Он дошел до выступа над входом в пещеру, в которой уже бывал когда-то, давным-давно. Он знал, что пещера снова занята, потому что видел неподалеку гоблинов и еще одно, более мощное существо, которое они называли своим вождем.

И все же эта пещера должна стать его зимним домом.

Он легко спрыгнул на большой камень, частично прикрывавший вход. Десяток гоблинов, вооружившись рычагами, подкатили сюда этот камень, а он один, лишь при помощи своих мускулов — затвердевших от ветра и холода, — уперся и легко откатил валун в сторону.

Двое гоблинов заорали и завизжали на пришельца, но воинственные крики быстро сменились воплями ужаса, когда заледеневший гигант, подойдя к проему, закрыл собой дневной свет.

Словно чудовище из ночных кошмаров, он шагнул внутрь, легко отбросив их маленькие копья. Он схватил ближайшего гоблина за морду и без труда оторвал его от земли одной рукой» Он встряхнул свою жертву, небрежно отмахнулся от выпадов ее напарника и, когда, пойманный гоблин уже затих, швырнул его в каменную стену.

Второй вскрикнул и попытался убежать, но он обрушил на беглеца огромный кулак и опрокинул его на землю.

Он шагнул вперед и одним ударом ноги по затылку выбил дух из второго гоблина.

В следующем помещении его встретили несколько таких же существ мужского и женского пола, некоторые из них попытались спрятаться, но ни один не получил пощады от гиганта. В него полетело три небольших копья, только одно поразило цель и ударило в грудь, прикрытую накидкой из странного серого меха. Наконечник стукнул в кость — череп того зверя, из которого была сделана накидка, хотя узнать его под слоем снега и льда было невозможно. Копье оказалось довольно легким, и у его хозяина не хватило сил, чтобы пробить череп, так что оно запуталось в длинной шерсти и осталось висеть, ничуть не мешая гиганту.

Огромной рукой он схватил одного из гоблинов, легко поднял и швырнул через всю пещеру. Гоблин сильно ударился о каменную стену, упал и остался лежать неподвижно.

Остальные попытались убежать, но он поймал еще одного и тоже бросил. Потом в воздух взлетел второй. Пара гоблинов, прижавшись спинами к стене, проявила отвагу и выставила ему навстречу копья.

Гигант выдернул копье, застрявшее в его накидке, поднял, перекусил на две ровные половинки и шагнул вперед. Двумя этими дубинками он стал отбивать копья гоблинов с быстротой и ловкостью, совершенно не соответствующими человеку его размеров и силы.

Отклоняя один удар за другим, он все время двигался вперед, а потом, резко отбив сразу оба копья, прыгнул и вонзил по обломку в грудь каждого гоблина, согнул руки и поднял их. Он стукнул гоблинов друг о друга, и один, сорвавшись, с воплем полетел на землю.

Второй, насаженный на острый конец, бился в агонии, а гигант, опустив его почти до самого пола, резко поднял вверх, загоняя наконечник глубже в грудь. После этого он отбросил жертву в сторону, а на его упавшего напарника наступил ногой.

Он прошел дальше, отыскивая вождя, главного противника.

И перед ним появился великан, настоящий гигант, но не человек. В руках великана покачивалась увесистая дубинка, а у него не было никакого оружия.

И все же он не колебался ни мгновения. Он ринулся вперед, выставив одно плечо, в полной уверенности, что его бросок погасит силу удара.

Мощные ноги, подгоняемые яростью, несли его со скоростью бури и силой Долины Ледяного Ветра. Он оттолкнул великана на несколько шагов назад, и только стена помогла тому остановиться.

Дубинка с шипами отлетела в сторону, и великан принялся молотить могучими кулаками. Один удар выбил весь воздух из его легких, но он игнорировал боль, как игнорировал морозный ветер.

Человек отпрыгнул назад и выпрямился, сжатые кулаки взлетели вверх, с силой ударили по великану и прорвали его оборону.

Великан и человек сразу же снова бросились друг на друга и столкнулись, словно олени-карибу, бьющиеся за самку. Удар кости о кость пробудил эхо, прокатившееся по всей пещере, и те немногие гоблины, которые остались посмотреть на битву гигантов, невольно вскрикнули от страха. Попадись любой из них между двумя этими чудищами, его ждала бы мгновенная смерть.

Гигант и человек, каждый упершись подбородком в плечо противника, обхватили друг друга за пояс и давили что было сил. Больше не было ни выпадов, ни бросков. Соревнование в ловкости сменилось состязанием в силе. В тот момент гоблины приободрились: они не верили, что их вождя можно победить.

И в самом деле, великан, выше противника на два фута и тяжелее на две сотни фунтов, казалось, имел преимущество, и человек стал постепенно сгибаться под его натиском, у него задрожали ноги.

Великан не ослаблял хватку, и в его рычании вместе с решимостью послышались победные ноты.

Но он был из тундры, он был из Долины Ледяного Ветра. По рождению и природе, он был частью Долины Ледяного Ветра — неукротимой, неутомимой, вечной и несгибаемой. Ноги выпрямились, как два молодых крепких дубка, и великан уже не мог его больше согнуть.

— Я… сын… — заговорил он, сначала выравнивая свою позицию, затем отыгрывая у великана несколько дюймов, — Долины… Ледяного… Ветра!

Он взревел и начал наступление.

— Я сын Долины Ледяного Ветра! — кричал он, снова ревел и налегал на упрямого великана, лишая его всякого преимущества.

— Я сын Долины Ледяного Ветра! — опять выкрикнул он, и гоблины с воплями разбежались, а великан застонал.

Он яростно заворчал и усилил натиск с ошеломительной мощью. Великан неловко прогнулся и попытался вывернуться, но человек крепко держал его и продолжал давить. Затрещали кости.

— Я сын Долины Ледяного Ветра! — закричал человек, повернул корпус и рванул великана в сторону.

Тот упал на колени, но гигант продолжал давить, выгибая его тело назад. И вот последовал резкий рывок, оглушительный рев, и сопротивление было сломлено, у великана не выдержал хребет.

Но человек еще не закончил.

— Я сын Долины Ледяного Ветра! — опять провозгласил он.

Человек отступил на шаг, схватил умирающего великана за горло и пах и поднял его над головой, словно он весил не больше, чем его подданные-гоблины.

— Я сын Беарнегара! — крикнул победитель и швырнул тело великана о стену.

— Ты охраняешь жизнь Сульджака? — спросил старик Ретнор, проходя вместе с Кенсиданом по пышно украшенным залам дворца Корабля Ретнора.

— Я отдал ему своего дворфа, — ответил Кенсидан. — Этот коротышка начал действовать мне на нервы. Он пытался говорить стихами — как раз об этом меня предупреждал его бывший хозяин.

— Бывший хозяин? — насмешливо повторил старик.

— Да, отец, я с тобой согласен, — смущенно признался Ворон. — Я доверяю ему только по той причине, что наши интересы в основном совпадают и ведут к общей цели.