Осталось бесполезное лекарство в моем лице, которое папе удалось выбросить на помойку, а маме пришлось оставить у себя.

Чувство ответственности, чувство вины и чувство долга – прекрасные качества, и без них не может быть благородного человека, но слишком рано посеянные в детской душе, они начинают стремительно расти, все заполняя собой и не оставляя места ничему другому.

Я должна была предотвратить развод родителей, и целиком моя вина в том, что не сумела этого сделать! Я знала это так же твердо, как свои имя и фамилию.

Брат тоже был виноват, но не так сильно. Он был старше меня на восемь лет и, наверное, тоже не дал родителям всего того, что от него ждали, поэтому после моего рождения его просто отбросили, как сминают и выбрасывают лист бумаги, на котором сделано слишком много ошибок и помарок. Он хороший человек, и всегда меня любил, и, наверное, я могла бы быть счастливой рядом с ним, если бы инстинктивно не чувствовала, что наше сближение не понравится маме. Он ушел из дома при первой же возможности, поступил в институт в другом городе и старался не приезжать даже на каникулы.

Чем старше я становлюсь, тем яснее понимаю, что судьба детей зависит от того, что думают о них родители. Воспитание, конечно, дело хорошее и без него никуда, но мысли главнее. Будешь думать, что твой ребенок хороший и добрый человек, и он вырастет хорошим и добрым человеком. Будешь желать ему счастья и любви – мир даст ему счастье и любовь. Но если ты ежеминутно будешь подозревать сына во всех грехах и пороках, то он или действительно окунется во все то, в чем ты его подозреваешь, или, если нравственное начало окажется в нем слишком сильно, просто вырастет глубоко несчастным, а то и депрессивным человеком. Ну а если ты каждую минуту еще шипишь: «Вот бог тебя накажет!», «Вот ты узнаешь, как мать обижать!», то будь уверена, и накажет, и узнает. И еще в сто раз сильнее, чем ты хотела.

Мой брат вырос прекрасным человеком, он не только глубоко порядочен, но и очень умен, и обладает недюжинными организаторскими способностями, умеет найти подход к людям, да и внешностью обладает красивой и представительной. Казалось бы, все эти качества обещают ему жизненный успех, но то, что он в восемь лет перестал быть нужен своим родителям и они отшвырнули его от себя, как смятый листок, на многие годы определило его судьбу. Родителям было на него наплевать, и миру тоже стало на него плевать. Что бы ни было написано на скомканном листе, прекрасное стихотворение, или формула лекарства от рака, или хоть номер выигрышного билета в лотерею, никто не наклонится поднять мятую бумажку. Раз выбросили, то ничего важного там быть не может, это же ясно.

Много лет никто не хотел замечать ни ума его, ни таланта, но брату хотя бы удалось сохранить ядро своей личности, поэтому, когда родительское проклятие ослабло, он быстро пошел в гору, и сейчас – счастливый человек. А я…

Я словно несла на плечах гранитную плиту. Да, возможно, это делало меня сильнее, но развивались те мышцы, которые не могли понадобиться ни для чего другого, кроме этой самой плиты. Надгробного камня, под которым похоронена настоящая я, со всеми своими подавленными чувствами, не высказанными желаниями и не пережитыми радостями…

Клавдия окончила школу с золотой медалью, поступила в университет на экономический факультет и получила диплом с отличием. Занимающий на тот момент высокий чиновничий пост брат радовался, что сестра удалась такая умница, и устроил ее на работу в администрацию, не совсем к себе, но неподалеку. Он мечтал, что сестренка со своими мозгами и трудолюбием сделает карьеру при минимальной его поддержке и не пройдет и десяти лет, как станет влиятельной чиновницей.

Клавдии тоже хотелось поскорее преуспеть, но что-то все время шло не так. Она не смогла адаптироваться в коллективе, все время казалось, что ее не ценят, не доверяют ей ответственные задания, а за спиной высмеивают и унижают. Например, начальник поручал ей найти какую-нибудь сводку и тут же отправлял в местную командировку. Клавдия уезжала, начальник соображал, что данные нужны ему срочно, и просил другую сотрудницу, не зная, что Клавдия по дороге ищет информацию с помощью телефона и предвкушает, что ее похвалят, как специалистку высочайшего класса, умеющую делать несколько дел одновременно. У начальника не хватало такта ни промолчать, что данные больше не нужны, ни понять, что «спасибо, Клава, но уже не надо» до глубины души оскорбляло девушку, а она не привыкла молча сносить оскорбления. Доставалось и начальнику, и ни в чем не повинной сотруднице, которая смогла выполнить задание быстрее ее. Или кто-то обращался к Клавдии за помощью: найти нужную ссылку в интернете или просил объяснить какой-то непонятный момент в новой программе. Клавдия обижалась, думая, что из нее пытаются сделать прислугу или считают бездельницей, у которой нет своих важных занятий. Она отказывала, но обычно сразу откликался другой сотрудник, и скидывал нужную ссылку, и показывал, как нужно вводить данные в таблицу. Естественно, это делалось не для того, чтобы помочь, а с одной только целью – унизить Клавдию и выглядеть на ее фоне добрым волшебником-избавителем.

В результате создалась обстановка, невыносимая даже по меркам дружного женского коллектива, и сотрудники сделали все, чтобы сбагрить Клавдию в другой отдел. Там история повторилась, а поскольку девушка уже заработала кое-какой стаж и приобрела опыт, от нее избавились, пропихнув на должность маленького начальничка. Прошло совсем немного времени, прежде чем подчиненные тетки взвыли и закидали отдел кадров жалобами на своего руководителя. Брат пытался говорить с сестрой, обучать азам работы с людьми, но бесполезно. Благодаря его влиянию Клавдию не попросили на выход, а снова посадили на должность специалиста. Коллеги у нее оказались в этот раз потверже, не давали девушке спуску, она жаловалась брату и сердилась, что он не спешит наказывать ее обидчиков, а сотрудники, в свою очередь, изумлялись, откуда у такого замечательного человека, умного, вежливого и доброжелательного, взялась мегера-сестра.

Брат урезонивал ее как мог, а исчерпав собственные аргументы, предложил пойти на психотерапию. Клава согласилась, с удовольствием посещала сеансы, но поведение ее нисколько не менялось.

Наконец Макар Деппершмидт понял, что если он хочет продолжать и развивать свою карьеру, сестру надо удалить со своих рабочих горизонтов.

К тому же у него была своя семья, жена не особенно любила золовку, уставала от ее частых визитов и бесконечного нытья и раздражалась, что муж больше занимается надуманными проблемами сестры, чем собственными реальными делами.

По делам благотворительности Деппершмидт познакомился с предпринимателем Иваницким и, узнав, что его супруге требуется личная помощница, предложил кандидатуру Клавы. Предупредил, что характер у девочки тяжелый, непростой, но зато она честный и преданный человек и мозгами бог ее совершенно не обидел.

Иваницкий был кое-чем обязан Макару, поэтому нанял Клавдию даже без испытательного срока.

Должность неожиданно пришлась девушке по вкусу. Она была очарована Еленой, восхищена ее красотой и добротой к себе, за которую приняла обычную равнодушную доброжелательность. Клавдия купалась в лучах Елениной красоты и обаяния, и прошло совсем немного времени, прежде чем она стала отождествлять себя с хозяйкой и чувствовать ее чувствами. Ей так нравилось, что она одна, единственная помощница, и не надо ни с кем конкурировать, а можно просто делать свою работу самым превосходным образом.