— Нет, надо срочно что-то делать! — я невольно повысила голос.

Оказаться среди мирового магического катаклизма мне совсем не улыбалось!

Белогор хмыкнул, а потом, словно решившись на что-то, сказал:

— Есть у меня одна задумка, признаюсь. Но сам я не справлюсь.

— Говори! — мы с Кощеем сказали это одновременно, но я просто сказала, а отец еще и кулаком по столу пристукнул.

— Несмотря на то что войско Гвидоново с богатырями во главе сейчас в походе, Моргана сейчас не с ними, а по-прежнему находится в Китеже. И Василиса с Иваном-Царевичем с ней. Так что при известной сноровке мы могли бы попробовать их обезвредить. Моргана необычайно сильная колдунья, я признаю это. И привыкла обходиться без собственного Источника, а мы окажемся далеко от своих. Но, благодаря внезапности, у нас будет неплохой шанс на успешную атаку.

— Напасть на Китеж? — удивился Кощей. — И как это успокоит твой Источник? К тому же там серьезная защита, так что вряд ли вообще получится…

— Так именно в защите и дело, — перебил Белогор. — Я освобожу силу Источника и направлю на Китеж. Она пробьет магическую защиту города, а заодно частично понизит активность Мертвого огня. По моим расчетам, этого хватит, чтобы успеть взять его под контроль. Ну и нам выгоднее не стенка на стенку с войском и богатырями биться, а точно, быстро ударить острым кинжалом в самое уязвимое место.

Кощей гулко хохотнул:

— Ух, как говоришь складно! Внезапно ударим, пока нас не ждут. Это по мне!

— Моргана уверена, что я сейчас озабочен лишь сдерживанием Источника. А ты, царь, готовишься к бою с богатырями. Марью колдунья и вовсе в расчет не принимает. Так что шансы есть. Ну и сэр рыцарь из далекой страны без дела не останется. Кто, как не он, лучше всех сдержит тех, кто бросится ей на помощь?

— Отряд моих рыцарей Смерти, — проворчал Кощей. — Уж всяко лучше одиночки.

Ланселот недовольно взглянул на Кощея, но промолчал. Лишь сжал кулаки.

— Тайная тропа очень узкая, — напомнил Белогор. — Твоему отряду там не будет места. А городская дружина у Гвидона крепкая и обученная. И пусть не все они сразу навалятся на нас, но рыцарь, что уже не раз демонстрировал свое воинское умение и доблесть, лишним не будет. Я бы еще посоветовал возвратить ему Кладенец, так как…

— Нет! — отрезал Кощей сразу. — Кладенец мой! К тому же с ними еще и Иван, Гвидонов сын. А у него Экскалибур. И коль в брешь в магической защите пройдем мы, пара десятков моих рыцарей пройдут тоже! Вместе тропу расширим, коль потребуется!

Белогор кивнул:

— Как тебе будет угодно. В любом случае нам пригодится каждый воин, — он повернулся к Ланселоту. — Сэр рыцарь, у меня для тебя есть подарок. Благодаря твоему совету, мы одержали верх над морами, и поэтому прошу принять мой дар в знак признательности и дружбы.

Он медленно провел руками над столешницей, воздух под его руками заискрился, а затем на столе появился длинный, узкий ящик. Белогор откинул крышку, и в тишине раздался громкий вздох Ланселота.

В ящике лежал меч. Мне, далекой от этого мужского любования всякими колюще-режущими железяками, был не слишком понятен восторг рыцаря, когда он поднял оружие и вытянул руку, любуясь сталью клинка. Ну подумаешь, сталь. Подумаешь, не отполированная, а словно собранная из маленьких кусочков мозаики. Ну да, острая даже на вид. Навершие на длинной рукояти вон красивое. В виде трилистника. И что?

— Это мозаичный булат, выкованный моим лучшим кузнецом и закаленный в Источнике Мертвого огня, — произнес Белогор. — Он никогда не затупится и не сломается. А также не покинет твою руку при вражеском ударе, пока ты сам не решишь бросить его. Не волшебный Кладенец, конечно, но оружие достойное.

Сияющий взгляд Ланселота сказал намного больше, чем слова благодарности.

— Развели тут… ритуалы взаимного братания, — неожиданно буркнул Кощей, поднимаясь из-за стола. — В общем, так. Я решил, Наволод, что твой совет неплох, и посему скажу так. Ударим незамедлительно! Даю час на сборы и подготовку, встречаемся в тронном зале, — и с этими словами, не прощаясь, вышел из трапезной.

Белогор коротко взглянул на меня и вышел вместе с Ланселотом, сообщив тому, что меч лишь часть подарка, хоть и самая важная. И что рыцаря еще ожидают щит и латы, выкованные все тем же кузнецом Медной горы. Так что я осталась одна и вздохнула, ощущая себя лишней.

К себе я отправилась, гадая, чем бы заняться. Посох, что ль, протереть перед боем? Вот в чем я уверена, так это в том, что Яр очень обрадуется возможности поквитаться с «фиолетовой палкой» Василисы.

И он действительно обрадовался! Едва услышав о том, что мы вот-вот пойдем сражаться с Морганой и Василисой, Яр весь аж засветился. Рассуждения о способах, которыми он может спалить, иссушить и изничтожить вражеский артефакт, полились нескончаемым потоком. Так, что я даже пожалела, что рассказала ему о предстоящей битве так рано. Весь час слушать о его предстоящих подвигах не хотелось.

Но, к счастью, и не пришлось, так как ко мне неожиданно пришел Костопрах.

Закрыв за собой дверь, скелет слегка поклонился и сказал:

— Я ведь, царевна, должен весточку от Баюна тебе передать. Все утро возможность искал, да вот только-только представилась.

— Что за весточка? — не поняла я.

Костопрах полез за пазуху и вытянул оттуда перехваченный кожаным шнурком свиток.

— Вот, — и протянул свиток мне. — Кот Баюн благодарит тебя за щедрый дар и передает послание. Мол, коль ты свое слово сдержала, так и за ним не заржавеет. Обещание свое про вызов Карачуна он помнит.

Надо же. А я и забыла — возвращаться-то домой уже передумала.

Хмыкнув, я стянула шнурок и развернула похрустывающий пергамент. Ага, слова призыва. Простые. «Мертвым ветром обернись, Карачун ко мне явись». И что, эта фигня реально подействует?

— Слова, чародейкой или колдуном сказанные, другую силу имеют, нежели слова, сказанные обычным человеком, — сообщил Яр. Видимо, вопрос я задала вслух.

Что ж, ладно.

Я продолжила чтение, где Баюн приводил аргумент, почему Карачун не откажет мне в помощи. И этот аргумент был весьма занимательным!

Как оказалось, у Карачуна была дочь, Снегурочка, что, впрочем, меня не удивило. И любила она гулять среди людей, да летом, чтобы с песнями, кострами да развлечениями. Но, оказывается, делать этого она не могла, поскольку тепло было для нее губительно. Существовала лишь одна возможность защититься: выпить немного крови чародейки, отданной добровольно, безо всякого тайного или явного принуждения.

А поскольку чародеек даже в этом мире было немного, и еще меньше жаждали делиться своей кровью хоть с кем-нибудь, тем более бесплатно, гуляла Снегурочка о-очень редко. Не так и много у Карачуна было богатств, чтобы кровь выкупать.

Так вот, Баюн был уверен, что Карачун, в желании сделать дочке приятно, совершенно точно согласится на сделку. А значит, шанс перейти в другой мир для меня весьма вероятен.