— Все ли ты сказал, Набиль? Может, ты очень близок к истине, хотя утверждаешь обратное. Конечно, мною движет любовь к брату — но также и нечто иное. Мое ремесло подобно ремеслу стеклодува, только на выходе не сосуды, а истории. А братская любовь в большинстве случаев — просто слова.

— Твое ремесло подобно также ремеслу ясновидца, разве нет? — заговорил Набиль. — Мысли — они как семена: обещают урожай, но сами по себе, отдельно взятые, бессильны. Нужен человек вроде тебя, чтобы посеять мысли в умах, чтобы вырастить их в истории, а истории доверить воле ветра. Ты задействуешь разум и сердце одновременно. Не многие на такое способны.

Я плотнее запахнул джеллабу, втянул голову в плечи, скрываясь от холода. Мне хотелось остаться одному. Я ответил не сразу.

— Ты мне льстишь, Набиль.

— Я говорю как есть. А что в самой большой степени движет тобой?

— Желание преобразиться, измениться: тоска по возвышенному. Я рассказываю истории, чтобы умерить эту тоску, вызванную ежедневной рутиной. Тайна, сокрытая в самой жизни, не дает мне покоя. Она будоражит воображение, вдохновляет: я берегу ее, пестую, трясусь над ней.

Набиль повернулся к канатоходцам, которые теперь совершали прыжки, сопровождаемые резкими выкриками. Казалось, Набиль обращается с вопросами к самому воздуху. Наконец его незрячие глаза остановились на мне, и он просветлел лицом.

— Вот я сейчас слушал тебя, а сам думал о сегодняшней истории. Нынче ты заставлял меня и печалиться, и улыбаться. Но главное — ты даешь слушателям возможность представить себя неискушенными, а этот самообман так приятен. И у тебя на это все права, ибо твое искусство не подчиняется морали. Ты — сам себе господин. Вот почему ты прекрасный рассказчик. Ты творишь мифы и легенды. Силой мысли ты вдыхаешь жизнь в любой фантом. Ты способен сделать реальным абсолютно все.

Набиль помедлил, прежде чем добавить шепотом:

— Способен — и вынужден.

Он говорил спокойно, будто повторял какую-нибудь банальность, без намека на осмотрительность, осуждение или сожаление.

Прежде чем задать вопрос, я довольно долго смотрел Набилю в лицо.

— Ты меня обвиняешь?

Набиль мрачно покачал головой.

— Я твой друг, — с расстановкой проговорил он. — Я сохраню твою тайну.

Набиль вытянул руку, поймал мою ладонь и крепко стиснул в знак преданности.

Мы удалились с Джемаа в темноту торговых рядов, и, едва успели это сделать, как на площади возникли неизвестные мужчина и женщина. Они побрели мимо такси, смутно белеющих на стоянке. Мужчина был высок, строен, бородат; у женщины были темные волосы до пояса. Незнакомцы помедлили на границе тусклого света и густой тени, не сразу ступили на Джемаа, словно неуверенные в собственном намерении. Внезапно мужчина обнял свою спутницу, она же с улыбкой прильнула к нему. Он плотнее привлек ее к себе, на секунду оба замерли; женщина обхватила его за шею, колени ее чуть подогнулись. Мужчина поцеловал ее в лоб. Она, отрешенная от всего, кроме этой близости, издала короткий смешок. Рука в руке они шагнули на Джемаа, и женщина повела мужчину в самый центр, где догорал костер, возле которого еще недавно ткал свою историю уличный рассказчик. Оба стали смотреть на уголья; умирающий огонь отражался в зрачках. Робким, несмелым, почти девичьим движением женщина коснулась щеки своего спутника, и не было ласки невиннее этой; он же взял ее руку и принялся гладить длинные пальцы, ладонь, запястье. Ни женщина, ни мужчина не замечали темного силуэта в окне. Тишина сомкнулась над ними.

