Аксенова хотела что-то сказать, но ее неожиданно опередил коллега:

– Что мы, неграмотные? То же самое говорили товарищи, которые приходили в Миссию сегодня утром…

– Какие товарищи? – опешил Бушмин. – По какому поводу они сюда наведывались?

– Вдвоем приходили, как и вы, – ответил мужчина. – Вера Николаевна отсутствовала по делам, так пришлось мне с ними общаться… А вы разве не из одного учреждения?

Бушмин насторожился. О том, что Дольникову разыскивает еще одно учреждение, ему не было известно ровным счетом ничего.

– Что им нужно было от вас? – спросил Бушмин. – И что именно их интересовало?

– Да то же самое, что и вас, – поправив очки, немного раздраженно проговорил мужчина. – Расспрашивали про Дольникову… Сколько времени она здесь жила, куда и когда уехала, собиралась ли вернуться обратно… Я не знал, что Вера Николаевна вернется из лагеря еще засветло, поэтому посоветовал им прийти к семи часам вечера.

– А почему мне об этих визитерах ничего не сказали? – Аксенова смерила коллегу удивленным взглядом, затем посмотрела на Бушмина: – Я нич-чего не понимаю…

– Надо же, совсем из головы вылетело, – растерялся коллега Аксеновой. – Знаете ли, голова у меня совсем другим занята.

Бушмин хотел обложить «рассеянного» многоэтажным матом, однако удержался. Ведь, по большому счету, мужик ни в чем не виноват. Что же касается всего остального, то дело, кажется, оказалось не таким простым, как думалось.

– Вы запомнили, уважаемый, из какого они ведомства? Они ведь должны были как-то представиться? Заодно вспомните, пожалуйста, как они выглядели.

Рассеянный мужик пожал плечами:

– Признаться, я документы у них не спрашивал. Показали какие-то корочки, но я в них толком и не посмотрел. А выглядят… Да вот примерно так же, как вы с вашим коллегой.

Чертыхнувшись, Бушмин покинул комнату. Тратить время на «штафирку» – дело бесполезное, от такого толку не добьешься.

Вспомнив, что передал свой «Кенвуд» Гарасу, Андрей направился к лестнице. Спускаясь, думал о том, что следует срочно связаться с Черепом, чтобы немедленно выслал людей…

Это была последняя мысль Бушмина. В следующее мгновение его ослепила ярчайшая вспышка. А затем он погрузился в аспидную, как ичкерийская преисподняя, темноту…

Одно из условий, при соблюдении которых в Кремле может уже в ближайшем времени произойти «рокировка», главой кабинета министров было выполнено предельно точно и аккуратно: на выборах он получил лояльную и в значительной степени управляемую, а потому не опасную для Семьи обновленную Государственную думу.

Наряду с другими важными государственными делами и заботами, требовавшими к себе самого пристального внимания, В.В. насколько возможно, старался и дальше отслеживать ход кампании в Чечне. Причем его больше занимали не сколоченные наспех парадные декорации, призванные отвлечь на себя досужее внимание широкой публики – всякая современная война, во многом благодаря усилиям СМИ, частенько смахивает на дурно срежиссированное театрализованное действо, – а то, что происходило за кулисами.

Когда премьер в сопровождении Эма и своего личного помощника спустился в подземный бункер СЦСБ, до наступления Нового года, если верить обратному отсчету на одном из таймеров Операционного зала, оставалось двести часов с минутами. Предполагалось, что нынешняя полуофициальная встреча главы правительства и секретаря Совета безопасности будет последней в этом году и что контакты будут возобновлены уже после новогодних празднеств.

Если, конечно, не случится ничего экстраординарного.

После того, как В.В. детально ознакомился с оперативной обстановкой на чеченских «фронтах», они вместе с Виктором Константиновичем перебрались из Операционного зала в апартаменты секретаря Совбеза.

Премьер был в хорошем настроении, на этот раз он приехал на Старую площадь без «матрицы», то бишь без тисненой кожаной папки, в которой хранились подготовленные Указ Президента и Постановление Президиума правительства РФ, а также некоторые секретные акты, позволяющие в случае крайней нужды восстановить либо в полном объеме, либо частично структуры Антикризисного центра.

Словно прочитав мысли своего спутника, В.В. решил для начала высказаться на эту тему.

– Что касается Антикризисного центра… Бесспорно, Виктор Константиныч, такая организация нам нужна. Доказательством тому служит развитие ситуации в Чечне и то, насколько оперативно снабжает нас информацией группа «Мерлон». Но давайте все же оставаться реалистами…

Воспользовавшись паузой, Эм заметил:

– Я все прекрасно понимаю, Владимир Владимирович. Для того чтобы легализовать «А-Центр», подготовленного нами пакета документов явно недостаточно. Любой правовед скажет, что «закрытый» Указ Президента об учреждении «А-Центра» с тем объемом функций и возможностей, которые нас устроили бы, может, по сути, расцениваться как антиконституционный акт. Как попытка неких темных сил спецслужб устроить заговор с целью… Да с какой угодно целью – здесь у комментаторов открывается широкое поле для домыслов и предположений.

– Хорошо, что вы это понимаете, – кивнул премьер. – У нас нет недостатка в тайных и явных недоброжелателях. Стоит им только пронюхать о наших «точечных» акциях и мероприятиях…

Они замолчали, дожидаясь, когда миловидная официантка закончит сервировать приставной столик: чай, кофе, сок и минералка, а также бутерброды и печенье. В принципе В.В. не практиковал совместные завтраки и обеды, где зачастую под рюмку решались важные вопросы. В сравнении с другими сановниками его, пожалуй, можно назвать аскетом. Но здесь, на Старой площади, он чувствовал себя почти как дома, даже штат обслуги остался прежний, так что он не стал отказываться от скромного угощения.

Спустя несколько минут, перекусив и выпив чаю с лимоном, они возобновили разговор.

– И все же, все же… – в задумчивости протянул Эм. – Благодаря нашему своевременному вмешательству, какими бы мы средствами при этом ни пользовались, вокруг Чечни вскрыты крупные… недостатки. В Гудермесе, Шали, Ачхой-Мартане и в некоторых других населенных пунктах ситуация была крайне взрывоопасной. Теперь точно установлено, что чеченцы затевали там оч-чень серьезные акции, призванные дестабилизировать ситуацию во всей республике. Не обошлось без головотяпства и халатности со стороны некоторых должностных лиц.

– Добавьте сюда злоупотребление властью в корыстных целях.

– И даже, давайте называть вещи своими именами, открытое предательство, – сказал Эм. – А почему подобное возможно? Силовые структуры разобщены, каждый начальник ведет «самостийную» политику – практически никому не подотчетен и бесконтролен, – все привыкли валить грехи друг на дружку. Группа «Мерлон» при поддержке сотрудников ГРУ за несколько дней обнаружила массу уязвимых мест. Уже сейчас, по предварительным прикидкам, можно сказать, что в преступные деяния на Северном Кавказе втянуты многие должностные лица, начиная от сотрудников вновь сформированной местной администрации и заканчивая людьми в генеральских папахах..