сверхчеловеческой физиологии, тоже серьезно пострадал. Итого сорок процентов потерь в отряде. Вот что бывает, когда работу для взвода отправляют делать половину отделения.

— Брат Герион? — позвал он. — Вы ранены? Сможете идти?

Космодесантник гневно поднял голову и одним рывком выпрямился.

— Не меряй Ангелов Смерти своей меркой, — глухо прорычал он. — Эти раны — ничто. Но действуй вы быстрее — их было бы меньше.

— Я понял свое упущение, и постараюсь его исправить, — Владислав очень кстати вспомнил вычитанную фразу, используемую самими Астартес в качестве формального признания неправоты.

— Это не твое упущение, — возразил Герион, но больше не проронил ни слова. Вместо этого он перехватил цепной меч и принялся ходить по цеху, добивать тех, кто еще шевелился.

«Ну, допустим. Значит, двадцать процентов потерь».

Вертер закинул оружие за спину и направился к Алисии, возле которой уже хлопотал Джей. Здоровяк успел снять с нее часть брони и вколоть обезболивающее из индивидуальной аптечки, но, похоже, с травмами, полученными при падении, он помочь не мог.

— Вывихнуто плечо. Это ерунда, — сказал Вертер и наклонился, чтобы лучше осмотреть поврежденную конечность. — А вот перелом коленного сустава со смещением штука неприятная. Надеюсь, ваша медицина не ограничивается чтением молитв?

— В корабельном лазарете залатают что угодно, будет лучше прежнего, — фыркнул Джей. — Надо только донести.

— В таком случае поищи среди этого хлама какие-нибудь две прямые и прочные штуковины, длинной больше полуметра. Наложим шину, соорудим носилки — и дотащим до шпиля без проблем… если, конечно, за нами не пришлют экипаж.

— Я бы на такое не рассчитывал. Ты говорил, что шаришь в полевой хирургии? Плечо вправить сможешь?

— С живыми руками было бы намного проще, — Вертер еще раз скептически оглядел вывих. — Эти протезы имеют крайне невысокую чувствительность.

— Может, хватит говорить так, будто меня тут нет? — раздраженно прошипела Алисия. — И убери от меня свои клешни. Я лучше потерплю.

— Так-с… кажется нужно взяться вот так, — Вертер пропустил ее слова мимо ушей. — Вообще, я никогда раньше такого не делал, только картинки видел. Но ведь все бывает в первый раз, так?

— Джей, убери от меня этого костоправа недоделанного!

— Боррес, ни в одном языке древней Терры нет слов, которые бы описали, какая же ты все-таки сука. Жалко, у тебя нет ни одной проникающей раны. Был бы отличный повод полюбоваться на твои потроха. Ведь истинная красота она не снаружи, а внутри…

Вертер дернул на себя руку Алисии. Раздался тихий щелчок, но без ожидаемого вопля боли — инъекция уже начала действовать.

— А ну, попробуй.

Арбитр неуверенно подняла руку, согнула и разогнула, поводила из стороны в сторону.

— Кажется, теперь нормально.

— Да какое там нормально, сустав разболтан, связки растянуты. Ты под анестетиком, вот и кажется что нормально. Так, из чего бы перевязку сообразить… вот это тряпье сгодится, раз уж владельцам уже не нужно. На полное восстановление уйдут недели. Это я только про плечо, что с коленом делать — ума не приложу. Смогу только зафиксировать и снять отек.

Вертер вытащил из раскрытого медкомплекта охлаждающий пакет и крепко сдавил, чтобы компоненты внутри герметичной оболочки смешались и вступили в эндотермическую реакцию. В очередной раз он подумал,