- Простите… мне нужно побыть одному…

С этими словами я ушел из парка и побрел по вечернему мертвому городу…

***

Вернувшись в Башню Королевы Ночи первым делом Бенедикт сдал пойманных рабов слугам и велел того зверолюда вылечить. Он должен будет еще хорошо побегать в усладу игрищ, а гоняться за хромым или поломанным никакого веселья нет. А если помрет, то тут уже сам юный вампир не виноват будет.

После этого он поправил свой костюм и двинулся к кабинету своего наставника. Бенедикт накинул на одежду чистящее заклинание, убирая следы грязи, а вот пару дырок все же исправить не удалось, но этого, он надеялся, никто не заметит. Да и мало ли где мог за ветку зацепиться или еще что. Главное не грязный, уже хорошо.

Хуже дело обстояло с ранами, а точнее одной конкретной царапиной на губах, которая неспешно заживала. Серебро всегда серьезно вредит вампирам, оборотням и призракам, так что еще некоторое время будет болеть. И юный вампир очень надеялся, что этого в полутьме коридоров никто не заметит.

Мимо прошла парочка таких же молодых вампиров, и проводили Бенни усмешками.

«Завистливые уроды!» - мысленно прошипел он.

Ведь это он сумел стать одним из учеников самого сильного атависта среди Гнезда Темной Розы, Гауруна, главы Рыцарей Крови Дракона. А эти неудачники просто плод какого-то мастера-вампира и вряд ли вырастут в кого-то стоящего. А вот ему, Бенедикту, точно обеспечено великое будущее.

«Быть может, наставник даже одарит меня драконьей кровью», - мечтал он.

Ну, это, конечно, вряд ли.

Во-первых, вокруг драконов нет, а последний местный принадлежал Повелителю Тьмы Бериту больше трехсот лет назад. Его останки до сих пор валяются в Разломе. А, во-вторых, даже если запасы такой крови у сира все же имеются, то он их точно никому недостойному не доверит.

Конечно, Бенни себя достойным точно считал, но чтобы стать настоящим атавистом, нужно еще тренироваться и учиться. И даже среди тех, кто испил кровь дракона, не каждому дано пробудить эти силы.

Отбросив всякие лишние мысли, он постучался в дверь кабинета своего наставника, а затем вошел в незапертую дверь.

В освещенном лишь несколькими светильниками помещении украшенного трофейным оружием на стенах и большим столом в центре, за которым и восседал окруженный какими-то бумагами, сам наставник. Он вчитывался в записи и что-то считал, да записывал, явно очень занятый своими делами.

Наставник выглядел не так как обычные вампиры. Если в основной своей массе были стройными, изящными и красивыми, то Гаурун словно насмехаясь над ними, был крупным, мускулистым мужчиной. Несмотря на опрятную прическу, он не стеснялся носить короткую бороду, а внешний вид был больше суровым и угрожающим, чем каким-то обольстительным.

Бенедикт предполагал, что наставник при жизни был волканцем. Эти северные варвары славятся довольно простой, но суровой внешностью и диким нравам. Не зря многие становятся пиратами и грабят прибрежные города на своих странных кораблях.

- Докладывай, - велел наставник, не отвлекаясь от своей работы.

- Задание выполнено, - четко и громко отрапортовал Бенедикт. Наставник требовал от своего ученика армейской дисциплины, что было сложно для юного аристократа большую часть жизни имеющего плохое здоровье. Однако он старался хотя бы при своем мастере держаться достойно. – Рабы были найдены и доставлены.

- Хорошо.

- Не смею вас отвлекать, - поклонился юный вампир и двинулся к выходу.

Мысленно выдохнул, что лишних вопросов не было.

- Стой, - холодный голос прозвучал за спиной. – Что с лицом?

- Ничего, - тут же ответил Бенедикт. – Небольшая царапина.

- Царапины быстро заживают, - прищурился наставник, посмотрев на своего ученика. – Говори. Быстро.

- Когда я нашел рабов, за них вступился какой-то жалкий скелет, - ответил парень. – Его потуги были бессмысленными, и я легко его уничтожил. Но он перед этим успел задеть меня серебряной пряжкой, примотанной к руке.

- Ты пропустил удар от жалкого скелета? – приподнял бровь рыцарь.

Под таким взглядом Бенни стало очень не по себе, и он с трудом сдерживал дрожь в ногах.

- Простите, наставник, - опустил он голову. – Я расслабился и…

- Скелет мертв?

- Да, я… А-А-а-а-а! – закричал юный вампир, когда сильная боль пронзила его лицо. Та самая рана начала дико жечь, словно его лица коснулись раскаленным металлом. Он упал на пол, держась за губу, но та не переставала ныть.

- Лжешь… - прозвучал над головой.

Подняв голову, он увидел нависшего над ним наставника Гауруна, что смотрел на него ледяным взглядом.

- Эта Метка Мстителя, и она четко показывает, что тот, кто оставил тебе рану, жив. Говори!

- Там… был тролль… - с трудом рассказывал молодой вампир. – Я не решился с ним связываться, и мне нужно было доставить рабов…

- Ты мог отлететь и посмотреть, как твоего врага добили, но сбежал, - тихо прорычал наставник, а затем схватил ученика за короткие волосы и поднял перед собой. – Ты либо убиваешь того, кто нанес тебе оскорбление, либо убеждаешься в его смерти, либо склоняешься перед ним, если он достоин. Никак иначе! Ты готов склониться перед «жалким скелетом»?!

- А-а-а-а! – закричал от боли юноша и предательские слезы потекли из его глаз.

Наставник презрительно скривился и швырнул бедолагу в дверь.

- Пока не убьешь его, не возвращайся, - приказал ему. – Метка не пропадет, пока существование твоего врага не прекратится. Убирайся!

- Да… наставник… - вытирая слезы и дрожа, убежал Бенедикт…

- Плохо, да? – спросил наставник Логрек, смотря на меня. – Опять опускаешь голову.

- А что мне остается?

- То, что нас не ломает – делает сильнее, - мрачно произнес он. Его покрытое шрамами лицо было красноречивым пояснением такого правила. Страшно представить, сколько у него увечий под одеждами скрыто. – Мы не всемогущие, лишь боги могут все.

- Мне это не поможет, - вздохнул я, опустив голову. – Ничто не поможет.

- В самые тяжелые времена, когда кажется, что надежды уже нет, нам остается лишь…

Открыв глаза, я некоторое время смотрел в грязный покрытый плесенью потолок. Сон пропал из головы, сменившись ясностью и мрачностью реальности. Память тут же напомнила мне, что творится вокруг и почему я сейчас в таком состоянии.

Очень хотелось забыть обо всем, что произошло, но эти мысли еще долго будут преследовать меня. Лицо заплаканной Герды, что кричала, когда ударили Алина, или поломанное тело самого терийца.