Когда Владислава вышла из участка, на город уже обрушились сумерки. Девушка чувствовала себя полностью выжатой. Итак, Сергей бесспорно виновен. Слишком много фактов, указывающих на это… Предательство застало девушку врасплох и сил сдержать слезы больше не было. Раньше с подобными состояниями Владислава справлялась очень легко, необходимо было только подойти совсем близко к огромному успокаивающему морю и вслушаться в его равномерное дыхание. Тогда некая гармония, перетекая из всемогущей стихии в душу девушки, успокаивала и наделяла новыми силами. Но на этот раз море не принесло успокоения. Нечто тревожное чудилось в нем девушке. Владислава в какой-то прострации отправилась к машине, пытаясь разобраться, почему город не приносит больше спасения. Девушка бросила еще один взгляд на такое заботливое раньше море и вдруг с абсолютной ясностью осознала, что произошло. Ялта больше не принадлежала Владиславе. И это море, и гипнотизирующее своей бесконечностью и непознонастью крымское небо, и с любопытством наблюдающие за происходящими в городке событиями великаны-горы, и узенькие петляющие улочки, знакомые еще по детским ощущениями сбитых ступней, и причудливо взгромоздившиеся одна на другую черепичные крыши домов, – все это теперь было заклеймлено присутствием Сергея. Город из Владиславиного превратился в их с Сергеем общую Ялту. Каждый камень, каждый изгиб мостовой, глядели теперь на девушку напряженно и даже несколько враждебно. Еще бы! Они уже так привыкли к обогревающей все вокруг энергии бесшабашного счастья, исходившей когда-то от Влады с Сергеем, что теперь, вынужденные глотать горькие брызги Владиславиного одиночества, чувствовали себя обделенными. Влада уже подошла к своей лестнице. Девушку слегка трясло. Глупое желание бежать со всех ног от воспоминаний, от осознания предательства, от сдавливающей все внутренности тоски по чему-то очень важному вернулось к девушке вновь.

– Надо уехать! – автоматически прошептали губы девушки.

И вдруг все снова стало легко. Ну конечно! Как же Влада раньше не подумала. Дорога излечит от боли. Новые ощущения задавят тоску. Интересная, творческая работа снова вернет девушке веру в доброжелательность окружающего мира. Ворвавшись в собственную квартиру, Владислава мимолетом глянула в зеркало и, наткнувшись на озорных бесенят в собственном взгляде поняла, что остановиться уже не сможет.

– Ало, Раечка?! – Влада, прижав телефонную трубку ухом к плечу, двумя руками запихивала в дорожную сумку печатную машинку, – Да, у меня все хорошо… Просто звоню предупредить, что я уезжаю. Куда?

«И правда, куда?» – почему-то эта мысль пришла в голову девушке только сейчас. Но физическая оболочка Владиславы – видимо, как более приспособленная к решению бытовых вопросов – сама ответила на этот вопрос.

– Как куда? В Москву, к Коте. Он давно звал меня в штат этого их журнала, – губы Владиславы выдали этот текст еще до того, как мозг осознал, что именно они говорят, – Да, Рая. Я думаю, что надолго. Может быть и навсегда. «Хонду» оставляю все в том же гараже, можешь пользоваться. Ключи будут в зажигании, а ключи от гаража тебе дадут его владельцы. Я предупрежу их. Я обязательно буду звонить. Ну, пока.

Из дому девушка выходила уже совершенно другим человеком. Короткая черная куртка, потертые джинсы, пережившие миллион вылазок, удобные тапочки без каблуков, перекинутая через плечо дорожная сумка, темно-синий бандан, не позволяющий непослушной челке падать на глаза. Влада чувствовала себя вечным Питером Пэном. Как истинный любитель красоты сюжета, Владислава не могла себя позволить уехать просто так. Оставалось сделать еще одно важное дело. Собственно, сделать его Влада собиралась уже очень давно, но, видимо, время для этого настало только сейчас. Владислава рассмеялась, в очередной раз заставила себя не думать о Сергее, и, как одержимая, кинулась вниз к набережной. Памятник Горькому, к счастью, все еще стоял на месте. Красовавшаяся на нем испокон веков цитата высказывания именитого литератора тоже никуда не исчезла. «Будущее нашей страны – в новом русском человеке, в том, кто …», – назидательно гласила выдолбленная на подножии памятника надпись. Владислава достала из сумки небольшой складной ножик и принялась за работу. Через пять минут так давно придуманная точка, после слова «русском» была поставлена. Теперь высказывание Горького вполне соответствовало времени: «Счастье нашей страны – в новом русском». Довольная содеянным хулиганством, Владислава подмигнула пророку-Горькому и помчалась на автовокзал. До отправления автобуса оставалось еще десять минут. Лихо перепрыгнув через холодные осенние перила, Владислава уселась на собственную сумку и, свесив ноги с парапета автовокзала, еще раз окинула взглядом примостившийся внизу город. Осознание близкого расставания с Ялтой на секунду обожгло сердце щемящей тоской, но азарт предстоящей дороги не дал грусти разрастись. «Ялта!!! До свидания!» – спокойно прошептала девушка городу и, собравшись как для последнего прыжка, кинулась в объятия новой жизни.

***

– Давай прекратим эти игры, – Дэн никак не мог заставить себя общаться с подозреваемым жестко. Почему-то, несмотря на факты, явно указывающие на причастность Орлова к убийствам, шантажу и даже к похищению Глюка, следователь подсознательно испытывал к Сергею какое-то подобие симпатии. Видимо, этот парень действительно обладал талантом располагать к себе окружающих. Не зря же обычно самодостаточная Владислава, так легко клюнула на этого типа.

– Я и не пытаюсь играть, – улыбка у Сергея получилась какая-то вымученная. Запавшие глаза в ореоле темных кругов устало смотрели за окно, – Денис Игоревич, – с момента ареста Сергей обращалсяч к Дэну только по имени отчеству, – Поймите, объяснять что-либо бессмысленно, вы все равно не поверите мне, слишком много фактов, подтверждающих мою вину. Я просто не могу себе сейчас позволить понадеяться на ваше понимание. Я отказываюсь говорить что-либо без своего адвоката. Единственное, что я обязан вам сообщаить, это то, о чем я уже говорил. Еще раз хочу обратить ваше внимание, на то, что Александр Павлович действовал не сам по себе, у него был некий шеф. Возможно, выход на этого шефа облегчит вам поиски настоящего преступника. Не закрывайте глаза на эту ветвь происходящего.

– Тьфу ты! – Дэн искренне психанул, – Я тебе помочь пытаюсь, а ты… С Мыльным Александром Павловичем и без тебя разберутся. Если ты невиновен, опровергни как-то имеющиеся против тебя…

– Вы все равно мне не поверите. Не имеете права поверить. Работа у вас такая, – Сергей тяжело вздохнул и решился попросить разрешения закурить. Дэн бросил резкий взгляд на дверь кабинета, потом повернул торчащий в замке ключ и утвердительно кивнул, – Просто не знаю, как объяснить коллегам, чего я с тобой так цацкаюсь, – Дэн зачем-то решил оправдаться.

– А Вы не цацкайтесь, – несколько затяжек принесли Сергею новые силы, – Я действительно виновен. Правда не в том, о чем вы думаете. К убийствам учредителей и похищению Глюка я не причастен… Моя вина намного серьезней.

Глаза Сергея вдруг блеснули каким-то отчаянно-обреченным безумием. Дэну на секунду всерьез показалось, что он беседует с сумасшедшим. Следователь подозрительно прищурился и аккуратно начал:

– И какая же это твоя вина?