– Вы вообще слышали, о чем я говорил?! Или нет?! – еще больше взорвался я. – Ульяну похитили! Она не могла оставить ребенка. Я хорошо ее знаю! Потому что мы в близких отношениях! Она не могла не позвонить! Не могла! Спросите у Зинаиды Ивановны! Ребенок для Ульяны – самое главное! Она могла уехать, с кем-то договориться, но она никогда не оставила бы Димку! И у нее никого нет в том районе, где мои люди потеряли ее след!

– За ней ведь следили. Почему же тогда они не вмешались, когда ее увозили?

– Долго объяснять! Все слишком сложно, – выдохнул я. – Просто, будьте мужчиной! Если бы вашу любимую женщину вот так увезли, что бы вы делали? Ждали три дня и только потом пошли писать заявление?! Так?! Отвечайте! – рявкнул я и замолчал, понимая, что криком здесь не поможешь.

Воцарилась недолгая тишина. Я видел сомнения на лице полицейского. Я выдернул его из дома, устроил шум и гам на весь участок. В дверь пару раз заглядывали другие полицейские – видимо, проверяли не нужна ли помощь товарищу. Уж больно я разбушевался.

– Нет, – мотнул наконец головой Константин. – Я не стал бы ждать.

Я устало присел на велюровый диванчик, что притулился возле стены.

– Я принес вам все данные. Давайте хотя бы пробьем номер авто. Если для этого что-то нужно от меня…

Мне не слишком хотелось предлагать взятку. Но если понадобится, придется договариваться иначе.

– Хорошо, сейчас попытаемся. Но вы ведь сами понимаете, все может оказаться совсем не так, как вы себе надумали…

Он набрал чей-то номер, продиктовал данные. И замолчал, дожидаясь ответа. А я перебирал в уме варианты. Машина местная, должны узнать хозяина. А вдруг те номера поддельные? Ищи потом ветра в поле!

– Да-да, я записываю, – потянулся за ручкой следователь.

– Ну и? – взглянул я на него в упор, когда тот положил трубку.

– Беляев Виктор Андреевич. Вот адрес… Я поеду с вами! – Он поднялся и захватил свою папку, поправил на боку табельное оружие.

Мы вдвоем вышли из участка. Константин позвонил дежурным, чтобы встретили нас на месте.

Выезжали мы на разных машинах. Сначала Константин, потом я.

Адрес, по которому был зарегистрирован владелец автомобиля, я запомнил, и меня порывало ехать быстрее. Но я все же тянулся за полицейским, постепенно все больше выходя из себя.

Слишком все просто… Даже как-то подозрительно.

Но лучше уж так. Надеюсь, скоро я смогу увидеть Ульяну, обнять ее. И пусть орет, бьет меня, упрекает…

Все равно. Главное – знать, что с ней все в порядке.

Город опустел. Даже пешеходы разбрелись по домам. Провинциальный городок будто вымер.

По дороге я набрал владельца охранного агентства, наскоро сообщив обстановку. И велел быть готовым к любому повороту…

Мы остановились во дворе старенькой пятиэтажной хрущевки, каких хватало в центре. Я вышел из машины, окинув взглядом окна.

Оттуда доносились звуки, запахи, за плотными шторами и жалюзи мелькали тени…

Кто-то готовил ужин, гремя кастрюлями и сковородками. Кто-то смотрел телевизор, переключая с канала на канал – я видел пестрое мерцание и слышал далекие голоса актеров, дикторов…

Где-то плакал ребенок…

За ближайшим окном пожилая пара поправляла кормушку для птиц, что висела над форточкой. Жена стояла на стуле, а муж заботливо придерживал ее за талию.

У всех есть семьи. Пусть и денег немного, но они дома, вместе. А я… при своих средствах, связях чувствовал себя одиноким как никогда.

И изменить это могла лишь одна единственная женщина.

Однако ничего подозрительного я не услышал.

Через пару минут во двор зарулила патрульная машина. Следователь велел мне ждать возле подъезда и вместе с другим офицером вошел в дом. Я замер в томительном ожидании новостей. В груди гулко билось, в ушах пульсировала кровь, мышцы гудели от желания что-то делать. Я сжал кулаки и бродил возле обшарпанного серого подъезда с отколотым куском козырька. Туда-сюда, туда-сюда. Как маятник.

Минуты тянулись целую вечность. Словно время специально издевалось надо мной, насмехалось над моим горем.

Говорило: «Вот так бывает, всемогущий Александр, ни твои деньги, ни твое положение тебе сейчас не помогут. И утешения в объятиях роскошной женщины ты тоже больше уже не найдешь. Вот тебе урок, Орлов»...

Я уже почти сорвался в подъезд, когда полицейские вывели из дома мужчину лет пятидесяти, небольшого роста, плюгавенького…

Руки задержанного заломили за спину. И мужичок совсем не сопротивлялся.

– Говорит, его машина на месте, в гараже. Здесь недалеко. Поедем посмотрим, – сообщил мне следователь.

Я окинул этого Беляева разъяренным взглядом. Но, судя по его виду, задержанный действительно не понимал, что от него хотят.

Гараж оказался в километре отсюда, в небольшом кооперативе.

Мы вместе заехали в открытые ворота.

Под присмотром полицейских мужчина открыл металлическую дверь. Щелкнул выключателем.

– Вот она. Я же говорил! – обрадовано сообщил он.

Я ворвался в гараж, не дожидаясь приглашения. Обвел помещение пристальным взглядом, пока следователь осматривал авто, на котором увезли Улю. На машине даже остались свежие следы грязи – она однозначно недавно ехала по проселочной дороге.

– Запах… Возьмите анализ на психотропные вещества, – приказал Константин, сунув голову в салон. – Обыскать гараж! Здесь может найтись еще кое-что интересное.

– Где она?! Куда ты ее увез! – крикнул я, теряя контроль над собой. – Где Ульяна! Кто ее похитил?

– Я не знаю! Дома я был весь день! – испуганно оправдывался мужичок. – Машина здесь постоянно стоит, я редко на ней выезжаю!

Мне не дали подойти близко к задержанному.

Полицейские вывели меня наружу, практически силком выволокли.

– Нож нашли… Похож на орудие, которым была убита Эльвира Максимова… Кстати, в этих же гаражах, – услышал я голос следователя. – Вы арестованы по подозрению в убийстве и похищении человека…

Я практически упал на сиденье своей машины, чувствуя себя так паршиво, будто все на свете неминуемо рушилось.

Не походил этот хлюпик на убийцу… И на похитителя не походил тоже…

Не знаю, почему я так вдруг подумал. Я ведь никогда не видел настоящих убийц и – уж тем более похитителей.

Но, похоже, «задержанный» действительно не знал, где Ульяна.

Меня все равно к нему не подпустили. Следователь подошел ко мне, когда на мужичка уже надели наручники и упаковали в машину.

– Мы сами допросим его. И как только что-то выясним – я сразу же