— Узнал, что заговором на великой Руси попахивает, — начал перечислять юноша, — Узнал, что появится на Великой реке корабль-призрак и сначала будет рыбаков пугать, а потом, ежели ослушаются они указа царского и опять браконьерствовать замыслят, пойдут эти мертвые со своими крючьями абордажными да косами ржавыми на Великореченск — виновных резать. И не только их, но и всех членов их семей со всем подворьем в придачу.

Виталий все это рассказывал, не сводя глаз с царя, и очень жалел, что не имеет глаз на затылке. Очень ему хотелось посмотреть на реакцию бояр: не дернется ли кто в страхе, не спадет ли с лица?

Глаза на затылке ему не потребовались. Боярская дума взвыла так громко и горестно, что сразу стало ясно: чьи холопы и по чьему приказу на Великой реке браконьерством промышляют.

— Я думаю, царь-батюшка, что с браконьерством на нашей Великой реке покончено, — удовлетворенно сказал юноша, выразительно ткнув большим пальцем руки за спину.

В ответ дума взвыла еще жалобней, сообразив, что сама себя сдала державному. Василиса Прекрасная звонко рассмеялась, благосклонно глядя на царского сплетника.

— Ну что, господа бояре, выполнил ваше условие царский сплетник? — весело спросила она.

— Выполнил, — стыдливо понурилась боярская дума.

— Значит, газете на Руси быть? — задала еще один вопрос царица.

— Быть, — покорно кивнула дума.

— Тогда по тысяче золотых с каждого боярского подворья в казну! — рявкнул царь.

— Да мы уже давали! Теперь-то за что? — попытался было вякнуть царский воевода.

— За шалости браконьерские отступные! — прорычал царь. — Чтоб к утру деньги были в казне, а не то всех на кол! Я вам покажу, как указов царских не слушаться. Слышь, Лексеич, — испытующе посмотрел он на Виталия, — ты там ничего больше у этих колдунов не накопал?

— Кое-что накопал, но это только для твоих ушей информация, царь-батюшка, ну и твоих, царица-матушка.

— Ясно. Вон отсюда! Все вон, кроме царского сплетника. Тронный зал молниеносно очистился от бояр.

— Пошли в мой кабинет, — распорядился царь. Гордон помог спуститься с трона своей супруге, подхватил ее под ручку и энергично потащил к выходу из зала. Юноша поспешил вслед за ними. Оказавшись в своем рабочем кабинете, Гордон пододвинул Василисе кресло, жестом предложил садиться царскому сплетнику и сам сел напротив него рядом с женой.

— Ну выкладывай, что еще накопал?

— Погоди, царь-батюшка, на сухую язык говорить отказывается, в горле пересохло. Прикажи подать сюда бочонок доброго пива, и тогда я тебе что-то очень важное покажу.

— Гмм… сделаем. — Гордон сдернул со стола серебряный колокольчик и яростно зазвонил. — Бочонок пива сюда срочно! — приказал он сунувшему в кабинет нос слуге.

Через пару минут слуги внесли в кабинет бочонок пива и три кружки.

— Ну что там у тебя такого важного. Показывай, — распорядился царь.

— Во! — вытащил из кармана засушенную пиранью царский сплетник и начал стучать ею об край стола. — Это и есть та самая дрянь, что всех браконьеров от Великой реки отвадила, — сообщил он опешившей царской чете. — Такая грызучая, зараза! Но под пивасик идет хорошо.

— Так это ты эту страсть в реку Великую выпустил? — побагровел царь.

— Что ты, царь-батюшка? — обиделся Виталий. — Я с головой еще дружу. Чисто на нашей Великой реке. Я просто использовал подвернувшийся мне в виде этой рыбки шанс, Чтобы запугать браконьеров, ну и вычислить, на кого они работают. Оказалось, на бояр, задание которых я заодно и выполнил.

— Рыбка откуда? — требовательно спросил царь.

— Не скажу.

— Как смеешь? — возмутился Гордон.

— Царь-батюшка, рыбку эту в Великореченск доставили для совершения террористического акта, это мне ясно как божий день. К счастью, мне удалось в это дело вовремя вмешаться и у злодеев ее отбить. Есть уже первые подозреваемые, но, если я тебе их сейчас назову, они ж сразу у Малюты на дыбе окажутся. Так ведь?

— Так.

— А вот этого делать пока категорически нельзя.

— Почему?

— Потому что я вышел пока на пешек, а нам надо взять ферзя. Если раньше времени пешек возьмем, то ферзь тут же затаится, личину сменит и опять козни да смуту строить начнет.

— Голова-а-а…

— Голова, — согласно кивнул довольный собой и жизнью юноша.

— Но как злыдня того поймаешь, чтоб все вернул взад! — потребовал царь, — Я, понимаешь, тоже свежую рыбку к столу люблю.

— Сказал бы раньше! Я, после того как основную массу в оборот пустил, последнюю стерлядочку Ваське с Жучком отдал. Они ее сейчас топором обрабатывают.

— Ну что к Ваське попало, то пропало, — безнадежно махнул рукой царь, не задумавшись над странной фразой Виталий «в оборот пустил», — Ты, главное, мне на реке порядок наведи. А то от Великореченска уже иноземные корабли шугаются. Этак от Руси вся Европа отшатнется.

— Да и шут с ней! — пренебрежительно махнул рукой царский сплетник. — Прогибаться еще перед кем-то. Да захотим — и дело тут так поставим, что эта Европа в штаны наложит, да на карачках к нам с мирными договорами приползет, и будет здесь тише воды и ниже травы. В рот тебе, царь-батюшка, и тебе, царица-матушка, подобострастно смотреть будет да поддакивать.

— А что, мне такая перспектива нравится, — одобрительно кивнул царь, — а тебе, Василисушка?

— Мне тоже. Ну думаю, мое присутствие здесь больше не требуется. А то подняли ни свет ни заря: «Спасай царского сплетника, дурака этакого, пока он в беду не попал!» Теперь вижу: не царского сплетника надо спасать, а Великореченск от царского сплетника. Такой шустрый мальчик оказался. То город штурмом берет, то без рыбы его оставляет.

— Это кто ж за меня хлопотал? — удивился Виталий.

— Много будешь знать — скоро состаришься.

— Благородная седина мне будет, возможно, и к лицу, но пусть это произойдет лет через пятьдесят, не раньше. А на счет рыбки — неправда ваша. Я о Великореченске позаботился. Стратегический запас сделал. Да у меня ее сейчас столько, а цены на стерлядочку и осетрину скоро будут такие…

— Так, Василисушка, ты говорила, тебе по хозяйству пора? — заволновался царь, — Так иди, иди. Дела у нас сейчас с Лексеичем пойдут скушные, неинтересные, — И, не удержавшись, ерзая от нетерпения, все-таки спросил у Виталика при Василисе: — Рыбы много?

— Два лабаза с летниками под завязку, — успокоил его царский сплетник, — но есть конкурент. Однако я знаю, как с ним управиться. Он еще и на нас поработает.

— Понял, — расплылся Гордон, азартно потирая руки. — Беру твои лабазы оптом.

Но по утроенной цене!

— С ума сошел? С какого перепуга по утроенной?