Только тогда дон Хуан смог перевести дух.

– Деметрио, кто это?!

– Вдовствующая царица.

Которая зашла к царевне на минутку, не застала ее и направлялась в свои покои. Дома, в Кремле, в покоях, отведенных для царской семьи, Любава позволяла себе ходить без части вдовьего наряда. Не покрывала голову, например. А что носила черное…

Черный цвет ей был безумно к лицу. В черном она казалась хрупкой фарфоровой статуэткой. И, судя по лицу, дон Хуан проникся.

– Ты говорил, что она вдова, да. Но…

Деметрио пригляделся – и чертыхнулся про себя. Нет, ну надо же так попасть! Лицо у дона было такое…

Словно Любава его по голове поленом огрела, да не единожды.

Вот что это?!

Кажется, он знал. И в то же время не хотел знать. Дмитрий был немного посвящен в планы царевны касаемо дона Хуана. И если его предположения верны, одной из царевен точно придется искать другого мужа.

* * *

Долго Софью ждать не пришлось. Застучали каблучки – и пред очи дона Хуана явилась вторая дама.

И вот тут испанец напрягся.

Ей-ей, такого он никогда не испытывал, даже во время боя. Из темных глаз юной еще женщины смотрело что-то очень холодное и расчетливое. Чувствовалось, что для нее все – вплоть до самого испанца и даже Папы Римского – только пешки в большой игре. Ее игре и по ее правилам.

А пешку можно и смахнуть с доски.

Куда и улетучился любовный туман?

– Дон Мануэль?

– Маркиз Мануэль Алькансар, к услугам вашего высочества.

Поклон по всем правилам испанского придворного этикета. Хотя без шляпы и неудобно. В ответ царевна вдруг присела в реверансе. Так уж был сшит ее сарафан, что трудностей не возникало.

– Дон Мануэль, Деметрио рассказал мне о ваших затруднениях. Смею надеяться, что смогу помочь вам, пока моего брата нет в столице.

Дон Хуан молча поклонился.

– Прошу вас пройти ко мне для беседы.

Жест изящной кистью довершил приглашение, и испанец повиновался.

Какая она – эта царевна?

Не слишком высокая, достаточно крепкого телосложения, ничем не похожа на хрупкую придворную даму. Темные волосы заплетены в косу, на лбу – узенький венец как знак власти. Лицо… жесткое, спокойное, ничего не выражающее. Глаза – и те сейчас спокойны. Та сущность показалась и спряталась, словно и не было.

Платье… Русская мода, что тут скажешь? При испанском дворе это смотрелось бы нищетой. Ни нижних юбок, ни корсета, ни воротников, ни золотого шитья… Ничего из того, что так любят испанские дамы. Темно-синяя ткань сарафана, чуть более светлая ткань рубахи, из-под подола носки шелковых туфелек – и все. Никаких украшений.

Диадема – да. И два кольца на руке. Одно простое, на безымянном пальце, обручальное. Здесь еще не было этого обычая, но Софья не удержалась. Заказала парные для себя и мужа. Чай, не мини-юбки, нареканий не вызовет. Второе – с большим рубином, ограненным в форме сердца. Подарок брата. Алексей бы засыпал сестру бриллиантами, но, зная, что она не любит драгоценности, не стал настаивать. Правда, против громадного, с ноготь большого пальца, рубина оттенка голубиной крови Софья устоять не смогла. Носила не снимая.

Кабинет был так же необычен, как и его хозяйка. Все легкое, достаточно изящное, аккуратное, из светлого дерева, без всякой позолоты и завитушек. Единственное украшение – резьба. Каждый предмет на своем месте. Два стола завалены бумагами, на стене растянуты несколько карт, рядом с большим окном – глобус, в углу – единственный предмет, не относящийся к работе. Нечто вроде подставки, на которой в беспорядке расположились несколько ваз с цветами.

Красиво.

– Прошу вас, маркиз.

Кресло мягко обхватило благородное седалище, чуть прогнулось и приняло наиболее удобную форму. Конский волос – неплохая набивка.

Софья уселась напротив.

– С вашего позволения, маркиз, я не стану тратить время на ненужные церемонии. Если желаете – налейте себе вина, мне не надо, мне сегодня еще работать. То, что написал боярин Ромодановский, – верно? Маркиз Мануэль Алькансар, был в турецком плену, желает добраться на родину?

– Абсолютно верно, ваше высочество.

– Похвальное намерение. Позвольте спросить прямо: как звучит ваше настоящее имя?

Дон Хуан резко выдохнул. Женщина смотрела с легкой иронией. Не дождавшись ответа, чуть ли не на ощупь взяла со стола одно из писем и протянула ему.

– Можете прочитать. Мой человек в Эскуриале пишет, что маркиз – на месте. И никуда не пропадал.

Письмо выпало из рук испанца. Софья фыркнула.

– Это от Крыма до Рима далеко. А от Москвы куда как ближе.

– При чем тут Рим?

– К слову пришлось. Итак, благородный дон, кто же вы?

Дон Хуан задумался. Царевна наблюдала за ним с легкой иронией. Она точно была в курсе его размышлений.

Солгать? Можно. Только ведь наведет справки. А единожды солгавшему дважды на слово не верят. И не помогают.

Сказать правду? А чем он рискует? Что его попытаются использовать в своих интересах? Ну-ну… Пока все делается в его интересах. Хотя…

– Как давно вы об этом знаете?

– Я узнала вскоре после вашего выезда из Крыма.

Софья не лгала. Узнав про «Мануэля Алькансара», она и правда решила навести справки о маркизе. Хоть и доверяла своим людям, да вдруг не того украли? И – да. Именно тогда по времени.

Мужчина же не уточнял, о чем именно она знает. А раз так – извините. Каков вопрос – таков ответ.

Дон Хуан подумал еще пару минут. Вздохнул и признался.

– Мое настоящее имя – дон Хуан Хосе Австрийский.

Царевна медленно прикрыла глаза. Помолчала пару минут, выдохнула и кивнула.

– Насколько я помню, вы внебрачный сын его величества от сеньориты Марии Кальдерон?

– Память вас не подводит, принцесса.

Испанским языком, кстати, царевна владела вполне прилично. Да, она говорила с акцентом, видно, что тщательно подбирает слова и делает паузы, но фразы строились очень грамотно. Как у дамы из высшего света.

– Дайте доказать, что меня не подводит не только память. Ваша мачеха имеет какое-нибудь отношение к вашему… путешествию?

Рука дона Хуана непроизвольно сжалась в кулак – и это не укрылось от внимания Софьи.

– Значит, да. Вы хотите знать о моих планах? Я равно окажу помощь и маркизу – и наследнику престола.

– Я не наследник.

– Ваш брат – пустота. Он не может иметь детей, не способен править страной. Хотите отдать страну Людовику? Вы теряете колонии в Новом Свете, вас нагло грабят англичане и французы… Если так пойдет дальше – от Испании не останется и плевка на карте.