Детектив Томас спросила:

– И что было дальше?

– Я пошла спать.

– Тебе не пришло в голову, что Карин не стоит оставлять в одиночестве?

– Я думала, ей просто нужен отдых.

– Пунш был крепкий, ты сама только что сказала нам, что она была в полной отключке, и все равно пошла спать?

– Извините… я просто подумала… было поздно… Ее мать напряженно проговорила:

– Элли не обязана была оставаться с этой девушкой.

Детектив покачала головой:

– Миссис Паркер, если можно, без комментариев.

– Она еще ребенок. Она и так сделала все возможное. Вы что, не слышали? Она заставила Тома прогнать друзей.

Детектив устало улыбнулась:

– Но в итоге выяснилось, что не о друзьях Тома ей следовало волноваться, верно, миссис Паркер? – Она снова уткнулась в бумаги. – Давайте продолжим.

– Я принесла ей ведро на случай, если ее стошнит, – прошептала Элли, – и стакан воды. Сняла с нее туфли и укрыла одеялом.

Но детектив Томас, кажется, ее не слушала.

– А где в это время был твой брат, Элли?

– Внизу.

– И ты с ним больше не разговаривала?

– Тогда – нет.

– А потом? Элли кивнула.

Глупо, но в тот момент она гордилась тем, что спасла Карин. Ледяная улыбка Фредди, унижение на лице брата – все это стоило перетерпеть, лишь бы помочь ей. Вспомнит ли Карин об этом утром, поблагодарит ли ее? Подойдет ли к ней в школе в понедельник, предложит ли дружить? Может, у Элли в этом городе наконец появится родная душа?

А потом, наверное, она заснула, потому что вдруг услышала шум. Это был звук, похожий на те, что издают раненые животные, и поначалу ей показалось, что он ей приснился. Она села на кровати, сердце бешено колотилось в груди. Нет, это Карин плохо, ей нужна помощь. Элли соскочила с кровати и распахнула дверь.

– Господи! – воскликнул Том. – Ты какого черта тут делаешь?

Он стоял в коридоре у двери в комнату, где лежала Карин, и вид у него был такой, будто Элли запустила в него кирпичом.

– Я слышала шум, – пробормотала она.

– Да ты меня чуть заикой не сделала!

– С Карин все в порядке?

– Да все у нее нормально! Я пошел за спальным мешком.

– Ее тошнило?

– Да нет, все у нее нормально! Я же сказал.

Но в его глазах было что-то… дикое отчаяние – вот что, и когда Элли не пошевелилась, он сказал: иди спать, иди спать – и повторял это снова и снова, как будто достаточное число повторений могло заставить ее сдвинуться с места. Ей хотелось ему помочь. Что, если Карин стало очень плохо, он заглянул посмотреть, как она там, и теперь не знал, что с ней делать? Он же курил травку, так ли он в состоянии оценивать ситуацию? Элли сделала вид, что ушла в свою комнату, но, услышав, как он спустился вниз, досчитала до двадцати и, удостоверившись, что он внизу, открыла дверь и на цыпочках вышла в коридор.

Карин лежала на спине, укрытая одеялом почти с головой. Она выглядела даже мило, как будто ей со всех сторон подоткнули одеяльце. Но стоило Элли включить лампу, и она поняла: что-то не так. И дело не только в пятне от пролитой воды на ковре, и в туфлях Карин, валяющихся в разных углах комнаты, и в спальном мешке, преспокойно лежавшем на шкафу, где и обычно, – так почему Том соврал, что пошел за ним? Нет, в комнате тени падали под каким-то странным углом, и тело Карин лежало как-то неестественно.

– Я приподняла одеяло, – сказала она детективу Томас. – И тут же поняла: что-то не так.

– Что ты увидела?

Курчавые волосы на лобке. Сорванные трусики. Ноги, вывернутые под ненормальным углом. Спутанные волосы, разметавшиеся по подушке, как водоросли.

– Элли?

– Она… она была раздета.

– Карин была голая?

– Нет. Ее одежда… она вся была задрана или стянута вниз, в зависимости от…

– Боюсь, здесь придется описать поподробнее.

Но ее мать сидела рядом и слушала, скомкав в кулаке бумажный платок. И мужчина за ноутбуком… а ведь речь идет о Карин, абсолютно беззащитной Карин. Все, что она сейчас скажет, запишут на бумаге, на пленку, а потом зачитают в суде.

Детектив Томас стучала карандашом по столу. Детектив Брайс раскачивался на стуле. Под мышками у него расплылись крути от пота.

– Ее… ее трусики были спущены, а юбка задрана. Кофта тоже задрана, и она… она…

– Что она делала, Элли?

– Она как будто пыталась встать, опираясь на руки, но не могла… потому что ей было больно. Не думаю, что она знала… то есть не думаю… что она согласилась на то, что с ней сделали.

Детектив Томас повела плечами:

– Согласилась на что? Может, ей просто стало жарко и она сама попыталась раздеться.

– Да нет же, все было не так. С ней что-то произошло.

– Может, ты вошла в самый интимный момент и она предпочла притвориться спящей, потому что ей было неловко.

– Нет.

– Кажется, ты абсолютно уверена.

Да, потому что она сама придумывала те же самые отговорки неделю за неделей, и в итоге они все оказались неубедительными. Нет, Карин в ту ночь выглядела как жертва авиакатастрофы, не иначе. Детектив снова постучала карандашиком о стол, глядя на Элли так, будто все происходящее ей порядком наскучило.

– Ты в последнее время не ссорилась с братом?

– Нет.

– Может, ты завидуешь, что ему одному достается так много внимания?

– Нет.

– Чувствуешь себя обделенной? Хочется, чтобы и с тобой так же все носились?

– Что за бред, – вмешалась ее мать. – Думаете, она мечтает пережить то, что сейчас творится с ее братом? Вы хоть понимаете, как все это влияет на нашу семью?

– Миссис Паркер! – резко оборвала ее детектив. – Не встревайте!

– Прошу вас, – пробормотала Элли, – вы должны мне поверить, я говорю правду.

– То же самое ты утверждала и в прошлый раз.

– Но на этот раз это правда… правда.

Почему они не принимают ее всерьез ? Не зря же она сюда пришла. Должно же ей засчитаться, что она искренне призналась.

– Послушайте, – продолжала она, изо всех сил пытаясь дышать ровно. – У Тома были фотографии.

Он не знает, что я их видела, но он фотографировал ее.

– Нет, – покачала головой детектив. – Мы конфисковали его телефон и ноутбук и ничего не нашли.

– Я их стерла. " Детектив Томас слегка наклонилась вперед; ее глаза

сверкали от ярости.