Один шаг, и она наткнулась на Адриана, он, как и фамильяр, появился неожиданно.

Взмах кинжалом, и я вижу самое страшное, что только могла представить. Белая рубашка в свете луны окрашивается алым. Фабия нанесла удар.

— Нет! — закричала я и кинулась на Фабию, как и пес, но она быстро нанесла удар магией, и мы оба отлетели к стенке. Удар, ощутимый. Я слышала шаг и всхлип.

Но страх придал мне сил, и я встала, кинувшись к облокотившемуся на стену Адриану.

— Нет, нет, нет! — причитала я со слезами на глазах.

За окном уже раздавались крики. Я слышала голос Марка, но все было таким бессмысленным. И Фабия, которую поймали, и сокровища, которые скрывались совсем рядом.

Она ударила его ножом, ударила, слишком много крови. Он умирал, понимала я, и пыталась снять рубашку, чтобы перевязать рану. Где же жандармы, почему не спешат в дом…

В глазах все плыло из-за слез.

— Не бросай меня, умоляю! — всхлипывала я.

— Элеонора, — прохрипел Адриан, я почувствовала его руки на своей талии.

— Нет, пожалуйста, нет.

— Посмотри на меня, — сказал он твердо.

А я все еще пыталась понять, что делать с раной и кровью.

— Элеонора! — снова прорычал он, пока я обследовала грудь, которая вся была в крови.

— Шрамы… — осознала я, проводя рукой по гладкому телу.

— Посмотри на меня, — снова приказал он, и я подняла голову.

Это был Адриан и не он одновременно. Я дотронулась рукой до его щеки и поняла, что и на лице шрама нет. Не было трости. И фамильяр, он вернулся.

Я вдруг почувствовала, как рана в груди стягивается, и в шоке сделала шаг назад.

— Ты выздоровел, — поняла я. — Больше нет ни шрамов, ни увечий.

Адриан улыбнулся, он щелкнул пальцами, отчего вся комната заполнилась маленькими огнями. Теперь я лучше видела его лицо, его тело. Которое уже само излечилось даже от последнего удара. Я неожиданно вздрогнула, почувствовав, как об ногу трется кот.

— Все закончилось, — сказал Адриан и сделал резкий шаг вперед, — теперь все закончилось, Элеонора.

Он сделал еще один твердый и уверенный шаг в мою сторону, а я смотрела и не могла поверить. Снова потянулась рукой и коснулась подушечками пальцев щеки. Да, теперь все закончилось.

34

«Дорогие мои девочки, Элеонора и Маргарет. Нам с отцом странно писать эти строки, зная, что вы прочитаете их, только если нас обоих не станет. Мы отчаянно надеемся, что вы уже достаточно взрослые, что вместе с вами мы смогли отпраздновать самые значимые для вас события и были рядом в те моменты, когда больше всего были вам нужны. Мы всем сердцем храним надежду, что увидели, как Маргарет недовольно поджимает губы и дует щеки, когда в день свадьбы наша капризная дочка чем-то недовольна. Как наша Элеонора улыбается и нервничает, теребит подол и прыгает на месте, ведь наша милая Эли такая непоседа. Нам хочется верить, что мы с Джоном держали на руках внуков и видели, как они взрослеют.

Надеюсь, каждая из вас удачно вышла замуж и сейчас, читая это письмо, чувствует поддержку супруга и своих взрослых детей. Я верю, что мы ушли в тот момент, когда вы не нуждались в нас так остро и болезненно, как сейчас, будучи двумя маленькими и такими беззащитными малышками.

Наши девочки, жизнь бывает непредсказуемой. Только поэтому мы с вашим отцом решились написать это письмо, в надежде, что вы прочитаете его только тогда, когда будете готовы. И как бы мне ни хотелось верить, что этого дня не настанет, то, что вы сейчас читаете эти строки, означает, что трагическая случайность оборвала наши жизни.

Наши драгоценные, добрые и умные доченьки, мы безумно вас любим. Именно любим, ведь несмотря на то, что нас больше нет рядом, наши бессмертные духи сейчас стоят с вами и касаются ваших плеч, пытаясь утешить. Если жизнь распорядилась таким образом, то вы должны знать, что мы уже в лучшем месте. Милые наши, как бы вам ни было сложно иногда понять друг друга из-за ваших различий, берегите вашу связь. Ведь вы сестры.

Моя принцесса Маргарет, прошу, не обижайся на Эли, если она слишком строга к тебе. Ведь зачастую она сама жалеет, когда у нее не получается сдержать эмоций. Она старше, иногда ей приходится сложнее.

Моя красавица Элеонора, прошу, будь мягче со своей младшей сестрой. Все мы знаем, как она бывает невыносима, не получая желаемого. Но, вместе с тем, каждый раз, когда ты злишься на нее, она сильно переживает. Она младше, прошу, будь снисходительнее.

Это письмо вы должны читать вдвоем, такова наша воля. Вы должны быть вместе в самое тяжелое время и поддерживать друг друга. Если бы судьба была добра и мы могли сейчас быть рядом и последний раз попрощаться с вами, то непременно желали бы видеть, как вы выдержали этот удар вместе.

Мы с отцом всегда гордились вами. Каждый день ваш смех, улыбки и истории наполняли нашу жизнь смыслом и делали нас счастливыми. Надеюсь, и мы смогли ответить вам тем же.

Как бы ни попрощались в последнюю нашу встречу, мы никогда не будем обижены или расстроены. Если что-то было не так, не вините себя. Не бывает идеальных дней, чтобы уйти. Мы прощаемся с вами именно сейчас, когда вы держите это письмо, и, если вдруг случилось так, что вы обидели нас, отпустите это так же легко, как отпустили это мы.

Но цель этого письма не только попрощаться. Но и рассказать одну историю о доме, который отныне принадлежит вам обеим. Ведь история намного интереснее, чем может показаться изначально. Мы с отцом договорились, что этот рассказ проведу для вас я.

Очень давно, когда я приняла предложение выйти замуж за вашего отца, мои родственники осудили это решение. Все дело было в том, что Джон рожден в семье разорившегося рода Фокс. Когда-то это была весьма влиятельная семья, но ваш дедушка, к огромному сожалению, проиграл все, чем эта семья могла гордиться.

Наша с Фабией матушка с ранних лет готовила нас к богатому браку и учила, что главная цель женщины — найти мужчину, который сможет обеспечить ей безбедное существование.

Я желаю, чтобы каждая из вас почувствовала то же, что я, когда встретила Джона. Что статус, положение и даже причитания родителей стали лишь