— Всегда рад показать все без утайки, — сказал он. — Пусть посетители посмотрят на погребальный обряд нашей индустрии.

Такого депрессивного начала разговора у меня еще не было. Менеджер рассказал, что льняное производство Белфаста сильно подорвано. Виной тому послевоенная мировая депрессия и то, что бельгийские льняные фабрики сбывают в Великобританию свой товар по демпинговым ценам. Мы прошли по великолепно оснащенной фабрике. Я увидел цеха, в которых под белыми простынями молча стояли самые современные ткацкие станки. В других цехах девушки работали за шумными, резвыми и завораживающими механическими станками. Меня провели в цех, где над станками, ткущими дамаск, танцевали джигу перфорированные карты. Здесь делали что-то очень дорогое для Америки.

Поговорили о войне. В 1914 году в Белфасте трудились 90 000 рабочих и 37 000 ткацких станков. Граф Хейг высоко отозвался о Белфасте. Он сказал, что «победу в воздухе одержали льняные крылья Белфаста».

Послевоенные трудности сродни тем, что испытывала льняная промышленность в 1816 году после наполеоновских войн. Лен тогда убрали с рынка в пользу более дешевых заменителей. Но в те времена торговлей льном руководили не заводы и фабрики. Сельские жители занимались производством льна у себя на ручных станках. Отсутствие рынка вызвало ужасные трудности.

Затем пришла паровая энергия. В 1828 году завод Белфаста вновь открылся после пожара и стал использовать пар для производства. Льняная промышленность начала новую триумфальную жизнь.

Я провел счастливый день в новом музее Белфаста. Размещен он очень удачно — на краю ботанического сада. Небольшая коллекция прекрасно скомпонована и отлично представлена. Человек не теряется в массе предметов, которые старые музеи предлагают посетителям только потому, что не решаются отправить их в подвал.

Здесь я увидел собрание пейзажей Белфаста, выполненных художником Фрэнком Маккелви. Через полсотни лет меняющийся город будет считать эти работы бесценными. Сэр Джон Лэвери, житель Белфаста, целый зал отдал этим картинам, представленным во всем разнообразии.

В музее хранятся удивительные кельтские реликвии, извлеченные недавно из руин на острове Мэг. Есть здесь также превосходные копии святилища Патрика, креста монастыря Монастербойс, броши Тары и Ардагского потира.

Загадка музея — странные маленькие китайские обезьяны, найденные в графстве Даун. Сколько им лет? Как они сюда попали? Многих из них обнаружили в местах, которые в дальние времена могли находиться на пути между Ирландией и Китаем. Убедительного объяснения относительно этих обезьян не существует.

14

Возле Белфаста находится древняя столица Ольстера Каррикфергус. Он помнит времена, когда его великий сосед был скромной рыбацкой деревушкой. На скале стоит величественный замок — квадратная норманнская крепость, окруженная высокой стеной. Пушки на стене наверняка принимали участие в сражениях.

Министерство, в ведении которого находятся аббатства, замки и другие исторические реликвии, начало необходимые реставрационные работы. Эксперты снимают со стен древнюю штукатурку, сносят перегородки и реставрируют замок Каррик, возвращая ему первоначальный вид. По окончании работы они вернут стране ее лучшую норманнскую крепость.

Надеюсь, после реставрации в большом зале, где, как говорят, спал король Иоанн, появятся гобелены и мебель той эпохи. Одна из трагедий реконструкции заключается в том, что, как бы хорошо археологи ни делали свою работу, чего-го они все же не учитывают, поскольку дети не приходят в восторг. Ученые прекрасно знают, как должен выглядеть замок, такой как Каррик, во времена своего могущества. Их не интересует, пришел ли он в упадок. Каррик не обладает ни сентиментальным, ни большим историческим значением. Что кажется мне очень важным и что, на мой взгляд, оправдывает большие траты на реставрацию, так это то, что дети и не слишком образованные взрослые впервые осознают, что был когда-то и другой век. Министерство общественных работ должно открыть отдел мебели. Это — единственный отдел, которому человек может выразить свою непросвещенную благодарность. По окончании реставрационных работ речь зайдет о мебели, и к делу приступят эксперты. Я могу назвать огромное число древних памятников в Англии, Ирландии и Шотландии, ставших по-настоящему живыми и незабываемыми, потому что над ними поработали люди с воображением. Было бы замечательно вернуть к жизни большой зал замка Каррик. Высокие норманнские окна смотрят на залив Белфаст-Лох, арки упираются в мрачную каменную крышу. Винтовые лестницы уже закончены, закончен и пол.

