— Не на все… Билал, я не могу понять, зачем тебе это нужно? — я пыталась подвести разговор к какому-то итогу, я хотела услышать, что я для него значу. Не спрашивать же самой?

— Машка, я корю себя за то, что восемь лет назад послушался Бориса Михайловича и не попытался завоевать твое сердце. Когда приехал в ваш городок, увидел, сколько молодых и достаточно доступных женщин вокруг. Жену не искал, и так внимания хватало. Ты понравилась сразу, с первой нашей мимолетной встречи. Ведь не зря говорят, случайных встреч не бывает, все встречи предначертаны свыше. Ты, работая в детском отделении санитарочкой, постоянно прибегала в хирургию. Вначале решил, что, как и многие другие, прибегаешь ради нас. В отделении тогда, кроме меня, еще работал Антон, тоже молодой и холостой. Но потом понял, что ошибаюсь. С нами ты общалась, как и со всеми остальными «привет-пока», а прибегала к Борису Михайловичу. Он тебя приглашал на сложные перевязки и плановые операции, просто посмотреть. Веселая, интересная, общительная, безумно красивая и недоступная, как кукла на витрине магазина. Познакомился поближе, понял, с тобой интересно просто поговорить. Ты, несмотря на свою юность, могла поддержать любой разговор, знала много, интересно рассказывала, но ты не принимала или не понимала ухаживаний и намеков мужчины. В силу опыта догадался — невинная девчонка, еще ничего в жизни не познавшая. Здесь еще шеф пальчиком погрозил, сказав: «Машку не трогать». Поэтому и был все это время просто другом, старался им быть, — помолчал и продолжил. — После второго курса, когда ты проходила практику в нашей больнице, решил пойти ва-банк, все рассказать тебе, в надежде, может увидишь во мне не только друга, но еще и мужчину. Тебе уже было двадцать, в душе надеялся, что ты повзрослела. Но пришлось срочно уехать домой. Отец вызвал телеграммой, я даже не знал причины срочного отъезда. Оказалось, у Розы умер отец и я обязан был срочно на ней жениться. Мы были сосватаны еще в детстве. От этого обычая меня мог спасти только брак и возврат слова, но я совсем об этом забыл, как, впрочем, и о существовании Розы. Вернулся уже с женой. Но ты не смогла уйти из моего сердца. Вернее, я не смог справиться с теми чувствами, что были к тебе, поэтому, не смотря на женитьбу, остался тебе другом. Когда увидел Артура рядом с тобой, понял сразу — вы любите друг друга. Вернее, ты точно любишь. Твое сердце для меня оказалось закрыто. Но вычеркнуть тебя из своего сердца не смог, поэтому попытался подружиться с твоим мужем. У нас оказалось много общего, в том числе и хирургия. Наблюдая за вами во время редких встреч, увидел перемену в ваших отношениях. Ты стала более независимой, он иногда хмурился, глядя на тебя, хотя и смеялся: «Ни во что мужа не ставит». Я догадывался, что ему это не нравится, догадывался, что терпение может лопнуть и тогда произойдет беда… Кто-то из вас может сделать непоправимую ошибку. Почему не сказал тебе? Не знаю. Возможно потому, что сам не видел в твоем поведении ничего плохого. Решил просто быть рядом и оберегать тебя, как могу. Очень обрадовался, когда Артур предложил место хирурга в их отделении. Согласился сразу. Переехал в Питер и снял квартиру недалеко от вас, — Билал помолчал и добавил. — Если решишь уйти от Артура, то ты уйдешь ко мне.

Я опешила от такого заявления Билала.

— Билал, а меня никто спрашивать не будет? Ты, как и Артур, не даешь мне выбора?

— Машенька, какой выбор, дорогая. У тебя двое грудных деток. Тебе нужен мужчина, который будет любить не только тебя, но и заботиться о малышах.

Было видно, что он волнуется. Впервые видела тень нерешительности и волнения на лице Билала.

— Билал, тебе это зачем? — я смотрела на него и не верила своим ушам.

— Машенька, ты должна знать лишь одно: у тебя есть я, а мне важно чтобы ты была жива, и чтобы у тебя все было хорошо. Я люблю тебя, люблю и все. Детей люблю тоже, потому, что они родились у меня на руках. Они сначала почувствовали мои руки, а не руки твоего мужа и их отца. Он появился только на следующее утро. Его не было в тот вечер в Куйбышевке, — он смотрел на меня, взгляд был полон нежности и заботы, так Билал пытался заглушить ту боль, которую доставляли мне его слова.

— Я догадывалась, — обреченно ответила я.

Мы стояли у окна, по моим щекам текли слезы.

— Билал, извини, я очень ценю твое отношение ко мне, но люблю я его… Не знаю, что будет дальше… Не знаю, смогу ли до конца простить Артура… Но, он мой муж и отец моих детей… Ты женат… Пойми на развалинах двух семей, мы не сможем построить новую и счастливую…

— Маша, смогли бы, если бы ты этого захотела хоть немного, хоть самую малость, — он подошел и подал мне стакан воды. — Успокаивайся… Сейчас Артур придет… Он меня убьет, если увидит твои слезы…

— Может убить себя… Он виновник моих слез. Он и никто другой…

Артур зашел так тихо, что я вздрогнула, после это слов:

— Кого я должен убить?

Я повернулась на его голос, Билал так и остался стоять рядом со мной и глядя в окно, даже не шелохнулся.

Артур подошел, обнял меня, прижал к себе.

— Машенька, не надо, милая. Пойдем, умоемся. Тебе нельзя нервничать. Малыши это чувствуют.

— Что-то раньше ты об этом не думал, — вдруг сказал Билал. — Ладно, пошел я. Сами справитесь!? — не то потребовал, не то спросил он.

Билал уже улыбался, но я видела, что это была маска, в его глазах застыла боль.

— Справимся. Спасибо Билал, — сказал Артур. — Ты домой?

Билал кивнул и, больше не произнеся ни слова, быстро вышел из палаты.

— Машуня, милая, пойдем в душ. Я принес чистую одежду. Нужно быстренько собраться и успеть забрать малышей до кормления, а то опять увидим только сонного Тимура.

Артур нежно смотрел на меня. Он теперь снова пытался предугадать мои желания.

— Хорошо, — ответила я и безропотно пошла в душ.

Вода помогла мне справиться с нервным напряжением, немного успокоиться и привести мысли в порядок. Я не имела право давать повод для разговоров в больнице. У нас все хорошо. Билал… А что Билал? Это его личное дело. Он любит меня как брат. Он заботиться обо мне,