31.05, четверг, 20.00

После того как он передал своему куратору видеокассету, тот ни разу не позвонил и не поинтересовался, выполнен ли его последний приказ. Это обстоятельство успокоило Хусаинова. «А когда через две недели Жанна вернется, тот уже и не вспомнит о ней, – думал Руслан, расхаживая по своей квартире. – И пять тысяч баксов, заплаченные куратором за видеосъемку, все здесь. – Он посмотрел на ящик своего секретера, куда убрал полученные от Берша деньги. – За исключением четырех сотен, отданных Жанке. Но Жанка классная телка, и эти деньги она честно отработала. – Хусаинов мечтательно прикрыл глаза, вспомнив гибкое тело своей молодой любовницы, ее упругую грудь и горячие податливые губы. – Я на ней еще и не такие бабки сделаю. Да что куратор вообще понимает?! Чтобы я за какие-то пять штук избавился от такой перспективной девки!»

Мысли Руслана прервал настойчивый звонок в дверь. «Наверное, Катька или Светка вернулись», – предположил он и направился в прихожую. Но на этот раз сутенер ошибся. На пороге его квартиры стояли не работающие на него девушки, а двое известных ему оперативников Центрального РУВД, после предыдущей встречи с которыми у сутенера остались весьма неприятные воспоминания.

– А, кого я вижу?! – стараясь скрыть охватившее его беспокойство, воскликнул Руслан.

Но оперативники не приняли его восторженный тон.

– Все, Продюсер, ты доигрался! – произнес один из них и рывком выдернул Хусаинова на лестничную площадку.

– Гражданин Хусаинов, вы задержаны! – официальным голосом объявил второй.

– Да?! – изумленно воскликнул Руслан. Он все еще пытался играть, но с каждой фразой его игра становилась все хуже. – И в чем же, интересно, меня обвиняют?

– В убийстве гражданки Островской Жанны Алексеевны! – сообщил держащий Хусаинова за ворот оперативник.

Беспокойство сменилось настоящим страхом.

– Э-этого не может быть, – пролепетал он. – Ведь я только-только проводил ее в Турцию. Я сам привез Жанну в аэропорт. И когда мы с ней расстались, она была жива и здорова.

– Верно! – второй оперативник развернул Хусаинова лицом к себе. – Только перед тем, как посадить девушку в самолет, ты дал ей яд!

Руслан почувствовал, как у него подгибаются ноги. У Продюсера имелся большой опыт общения с сотрудниками правоохранительных органов. Ему пришлось пережить и допросы, и задержания. Руслан даже выработал специальную тактику поведения. Но сейчас эта тактика не годилась, так как вместо привычных для Хусаинова обвинений в сводничестве или изготовлении порнопродукции его обвинили в убийстве.

– Кому ты подкладывал Жанну?

– Кто поручил тебе убить ее?

– Что она узнала такого, за что ее пришлось ликвидировать?

Посыпались с разных сторон вопросы.

– Это какая-то ошибка. Я ничего не знаю, – пролепетал в ответ Руслан и сам почувствовал, что его оправдания звучат неубедительно.

– Значит, не хочешь отвечать, – подвел итог один из оперативников. – Смотри, мы давали тебе шанс. Завтра его у тебя может и не быть.

– Все, Хусаинов, собирайся! Переночуешь в КПЗ! – объявил его напарник и втолкнул сутенера обратно в квартиру.

Подгоняемый оперативниками Руслан торопливо оделся. Оперативники вывели его из подъезда и посадили в ожидающий у дома автомобиль. Это оказался не милицейский «уазик», а обыкновенная «Лада» «шестой» модели. Молодой водитель обернулся, когда оперативники втолкнули Хусаинова на заднее сиденье и сжали с боков своими крепкими телами.

– Поехали в… отделение, – обратился один из них к водителю, назвав номер районного отделения милиции.

В отделение, куда его привезли, Руслану прежде бывать не приходилось. Оформлял его тоже ранее незнакомый Хусаинову лейтенант. Пока лейтенант заполнял протокол задержания, доставившие Хусаинова оперативники вышли из отделения и подошли к машине, где их с нетерпением ожидал сыгравший роль милицейского водителя капитан Муромцев.

– Ну вот, до утра он посидит, – сообщил Олегу Муромцеву один из оперативников. – А назавтра расколется, кому свою девку подкладывал.

Олега неприятно кольнуло прозвучавшее слово «девка», но он промолчал.

– А все-таки Продюсер проговорился, когда сообщил, что лично провожал Жанну в аэропорт, – высказал свое мнение все тот же оперативник. – С чего бы такая забота о девушке? Хусаинов догадывался, что ей угрожает опасность, вот и решил спрятать девчонку в Турции. Даже купил ей турпутевку.

Оба милицейских оперативника видели, как напугало сутенера обвинение в убийстве. Поэтому считали, что без труда смогут получить интересующие их показания. Однако если бы они еще раз зашли в отделение и услышали, о чем ведет разговор Хусаинов с заполняющим протокол лейтенантом, то в корне переменили бы свое мнение. Но ни оперативники, ни помогающий им Олег Муромцев в этот вечер в отделение уже не вернулись, поэтому не узнали, как уговаривал Руслан дежурного лейтенанта:

– Да пойми, лейтенант, я состою на связи в ФСБ! Мое задержание – это ошибка! Дай мне позвонить своему куратору! С тебя же первого шкуру спустят, если ты этого не сделаешь!

Упоминание службы государственной безопасности возымело действие на оперативного дежурного. «Чего доброго, еще действительно окажешься крайним», – рассудил он и пододвинул к Хусаинову телефон.

– Но только один звонок, – предупредил лейтенант задержанного.

Руслан поспешно схватил трубку телефона и торопливо начал набирать номер Берша. Куратор ответил уже после третьего звонка.

– Это я, – быстро заговорил Руслан. – Меня забрали в… отделение, – он назвал номер РОВД, который произнес в машине один из задержавших его оперативников. – Обвиняют в убийстве Жанны. А я ведь не имею к этому никакого отношения. Слышите?! Вы должны вытащить меня отсюда! Я же выполнял ваши поручения! – выделив интонацией предпоследнее слово, добавил Хусаинов.

Берш прекрасно понял прозвучавшую в его заключительной фразе угрозу и сказал именно то, что Руслан больше всего хотел услышать:

– Не беспокойся. Я все устрою. Если будешь молчать, утром окажешься на свободе.

Когда Руслан клал трубку на аппарат, у него был вполне удовлетворенный вид. Присутствовавший при телефонном разговоре лейтенант дежурной службы подумал, что вскоре задержанного действительно придется выпустить.

31.05, четверг, 20.45

«Не беспокойся. Я все устрою… Утром окажешься на свободе», – словно эхом отозвались в мозгу последние произнесенные слова. Берш отключил телефонную трубку и медленно положил аппарат на свой письменный стол. Замедленные движения всегда помогали ему успокоиться, а бывший разведчик изо всех сил попытался взять себя в руки.