— В правильной раскладке у Мастера может быть столько Оружий, сколько он сам захочет, — злорадно просветил его я. — Но тебя Лали не захочет совершенно точно, поэтому мне не о чем беспокоиться.

— В правильной раскладке? — Последнюю мою фразу енот проигнорировал и заинтересованно дернул ушами на первую.

— Сам подумай. Даже один человек может пользоваться как пистолетом, так и ножом. А если поднять свой зад и еще чему-то научиться, то и вовсе любым видом оружия. А вот зачем одному Оружию много хозяев? Для меня это до сих пор главная загадка вашего прогнившего мирка. Абсолютно нерационально же. — У меня начал слегка дергаться глаз, потому что облезлый недозверь до сих пор держал меня за ногу.

— Ваши операторы сражаются вами? — опять вопрос задал не енот. Лесс успел первым.

— Ну а почему мы называемся Оружием? — Я пожал плечами. — Мастер и Оружие — боевой симбиоз. И главный в нем опять же Мастер. Его рука и его воля направляет Оружие, его аура принимает поток скверны, перерабатывает, очищает и возвращает в том виде, в котором Оружие может ее усвоить. А с какой стати вы свою связь так извратили — вон у придурка надо спросить.

— Нами не сражаются. Нас доят. Вернее, доили, — поправил вышеупомянутый придурок. — Мы артефакты. Существа, способные перерабатывать мраа в эликсир бессмертия для операторов.

— Идиот. — Я пожал плечами. — Ну и как вы эликсир могли потреблять до того, как он через оператора пройдет?

Енот просто пожал плечами и наконец разжал свои культяпки.

— Скажи, пришлый. У меня есть возможность стать… оружием? — удивительно серьезно спросил он.

— Делать мне больше нечего, смотреть в твою гнилую ауру. — Я даже фыркнул и передернул плечами от отвращения, но все же удовлетворил скорее свой интерес. — Не сможешь. След у тебя есть от чего-то метательного… но будто затертый. Как истлевшее изображение на старой пленке. Даже если накачать тебя скверной, то есть мраа, по самые гланды, ты не обернешься. Впрочем, насколько я понял, не ты один. Все артефакты в этом недобитом мире потеряли свою способность быть настоящим оружием. И сами в этом виноваты.

Отреагировать на мои слова енот не успел, потому что за спиной послышались шаги. Я резко обернулся:

‍— Ну?!

— Не было у этой сумасшедшей никаких сообщников. — Кобра вытерла руки салфеткой и не глядя уронила ее куда-то на енота. — Фу… очень неприятно. Так вот. Она не знает, где Лали. Она даже взрыв толком не устраивала, только повредила энергогенератор. Думала, дом загорится, а не взорвется. Очень эмоциональная девушка, а еще врет как дышит, быстро подстраиваясь под ситуацию. Кстати, про беременность она тоже врет.

— Но как тогда?! — Скай забыл о себе и рванул с пола, наглый гаденыш, еще и за меня схватился, как за дерево, чтобы подтянуться. — Кто ее забрал?!

— Единственная подсказка, которую мне удалось выудить из этой дуры, — хомяк.

— Хомяк? — переспросили мы втроем.

— Да, перед тем как запереть Лали в одной из подвальных комнат под энергоцентром, она заметила, как туда забежал хомяк. Хотела выгнать, но зверек ее едва не загрыз, и эта ненормальная просто заперла их вместе. Еще посмеялась, что в последний путь хомяка должен проводить другой хомяк.

Лали

Я не сплю? Или сплю? Голова раскалывается… уй!

Еще бы она не раскалывалась, если по ней так стучать камнями!

Куда меня хоть тащат-то? И почему за шиворот? И с какой стати вообще… йёй, да что ж такое! Уй!

— Фыфыфы! — утешило меня нечто, прежде чем по многострадальной голове снова прилетело каменной стеной с острым углом.

Уж не знаю, как я смогла извернуться, проморгаться (глаза пылью забиты, откуда, чернух побери?!) и разглядеть, кто там фырчит.

Так. Кажется, я поняла. И немножко вспомнила. Паршивый Гатто уколол меня снотворным, и теперь у меня глюки. Иначе откуда здесь моя свежекупленная хомячиха и ее нора в скальном грунте, по которой упорная зверушка волочет меня за воротник выданной Скаем пижамы, все время стукая мною о неровные стены?!

И ладно бы просто волочила. Нет. Хомячиха, вцепившись зубами в мой воротник, целенаправленно пятилась в сторону тусклого свечения, мелькавшего за ее толстеньким задом. И чтоб мне провалиться, если это не телепорт между верхним городом и Перепечками.

Еще раз. Хомяк. Тащит меня через нору. В телепорт.

Точно брежу.

Пока я приходила в себя, грызун сделал свое черное дело и наконец прыгнул вместе со мной в открытый проход. Ой, мра! А тошнит-то как от настоящего. И болит все… тоже по-настоящему.

— Что это? — внезапно раздался где-то надо мной незнакомый мужской голос. Уф, глаза бы снова разлепить.

— Фырфуфу, — заверещала хомячиха, даже, кажется, отстукивая какой-то раздраженный ритм лапками.

— Вижу, что «фу». Выкидывай в мусоропровод. Мне этот труп никуда не сдался. — Голос был хриплый, и его хозяин будто бы лениво тянул слова.

— Фр-р-р, ру-ру-ру. — Возмущения стали еще сильнее.

— Плевать. Сама притащила, сама и разбирайся. Я занят.

— Чем?! — возмущенно спросил вдруг вполне человеческий голос. Девчоночий. — Опять будешь бухать и играть в доисторические электронные игрушки?!

— Да, — спокойно, даже, я бы сказала, меланхолично отозвался тот же голос. — Это важное занятие. Я изучаю культуру предков.

— Признайся уже, что просто бездельничаешь! — продолжала возмущаться неизвестная девчонка.

Я задержала дыхание и очень осторожно приоткрыла один глаз. Вообще-то зажмурилась, когда в телепорт скинули, но теперь жизненно необходимо оглядеться. Куда это меня занесло? Такой бред даже во сне не приснится, а значит, это все же явь. Придется с этим что-то делать теперь…

— Хорошо, признаюсь. Теперь отвали, пушистая, — это сказал длинный парень с удивительно лохматой двухцветной шевелюрой. Больше ничего разглядеть не удалось, потому что эта лохматость как раз повернулась ко мне задницей.

— А я добыла двадцать мер концентрированной мры, — внезапно сменила тему разговора девушка, повисая на спине у недовольного парня. Ага, теперь я ее разглядеть могу. Ну… девчонка как девчонка. Только морда ее мне отчего-то подозрительно знакома. А еще волосы у нее не менее лохматые, чем у парня, только торчат по-другому — как иголки вперемешку с шерстью.

— Двадцать? Ты сожрала всю нашу маскировку? — Ее собеседник попытался изобразить шок, но тут же слегка скривился, снова принимая безразличный вид.

— Не-а. Любовника нашла!

— Ври талантливее. — Казалось, парень больше заинтересован происходящим на экране, чем откровенно обнимающей его девушкой.

— А вот и не вру! Ради этой мры я очень долго сосала ему… — я аж моргнула, ожидая дальнейших слов, — пальцы.