— Квартиру не надо забирать, Костя, — не выдержала Данка, готовясь, что тот снова начнет топтаться по ее ноге. Но Аверин лишь фыркнул.

— Как скажешь. Но я бы поменялся, ты туда, он сюда. Ты могла бы ему эту квартиру сдавать, пусть поживет на съемной…. Ну да ладно. Какие у тебя есть еще условия, Дана?

Она облизнула пересохшие губы.

— Они никогда не будут Баграевыми.

Даниял вздрогнул, на миг закрыл глаза, и снова совладал с собой достаточно быстро.

— Хорошо, но отчество — мое.

Данка собиралась возразить, но Аверин снова наступил ей на ногу.

— Бондарь — это чья фамилия? — негромко спросил Дан, и у Данки заныло в груди.

— Девичья мамы.

— Если ты захочешь дать им фамилию отца, я не против.

— Учту. И еще. Твоя родня, Даниял, к моим детям тоже не имеет отношения. Туда ты их не повезешь.

Он отвернулся и ответил будто в пустоту:

— Бабушка была бы рада тебя видеть. И еще Нина… Она скучает, Дана.

Данка едва сдерживала слезы. Как же сложно быть железобетонной и ледяной, когда внутри все заходится от плача.

— Ты можешь общаться с теми, кого выберешь сама, Данка, — очень мягко сказал Костя, беря ее за руку, — здесь на своей территории. А когда Никита с Настей вырастут, они сами будут выбирать.

И сжал ладонь. Дана сглотнула слезы, быстро вытерла свободной рукой щеки. Аверин покачал головой, протянул руку и как фокусник достал из воздуха бумажный платочек. Не из воздуха, конечно, Оля всунула — Данка поняла это по ее сочувствующему сопению и всхлипам. Но смотрелось это именно так.

— Хорошо, — сдалась она достаточно быстро и посмотрела на Данияла, — пусть это будут бабушка Мадина, твой отец и Алана.

Смотреть на него было мучительно, но и отвести взгляд не получалось. Его синие и влажные как океан глаза казались бездонными, и Данка медленно погружалась на самую глубину, не пытаясь даже выплыть на поверхность. А где-то там на берегу продолжал говорить Аверин:

— У тебя все, Баграев? Или есть еще условия?

— Есть. Детям скажем сегодня же.

— Нет, когда я захочу, — сипло запротестовала Данка.

— Сроки? — уточнил с берега Аверин.

— Когда я пойму, что можно.

— Так не пойдет. Максимум месяц, — покачал головой Даниял, и она, вздохнув, кивнула.

— График и формат встреч? Это важно, Дана.

— Один раз в неделю мы проводим с детьми вместе, — выдвинул свое условие Даниял, — в выходной. И три дня в неделю они проводят у меня.

— Два дня. И никаких совместных дней.

Баграев и Данка синхронно подпрыгнули.

— Я люблю тебя, Дана, и буду пытаться тебя вернуть, — упрямо сказал Даниял и зачем-то посмотрел на Аверина.

— А если она захочет выйти замуж? Ты будешь мешать и ставить палки в колеса?

— Если захочет, тогда нет. Мешать не буду.

— Странная у тебя любовь, Баграев…

— Сначала не буду. А потом все равно отобью.

Данка закрыла руками лицо. Оля вытирала глаза бумажным платочком.

— Кстати, скоро у детей день рождения. Я правильно запомнил дату, Дана? — Костя озвучил дату, и Даниял стал белым как садовая гипсовая статуя.

— Это правда? — посмотрел на Данку, и когда она с убитым видом кивнула, тоже закрыл руками лицо, а потом принялся яростно его тереть.

— За какие шиши ты собираешься жить, Баграев? — не выдержал Волошин, наклонившись так, что чуть не упал с дивана. — Ты же так не привык! Или к папашке побежишь за помощью?

— Это я без них не смог привыкнуть, — тихо ответил Дан, кивая в сторону Данки и снова начиная топить ее в своих глазах. — Остальное неважно.

— А если она тебя в компанию не возьмет? Ты что, правда водилой пойдешь?

— Нет, буду тренером по серфингу. Давно хотел.

— Тебе для этого придется уехать, — вырвалось у Данки, и у Данияла просветлел взгляд.

— Я буду выдерживать график встреч, Дана, не волнуйся, самолеты летают по расписанию.

Аверин с видом глубокой удовлетворенности нажал «Стоп» на экране и откинулся на спинку стула. Разве что лоб рукавом не вытер. Даниял уперся локтями в стол:

— Кстати, коль мы уже обо всем договорились, скажи, старший рода — это такой стеб?

Аверин выглядел довольным и расслабленным.

— Почему же? В роду Авериных я старший, — и, глядя как ползут вверх брови Данияла, снисходительно заметил: — Ты не уточнил, какого именно рода. Твои проблемы, Баграев.

— Пожалуй, с этого дня придется подавать всем бомжам и попрошайкам без исключения. А то вдруг не признаю в гриме, неудобно, — попытался съязвить Даниял, но Костя всем своим видом давал понять, что испортить ему настроение сегодня не удастся никому.

— … — сказал с дивана потрясенный Волошин.

А Данка была уверена в одном: торгуй сейчас Аверин эликсиром молодости, она первая встала бы в очередь.

Клим с детьми задерживался, поэтому перед уходом Даниял попросил у Данки разрешения пройти в детскую. Хоть на несколько минут. Она лихорадочно искала повод, чтобы отказать, но ничего не придумала, поэтому пришлось разрешить. В конце концов, ей теперь предстоит научиться разрешать многое…

Дан постоял на пороге детской, потом вошел внутрь. Подошел к кроватям, поправил подушку на одной, на другой разгладил складку на покрывале. Взял Настиного зайца, подержал, посадил обратно. Прошел дальше и остановился перед полочкой с фотографиями.

Поднес руку к снимку, где Настя с Никиткой в роддоме лежат рядом на пеленальном столике, и Дана увидела, как у него задрожали пальцы.

— Я их видел… — начал было говорить, но умолк и лишь шумно сглотнул. Помолчал и продолжил хрипло: — Я хотел бы посмотреть все снимки, которые у тебя есть, с самого начала. И видео. Все, что я пропустил…

— Хорошо, — постаралась, чтобы он не заметил, как она тоже сглотнула. Но он, кажется, заметил. — Я сделаю тебе папку и выложу в облако. Ссылку сброшу…

Куда? У нее нет его номера, но Даниял опередил.

— Нам нужно обменятся контактами, Дана, дай мне свой телефон. Обещаю не тревожить тебя понапрасну, но ты можешь мне писать и звонить в любое время.

Пока Данка доставала из сумки телефон, он как-то незаметно оказался рядом. У нее закружилась голова, как тогда в беседке, на день рождения Нины — он здесь, рядом, на расстоянии вытянутой руки… Даниял подошел еще ближе, почти впритык.

— Дана, — его дыхание стало прерывистым, у нее следом вырвался судорожный вздох, — я не прошу сразу простить меня. Понимаю, что это невозможно, я этого не заслуживаю. Но я прошу, чтобы ты позволила быть рядом.