– Нет, у нас все хорошо, Барт. Только папа очень занят, часто уезжает в Колорадо, и надо следить за домом… помогать ему. – И почти без перехода, глядя на него ставшими по-детски беспомощными глазами, девушка сказала:

– Я очень хочу, чтобы вернулась мама, но это не в моих силах. Я ничего не могу для этого сделать. И папа тоскует, я вижу…

– Скажи отцу, чтобы он поехал за ней.

– Я говорю, но он не хочет слушать меня и не хочет, чтобы я об этом говорила. А однажды он сказал, что она сама должна решить. И как решит, так и будет.

Джон почувствовал, что его обдало холодом, когда он услышал жалобный голосок девушки. Он как-то раньше не задумывался об этом. Но ведь и на самом деле у нее совершенно ненормальная жизнь. До четырех лет девочка не знала отца. Хотя Скарлетт и души в ней не чаяла, он знал это, но все-таки… Потом, наконец, они соединились и приехали сюда. Сколько же времени они были все вместе?… Ретт как раз в это время вызвал его сюда… помог ему, и он сам видел, каким счастьем был наполнен их дом. И Кэтти – сокровище Ретта, прямо купалась в море отцовской и материнской любви… А потом этот дикий случай с «Гермесом», и Ретта опять не стало с ними… А теперь он вернулся, но уехала Скарлетт…

– Боже… прямо сюжет для романа… – Джон не заметил, как заговорил вслух. Кэт вздрогнула и внимательно глянула в его глаза.

– О чем ты, Барт?

– Прости, Кэтти. У меня просто вырвалось. Чем ты сейчас занимаешься, Кэтти? Нет, не в эту минуту, – Джон засмеялся, заметив удивление, промелькнувшее в глазах девушки. Он решил перевести разговор на другую тему. Не стоит бередить ее рану, ей и без того несладко. Лучше он еще раз поговорит об этом с Реттом и постарается убедить его, чтобы он прояснил, наконец, свои отношения со Скарлетт.

– Ведь ты хотела стать актрисой. Как у тебя с этим? Как дела у Бо? Что-то я не вижу его на ваших приемах?

– Бо не бывает у нас. Я иногда езжу к ним сама. У них замечательный малыш, – односложно отвечала девушка. Ее глаза снова приобрели рассеянное выражение. – А что касается карьеры актрисы, – девушка хмыкнула. – Не суждено… Теперь категорически против папа… Но меня это уже не волнует. Я не буду артисткой. – Кэт искоса глянула на Джона, как бы проверяя, какое впечатление на него производят ее слова и проговорила задумчиво. – Я буду работать в театре, но только в другом качестве.

– Кем же ты можешь еще там работать? – удивился Джон. – Суфлером?

– О Боже, Барт, с тобой невозможно серьезно разговаривать, – девушка встала, и Джон понял, что она не хочет пока говорить о своих планах, а может быть, обиделась на его шутку.

– Не сердись, Кэтти. Я действительно пошутил неудачно.

– Да нет, Барт, все в порядке. Просто мне уже нужно возвращаться к гостям, исполнять роль хозяйки. Вечер длился до четырех часов утра. Отец еще оставался в гостиной с двумя-тремя друзьями, а Кэт уже могла пойти отдохнуть. Слуги прибрали на столах, музыкантам заплатили, и они разошлись по домам, последних гостей расцеловали на прощание и поблагодарили, женщины укутались в меха, мужчины повели их к ожидающим на снегу лимузинам. Поднявшись к себе в комнату, девушка задержалась на мгновение у окна и выглянула на улицу. Прекрасный вид: город был умиротворенным и тихим. Кэт закрыла за собой дверь в комнату.

Она бережно повесила накидку снова на плечики, натянула розовую шелковую ночную рубашку, прежде чем нырнуть в свежие простыни заранее заботливо расстеленные одной из служанок. И уже лежа в постели, Кэт мысленно представила прошедший вечер. Все прошло, как всегда, хорошо.

Она вспомнила свой разговор с Бартом и тихонько засмеялась в темноте: чуть было не выдала ему свою тайну. Хорошо, что он начал подшучивать, и она поняла, что говорить об этом еще не время, даже ему.

Все еще улыбаясь, Кэт мечтательно прикрыла глаза, представляя, как все удивятся, когда узнают, что она хочет написать пьесу. Она уже пишет ее, когда отец уезжает…

Барт сегодня говорил так, как будто знает об этом. Как это он сказал: «Сюжет для романа»… нет, он, конечно, не знает, и она пока никому об этом не скажет…

А завтра она должна все-таки уговорить отца поехать в Тару, к маме…

Девушка еще раз вздохнула и закрыла глаза.

«Не присоединишься ли ты к нам позавтракать? 21-ая Авеню в полдень». – Прочитала Кэт, заканчивая пить кофе и натягивая красное тяжелое пальто. На девушке была теплая габардиновая юбка и шерстяной свитер. Она считала, что эта одежда защитит ее от холода. Кэт быстро схватила ручку, чтобы написать ответную записку: «Я бы с удовольствием это сделала, но увы! – дела! Счастливо провести время. До вечера. К».

Кэт уже давно договорилась с Джейн, что в этот день навестит ее. Бо был с утра в театре, и они с Джейн вволю наговорятся. У Джейн родился чудесный малыш. Забавно было наблюдать за Бо, который просто раздувается от гордости за своего сына. Кэт подумала, что надо заехать купить малышу какую-нибудь игрушку.

Ей непременно надо повидаться с Джейн и поговорить о Бо. Девушка не могла понять, почему Бо избегает их дом. Как она ни старается затащить его на свои приемы, он находит разные отговорки и отклоняет приглашения. А Джейн без него, конечно, никуда не выходит.

Кэт подошла к окну и задумалась, глядя на покрытые снегом деревья. Что происходит с их семьей? Она так радовалась возвращению отца, что вначале не обратила внимания на охватившее всех напряжение, которое вместе с ним вошло в дом. Заболела мама… Она перестала его ждать и, конечно, была потрясена его появлением. Ведь был уже Дэвид… Кэт вспомнила, как сердилась на мать из-за него. «Потому что я верила, что папа все-таки вернется, и мне было горько, что мама перестала верить в это». Почему же она не захотела принять отца? Неужели потому, что полюбила Дэвида сильнее, чем его?

– Нет-нет, – Кэт тряхнула головой, – я знаю, что это не так. Но почему она не захотела простить его? Боже мой, как все сложно в нашей жизни. И Бо не простил. А он-то почему? Нет, все-таки я должна что-то сделать, чтобы все стало по-прежнему. Мы все должны опять быть вместе. Отец страдает, хотя старается не показывать этого, но я же вижу… теперь уже вижу…

Кэт вздохнула: «Все, детство кончилось. Жалко, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Я должна понять, что происходит и как-то все это уладить».

Она взяла сумку и решительно направилась к двери, крикнув Ивонне, экономке, которую они недавно наняли, что будет дома к обеду. Она была уже на выходе, когда ее остановил дворецкий.

– Доброе утро, мисс. Только что принесли телеграмму. Я подумал, что Вам необходимо знать о ней.

– Телеграмма? Откуда?

Кэт взяла у него из рук телеграмму и быстро развернула ее, впившись глазами в текст: «Из Тары… – прочитала она и сердце ее дрогнуло, – неужели что-то с мамой?» И еще через секунду, когда она, наконец, осознала, что там написано, испытала необыкновенное облегчение.