По замку вас проводит бывший солдат, не лишенный чувства юмора. Он первым входит в ворота и объясняет принцип работы опускной решетки, которая действует до сих пор. Покажет отверстия, через которые на головы наступающего врага выливали кипящий свинец. Поднимет крышку черного колодца и скажет, что внизу водятся привидения. Проведет в темницу, не менее ужасную, чем в лондонском Тауэре. Английский гарнизон во времена Брюса предательски сбросил в эту черную дыру тридцать шотландских солдат. Если верить легенде, тот же гарнизон, страдавший от голода, их потом съел.

Замок Каррик возвращает нас в самые дикие времена истории Ирландии, когда по стране разъезжали англо-ирландские авантюристы. Говорят, его построил один из самых буйных, рыцарь Джон де Курси. Как и многие другие в правление Генриха II, де Курси пустился в Ирландии во все тяжкие. Он был нищим авантюристом. Этот недовольный гигант слышал легенду — одно из предсказаний Колумкилле, — что Ольстер завоюет нищий рыцарь из чужой страны, белый рыцарь на белом коне, с птицами на щите. Резня будет такой страшной, что люди пойдут по колено в крови. Это предсказание очень понравилось де Курси. Он буквально заболел им и даже возил с собой копию рукописи Колумкилле, хотя ни слова не понимал по-гэльски.

Де Курси старался как можно более походить на рыцаря из легенды. У него были светлые волосы. Он ездил на белом коне, и на его щите были птицы. С маленьким хорошо вооруженным отрядом из 320 рыцарей и валлийскими стрелками он пустился покорять Ольстер, и ужас пророчества бежал впереди него. К Даунпатрику он примчался так быстро, что город изумился, заслышав пение труб и стук копыт его конницы. Полуголодные солдаты очистили город. Они съели и выпили все, что там было. Убивали и грабили.

Папский легат, кардинал Вивиан, который находился в Даунпатрике, стал свидетелем всего происходившего. Он попытался уговорить де Курси вернуться в Дублин. Когда тот отказался, возмущенный кардинал обратился к ирландцам с призывом защитить себя и выгнать захватчиков. Произошла большая битва, но горожане ничего не смогли поделать против облаченных в стальные доспехи рыцарей. На что могли надеяться ирландцы с их топорами и дротиками против лучшей на тот момент конницы Европы и самых метких лучников в мире? В этом бою частично исполнилось предсказание Колумкилле: солдаты де Курси преследовали ирландцев по побережью, а те по колено вязли в залитом кровью песке.

Де Курси несколько лет пытался покорить Ольстер, укрепляя каждую победу замком, таким как Каррик. Эта политика как в Ирландии, так и в Англии, основывалась на норманнском законе. В конце концов авантюриста ожидали разорение и позор. Его враги, бароны де Ласи, интриговали против него вместе с королем и вознамерились арестовать его как предателя. Предали де Курси собственные слуги в Даунпатрике. Они напали на него в святую пятницу, когда тот, безоружный, во власянице, стоял в соборе на коленях и каялся в грехах. Когда он увидел, что люди де Ласи приближаются к нему с намерением убить, то вскочил и босой, в лохмотьях, выбежал на церковное кладбище и схватил ближайшее оружие — стоявший на могиле огромный деревянный крест. Прежде чем его схватили, он вышиб мозги тринадцати солдатам.