— Нель?

Она повернула к нему лицо, сквозь влажные пряди сверкали почти чёрные глаза.

— Чего тебе, домашний тиран?

Алексей помолчал, собираясь с мыслями.

— Прости меня. Я погорячился. Если честно, не понимаю, почему меня так накрыло. Какое-то помутнение рассудка. Ты из меня достаёшь эмоции, о существовании которых я не подозревал. Вообще не знал, что могу так психовать и так волноваться. Напугала ты меня до седых волос.

Он опустил подол и уже поверх тонкой ткани положил ладонь, почти повторив очертания отпечатка на коже.

Нелли протяжно вздохнула.

— Ладно, в общем, я сама виновата.

Алексей удивлённо вскинул брови.

— Ты не злишься на меня?

Приподнявшись на локтях, Нелли бросила взгляд на его руку, по-хозяйски поглаживающую её ягодицу.

— Не злюсь. Обижаюсь, наверное. Можно я тебя тоже отшлёпаю по голой жопке для вселенского равновесия?

Алексей ухмыльнулся, сместил руку ниже на бедро, провёл пальцами по всей длине ноги, остановился на щиколотке. Обхватив её пальцами, удивился насколько она узкая, почти детская. Устыдился своего эмоционального взрыва ещё больше. Он обидел Кузю. Никогда раньше он не терял над собой контроль, привык считать себя сдержанным и рассудительным. А тут его просто вывернуло наизнанку от бессильного гнева и страха за её жизнь. Защитный панцирь треснул, он, словно воочию увидел, как обнажается его душа, болезненно, медленно и бесповоротно. Допускать к себе мир настолько близко было страшно, а Нелька так и жила с оголённой душой, и не боялась.

Пока Алексей размышлял, Нелли смотрела на него, ожидая ответ. Улыбалась как-то напряжённо, поглядывая на его руку.

Увидев её смущение, он обратил внимание, что его ладонь снова сместилась выше, подкралась к краю сарафана и уже скользила в опасной близости к наказанной части тела, так и призывающей, как говорила ЖанЭд, залюбить её и заласкать.

Он отдёрнул руку, натянуто улыбнулся.

— Давай отдохнём немного, и в путь. Нас ждёт Комсомольский.

Нелли снова опустила голову на скрещённые руки. Пробормотала в складки одеяла:

— Не щупай меня больше, а то никуда не поедем… Или, наоборот, щупай.

Нелли потянулась, сладко зевнула, сквозь сомкнутые веки почувствовала жар и яркость солнца, глубоко вдохнула и только потом вспомнила, где находится.

В Комсомольский приехали ночью. Просочились в дом, как жулики, под покровом темноты, ни двор, ни сам посёлок Нелли не разглядела, заснула ещё за несколько километров до указателя. В дом Алексей её внёс на руках, сонную и жутко уставшую. Единственное, что она увидела сквозь пелену дрёмы — это широкая деревянная лестница на второй этаж. Алексей сгрузил её в постель, утяжелённую сном, мягкую и податливую. Едва коснувшись головой подушки, Нелли провалилась в объятия Морфея, не озаботившись ни душем, ни необходимостью переодеться. Отключилась от действительности, как электроприбор от сети.

Утро подзарядило Нельку, как солнечную батарейку, и вернуло в реальность. Приподнявшись на локтях, она обвела взглядом комнату. Надежда увидеть детскую спальню Лёши с постерами, всякой подростковой шелухой и неприличными журналами в самых неожиданных местах не оправдалась, здесь всё кричало о свежем ремонте.

Стены были обиты деревянными панелями, но покрашены в белый цвет, полы тоже светлые, очень много белого цвета, разбавленного яркими мазками. Ковёр на полу, шторы — бирюзовые, кресло у окна, подушки и мелкие детали интерьера — лиловые. Нелли удивлённо приподняла брови — в оформлении явно чувствовался художественный вкус, за Лёшей она не замечала такого внимания к деталям. Видимо, кто-то другой постарался подготовить эту комнату, превратив её в полноценную супружескую спальню с большой двуспальной кроватью.

Нелли не ошиблась в своём предположении. Эта комната раньше принадлежала родителям Алексея, была отремонтирована летом. Полина Степановна сразу решила, что молодожёнам перейдёт самая большая спальня, сама же перебралась в комнату старшего сына. Ремонтом руководила именно она, Алексей только оплачивал и выбирал мебель, полностью доверился маминому вкусу, а она в свою очередь доверилась вкусу дизайнера. Она так увлеклась переделками, что решила наконец-то добраться и до мансарды, не тронутой со времён постройки дома. Просторное помещение под крышей до сих пор оставалось складом и местом брожения медовухи.

Идеи толпились в голове Полины Степановны, наползая друг на дружку. Она не рассчитывала, что Алексей вернётся в Комсомольский на постоянное место жительства, он заранее предупредил, что жена городская до кончиков цветных волос, но прилив энергии и желание обновления будоражили Полину Степановну. В любом случае, приезжать он обещал чаще и самое главное — женился, а там и до внуков недалеко.

Солнце давно встало, Алексей уже успел обойти пасеку, проверить маток и расплод, а Нелли только проснулась.

Потянувшись, она вскочила, обошла комнату, придирчиво заглядывая в каждый угол. В ближайшее время это место ей предстояло считать своим домом. Осмотрев себя в зеркале, она пригладила торчащие вихры и приблизилась к распахнутому окну. Сквозь узорчатый тюль пробивалось шафранное солнце, кружевные тени шевелились на тёплом полу, подкрадываясь к её пяткам. Воздух гудел. Нелли прислушалась: нет, ей не показалось. Именно гудел. На подоконнике выстроились в ряд керамические горшочки с незнакомыми цветами, явно подобранными под цвета интерьера. Нелли ухмыльнулась, надо же как вовремя она волосы перекрасила в лиловый, словно и её подобрали к новой спальне, как часть декора.

На фиолетовом соцветии сидела пчела. Нелли безотчетно отступила: пчёл не боялась, но и не горела желанием превращаться в опухшего азиата. Отодвинув штору, она выглянула в окно. Прямо перед ней раскинулся широкий двор, ухоженный, засаженный цветами настолько обильно, что напоминал скорее ботанический сад, а не обычное подворье. Дорожки с мелкой плиткой извивались вокруг клумб и вели к строениям, пока ещё неизвестного назначения. Нелька сощурилась, всматриваясь в закоулки тропинок: где-то должен быть и дощатый кособокий уличный туалет. Она не представляла себе село без этого атрибута. И где, скажите на милость, ленивые коровы и розовобокие хрюшки, роющие носом под деревянным крыльцом?

Двор перетекал в вишнёвый сад и пасеку, расположившуюся прямо на поляне перед деревьями. Вдалеке виднелась темно-зелёная немного мрачная масса леса, чуть ближе блестела полоска воды. Слева, разделённый сеткой рабицей, примыкал соседский участок, не такой пёстрый и не такой огромный, зато, судя по всему, корова там имелась. Амбар, забитый сеном, легко опознавался даже с расстояния в полсотни метров.

Нелли прищурилась и снова прислушалась. Воздух не просто гудел, он благоухал чем-то приятным, ощущался терпкой сладостью на языке. Пространство то и дело пронизывали быстрые, словно пули пчёлы.