— Твоя мама, она, — не решалась спросить, отчего она умерла.

— Болела, — пожал плечами, — но я думаю, что умерла она от тоски, такое с волками случается.

Сильно сжал ее в своих объятиях, отчего она ойкнула от боли.

— Прости, просто как представлю тебя с другим, — сжал зубы и отвел взгляд, но потом снова завладел ее, — никому тебя не отдам, девочка моя, перегрызу горло любому, кто посмеет даже смотреть в твою сторону.

И ей, и волчице это льстило.

— У меня тоже был неудачный пример брака, хотя браком это нельзя назвать, — решила она тоже поделиться своей болью.

— Знаю, — поцеловал ее в висок, — то, что сделал в свое время твой отец, дико противоестественно, будь моя воля, ни на какой суд в Поднебесную он бы не отправился, ему самое место в клетке с дикими.

И впервые со дня ареста Люциана ей пришла в голову мысль, а что же случилось с Эллой. Хотя эта стерва, небось, сбежала, как обычно спасая свою трусливую шкуру. Да и вряд ли Марат позволит ей остаться в стае, так что Наира тут же выбросила ненужные мысли из головы.

— Мы не позволим нашим детям повторить нашу судьбу, — дал ей обещание словно клятву, и она точно знала, что он ее сдержит.

— Спасибо, — сама не знала, за что благодарила его, то ли за откровенность, то ли за бласловенные извинения, что наконец услышала.

— Наира из Рода Злактокрылых, — вдруг серьезно посмотрел на нее, — согласна ли ты разделить жизнь с обычным волком и всю жизнь посвятить ему, любить и принадлежать ему одному?

Она ударила его по плечу.

— Какой ты самовлюбленный, — и рассмеялась, спрятав лицо у него в груди.

— Какой есть, — прижался носом к волосам, — и все же ты не ответила.

— А ты согласен принадлежать только мне, холить, любить и лелеять? — единственное, что по-настоящему волновало ее.

— Согласен, — не стал томить ее.

— Согласна, — повторила его слова и тут же ее губы были захвачены в плен мужскими. Поцелуй не был страстным, скорее нежным и многообещающим.

И тут она вспомнила кое-что, о чем совсем забыла, и резко прервала их единении.

— Подожди, — слегка отстранилась, — со всеми этими событиями я совсем забыла про Ларису.

Печаль озарила ее лицо, ведь доля ее вины в смерти напарницы тоже есть.

— С этим возникли проблемы, — прикрыл глаза альфа, — за убийством стояла та же организация, в которой работал Зейн Станик, но он тут оказался ни при чем.

— И что же тогда? — растерялась Наира.

— Мы поймали всех исполнителей, но истинные главари секты пока недоступны нам, но, слава богу, угрозы для тебя со стороны организации после твоего оборота в волчицу нет, их цель — золотая драконица, так что, — многозначительно не закончил речь альфа.

— Их цель — моя сестра, — чуть ли не плача, девушка прижала кулачки в груди, боясь потерять родную кровь, так никогда и не узнав ее.

— Мы будем искать главных зачинщиков, но на это нужно время, — челюсти его были крепко сжаты, такую мерзость на своей территории он терпеть не станет, и с наступлением новой Эры постарается воссоздать былой совет, а уж теперь, когда его девочка стала первой золотой волчицей, препятствий к этому больше нет, и даже упертый Эррамун не откажется принять участие в его авантюре.

— Надеюсь, Рагнар найдет ее раньше, чем эти фанатики, — желала этого больше всего на свете.

В ночь полной луны на поляне перед главным домом собралась вся стая. Обычно их было не больше двадцати, но на этот раз сегодня в их клане произошло грандиозное событие. Альфа созвал всех своих сородичей, чтобы представить новую альфа-суку клана, свою пару и первую золотую волчицу со времен Хартонской Империи.

— Приветствую всех членов стаи, — величественно встал на помост альфа, — сегодня в жизни клана и особенно в жизни вашего альфы произошли великие перемены; как все вы знаете, недавно я встретил истинную пару, и многие из вас с ней знакомы.

Послышались негромкие утвердительные голоса, некоторые взгляды были ей враждебны, сначала Наира стушевалась, но потом гордо расправила плечи, ей стыдиться нечего, она займет законное место по праву. И пусть кто-то только посмеет раскрыть на нее пасть, здесь она сумеет за себя постоять.

— Наира, моя спутница, жена, пара и новая альфа-сука северного клана веров, — в поддержке приобнял ее за талию, демонстрируя всем и каждому, кому она принадлежит.

Многие заулюлюкали, безоговорочно принимая девушку, но некоторые, в основном женщины, недовольно скривились, и золотая приметила их, ее внутренняя волчица решила в первый же забег поставить тех на место.

Альфа перекинулся, и следом вся мужская часть стаи последовала его примеру. Наира величественно и неспеша скинула халат, более не стесняясь своей наготы, но по рыку альфы все мужские особи прикрыли глаза, не желая вызвать ревность главы. Стайка женщин вопреки традициям захотела перекинуться раньше главной альфы стаи, но не смогла. Наира чувствовала всех и каждого, и волчица внутри рычала, не позволяя никому главенствовать. Альтаир осмотрел стаю, гордясь тем, что его женщина станет с ним лапа к лапе не просто как его пара, а как реальная альфа.

Оборот ее прошел быстро, не прошло и секунды, как подле главы клана встала золотая волчица, вызвав в рядах оборотней небывалый ажиотаж. И когда солнечная волчица грозно посмотрела на главную среди недовольных, подминая разум той под себя, и та вынужденно подчинилась сильнейшей, только тогда она позволила всем остальным принять волчий облик.

Черный волк завыл на луну, призывая всех к ежемесячному традиционному забегу, и все ринулись в лес, на поляне остались лишь Наира с Альтаиром. Волк лукаво посмотрел на девушку, и она улыбнулась, понимая провокационный намек истинного. Золотая волчица сорвалась на бег, альфа выждал несколько секунд, давая ей фору, и побежал следом, догоняя свою любимую пару.

Теперь это стало их своеобразной интимной игрой. Как только волчица устала, они устроились близ озера на отдых, куда не ступала лапа других волков, чтобы не прервать уединение главной четы стаи.

Позволяя своему волку после будоражущих ласк взобраться на себя, золотой зверь завыл, когда черный ворвался в нее, покрывая свою пару и укрепляя на нее окончательные права. И когда они снова примут человеческий облик, Наира увидит на своей шее волчью метку от укуса, которая будет сигналом для всех мужчин, что она занята сильным вером.

Луна освещала их соитие, радуясь за своих детей, впервые обретших счастье и покой. И когда Альтаир прилег, не убирая лапы со своей девочки, то первым делом понюхал ее живот, оскалился, словно пытался улыбнуться, и мысленно произнес.

— Дочка будет рыжая.

— Что? — в шоке ответила Наира, не готовая к таким быстрым переменам, хотя внутри нее разлилось тепло от этой мысли.