С третьей попытки ему удалось сдвинуть крышку на пару дюймов, и он вздрогнул от громкого скрежета. Из темного отверстия хлынула такая вонь, что Джоэль едва устоял на ногах, и ему пришлось прикрыть рукавом нос и рот. Ногой он сумел отодвинуть крышку настолько, что направленный вниз луч фонарика осветил колодец.

Его глубина составляла десять футов — или пятьдесят. Джоэль не мог это определить, так как колодец был забит человеческими телами. Прежде чем отшатнуться, Джоэль успел заметить дюжины серых, покрытых пятнами лиц, глядящих на него. Бездомные, сбежавшие подростки, нелегальные иммигранты — люди, которых никто не станет искать. В любом случае будет очень нелегко установить их личности. Среди трупов попадались и сильно обглоданные части тел.

Пока Джоэль стоял, согнувшись и избавляясь от содержимого желудка, он уже знал, что навсегда останется в его памяти и будет до конца дней преследовать в кошмарах. На самом верху лежал скелет ребенка с оторванными конечностями. Кости были полностью лишены плоти.

Слезы ярости обожгли глаза Джоэля, когда он ударами ноги вернул крышку на место и, подхватив крест, двинулся дальше.

В конце длинного извилистого туннеля, отходящего от склепа, он нашел комнату и сразу понял, что это личный кабинет Габриеля Стоуна.

«Очевидно, вампир обладал изысканным вкусом», — подумал Джоэль, оглядывая великолепную обстановку.

Однако он оставался вампиром, и все будет кончено лишь после того, как Стоун вернется в ад, где ему и надлежит быть.

Джоэля переполняли ярость и отвращение. Он сжимал в руках Крест Ардайка, словно тот превратился в факел. Одну за другой Джоэль обошел все комнаты особняка. Страх окончательно отступил, и теперь он хотел только одного — найти ублюдков и посмотреть, как они будут умирать. Но раз за разом, распахивая ударом ноги очередную дверь, чтобы отыскать лучом фонарика прячущихся, напуганных врагов, он чувствовал, что его надежды тают. Понадобилось немало времени, чтобы убедиться в том, что особняк пуст. Незапертые ворота и входная дверь, исчезнувший портрет, пустые комнаты — все указывало на то, что обитатели «Вороньей пустоши» покинули свое жилище.

Как они узнали? Неужели они способны почувствовать приближение креста? Или их предупредили информаторы? Так или иначе, здесь их больше не было. Остались лишь отвратительные улики в склепе.

Джоэль вернулся в кабинет Стоуна и просмотрел содержимое антикварного письменного стола, пытаясь найти хоть какое-то указание на место возможного бегства вампиров, но ничего не сумел обнаружить. Если они не вернутся, значит, он потерял их след, а интуиция подсказывала ему, что вампиры надолго забудут дорогу в «Воронью пустошь».

Когда Джоэль с тяжелым сердцем вышел на усыпанную гравием подъездную дорожку, начинался дождь. Он уже не сжимал крест так сильно. Столько усилий потрачено на поиски гнезда вампиров, а они попросту перебрались в другое место. Открытие Дека Мэддона оказалось практически бесполезным.

Джоэль остановился. Дек Мэддон.Парнишка оказался прав во всем: татуировка паука на шее девушки, скульптуры птиц на воротах, скрытая дверь, ведущая в склеп. Без помощи Дека ему не удалось бы зайти так далеко. Возможно, юноша видел или слышал что-то еще? Даже самая незначительная улика может помочь выследить Стоуна и его свиту, отыскать их новое логово. Джоэль побежал к машине, прыгнул в «Мондео», положил крест в футляр и навсегда покинул «Воронью пустошь».

Продолжая вести машину, он набрал номер мобильного телефона Дека, но тот не ответил. Джоэль посмотрел на часы и только теперь сообразил, что уже очень поздно. Однако он не мог терять драгоценные часы и дожидаться наступления утра, чтобы нанести вежливый визит в дом Мэддонов.

На пути в Уоллингфорд Джоэль остановился в небольшом городке, позвонил из телефона-автомата в полицию Темз-Вэлли и рассказал, что в бывшей резиденции Габриеля Стоуна находится тайное хранилище трупов.

«Пусть Картер и его ребята с ними разберутся», — подумал Джоэль, шагая под дождем к машине.

А у него были дела поважнее.

Райдинге, возле Гилфорда,

графство Суррей,

двумя часами раньше

Джереми Лонсдейл поглаживал пальцами большой стакан с солодовым виски, сидя в кабинете на верхнем этаже своего загородного дома. Он погрузился в глубокие размышления о неприятностях, в которые угодил, когда услышал яростный лай двух своих датских догов. Политик громко выругался, стукнул стаканом по столу и распахнул окно.

— Кастор! Поллукс! Заткните вонючие пасти! — заорал он в холодный ночной воздух.

Собаки разом смолкли, словно их поразил непривычный крик хозяина. Лонсдейл захлопнул окно и вернулся к своим мрачным размышлениям.

Когда через минуту он вновь наполнял стакан из быстро пустеющей бутылки «Хайленд парк», собаки залаяли снова. Лонсдейл выскочил из кабинета и быстро помчался вниз по лестнице, намереваясь достойно наказать псов за то, что они прервали его размышления. У него был большой дом, и он слегка задыхался, когда спускался по последнему пролету лестницы.

Однако он остановился и едва не перестал дышать, когда увидел в холле пятерых человек.

Нет, не людей.К нему явился Габриель Стоун со своей свитой. За спиной Стоуна маячили черный великан и ироничный Антон, похожий на хорька. Слева стояла блондинка, которую звали Анастасия. А справа — жгучая брюнетка, красавица Лилит. Лонсдейл не видел всех четверых с той ночи, когда состоялось его посвящение, и почувствовал, как кровь стремительно отливает от лица. Стакан выскользнул из его пальцев, отскочил от застеленных ковром ступенек лестницы и разбился о плитки пола. Вокруг осколков образовалась янтарная лужица виски.

— Не ждал нас в гости, Джереми?

Лонсдейл беззвучно открыл и закрыл рот, не зная, что сказать.

— Ты не собираешься пригласить нас в свой чудесный дом? — спросил Стоун.

— К-конечно, — заикаясь, ответил Лонсдейл. — Прошу меня простить. — Он провел их в гостиную.

— Привет, Джереми, — с обворожительной улыбкой сказала Лилит и нежно провела ногтем по его руке, проходя мимо.

Лонсдейл откашлялся и попытался улыбнуться в ответ. Вежливый хозяин дома.

— Не хотите чего-нибудь выпить?

— Вопрос в том, что ты можешь предложить, — ответила Анастасия, глядя на его шею.

Стоун указал на кресло, словно они находились в его собственном доме.

— Пожалуйста, присаживайся, Джереми. Как ты, вероятно, догадываешься, это не обычный визит вежливости. Мы пришли сюда по делу.

Лонсдейл нервно присел, переводя взгляд с одного вампира на другого. Они стояли возле него полукругом. Огромный Захария сложил мускулистые руки на груди. Антон хмурился. Лилит рассеянно поглаживала рукоять сабли. Стоун стоял посредине и, прищурившись, смотрел на Лонсдейла, который никак не мог уловить его настроения, и это тревожило политика больше всего.