В первую очередь «Сказитель из Марракеша» обязан своим существованием Николь Араджи, с которой меня многое связывает, особенно же — любовь к Марракешу и вообще ко всему, что имеет отношение к Марокко.

Мой неутомимый редактор, Алейн Сальерно Мейсон, выше всяких сравнений; никаких слов не хватит, чтобы отблагодарить ее за вклад в эту книгу.

Тысяча благодарностей щедрой и внимательной Денизе Скарфи.

Спасибо Луизе Броккетт, Ингсу Лью, Джинни Лучано, Уинфриде Мбеве, Эми Роббинс, Биллу Расину, Номи Виктор, Крису Уэлчу, Девон Зан, Нэнси Палмквист, Дону Рифкину, Таре Пауэрс, а также всем сотрудникам издательства «У. У. Нортон».

Я в неоплатном долгу перед всеми, кто вселял в меня уверенность на тернистом пути к концу этой книги. Вот имена этих людей; Джо-Энн Акалайтис, Атиш Багчи, Томас Бартшерер, Валерия Берчичи, Карл Хайнц Биттель, Рональд Бриггс, Лана Кейбл, Мариса Карамелла, Себастьен Шарьер, Стефани и Кристофер Чердел, Элизабет Фрэнк, Джим Хэнкс, Крис Хеджес, Мэрилин Херон, Лиз ван Хуз, Пьер Жорис, Джеральд Янг, Бенджамин Ла Фарж, Рейчел Ламбуссон, Торджил и Дженника Леннинг, Матильда Левитт, Александра Людвиг, Гейл и Роберт К. Людвиг, Эшра Мотахар, Лили Оуй, Патрисия и Дональд Питчер, Джули Пулервиц, Джоан Реталлак, Роберт де Сент-Фалле, Франсуаза Сонж, Мариелль Сонж, Бенджамин Стивенс, Клаудия Штробель, Франсуаза Острикер ван Виллем, Маурицио Золло.

Вдохновила же меня Стефани Херон.

АБЕРДАГ — танец; движения, сопровождающие музыку в стиле рай.

АЛЬ-КАРАУИН — университет, соперничающий с каирским Аль-Ажаром за звание старейшего университета в мире. Был основан в 857 г. дочерью богатого иммигранта из города Карауин, что в Тунисе.

АЛЬМОРАВИДЫ — первая великая династия марокканских берберов (1062–1147), основанная Юсуфом бен Ташфином (1061–1107); Альморавиды происходили из берберского племени санхайя, обитавшего на территории современной Мавритании.

АЛЬХАМДУЛЛИЛАХ — Да будет славен Аллах; вознесение хвалы Богу.

АМАРГ — пьеса, которую исполняют музыканты, работающие в стиле рай.

АМИДАЗ — поэт; лидер группы музыкантов ИМДЬЯЗН.

АММУССУ — хореографическая увертюра к представлению в стиле рай.

АНДАЛУСЕЦ — уроженец провинции Андалусия на юге Испании.

АРИАНА — обнаженная; марокканцы часто называют так женщину, не носящую чадры.

АРИБ — народность из Западной Сахары, занимающаяся земледелием.

АСТАРА — инструментальная прелюдия к представлению в стиле рай, исполняемая на РЕБАБЕ; задает тональность последующей мелодии.

БАБ — городские ворота.

БАБУШИ — кожаные туфли без задников, чаще всего желтого цвета.

БАДАХОС — битва при Бадахосе (1086), в которой АЛЬ-МОРАВИДЫ, уроженцы Высокого Атласа, переправились через Гибралтарский пролив в Испанию и разгромили армию христиан под предводительством Альфонсо VI, короля Леона и Кастильи.

БАРАКАЛАУФИК — Да, сделайте одолжение.

БЕНДИР — барабан.

БЕРБЕРЫ — исконные обитатели Марокко, составляющие большинство современного населения этой страны.