С этих пор между ними установились весьма сдержанные отношения, в которых, правда, не было враждебности. Тем не менее Пенелопа болезненно переносила разрыв с мужем, надеясь только на то, что время – лучший лекарь.

Вскоре в Холл пришло приглашение на раут который устраивала в своем поместье леди Риардон. Пенелопа'не стала ничего сообщать Грэму, полагая, что его это вряд ли заинтересует. Сама она обещала приехать, но ей не хотелось чтобы муж сопровождал ее: в его присутствии она терялась. Тревельяны за это время дали несколько званых обедов, во время которых сидели за столом не вместе, а напротив друг друга, и поэтому Пенелопа переживала близость Грэма не так мучительно. Но ведь на светском приеме им пришлось бы все время ходить под руку или сидеть за столом рядом! Пенелопа, боясь, что не вынесет этого, решила, что будет лучше, если виконт вообще не поедет к Риардонам. Она вполне могла бы объяснить друзьям его отсутствие плохим самочувствием. Пенелопа намеревалась попросить Гая или, может быть, Артура быть ее кавалером – правда, у Артура все еще болела нога, но он уже мог ходить без посторонней помощи.

За несколько дней до раута леди Стенхоп наконец поняла, что в семье брата творится что-то неладное. Между Пенелопой и Грэмом явно пробежала черная кошка, но Аделаида не хотела вмешиваться не в свое дело. Тревельяны были неизменно вежливы друг с другом, но не обменивались улыбками и нежными взглядами, как прежде, когда вечером возвращались домой. Все это очень не нравилось Аделаиде.

Гай тоже заметил, что отношения между виконтессой и Грэмом сильно изменились. Раньше Пенелопа всегда беспокоилась о том, что скажет муж, как посмотрит на тот или иной ее поступок, теперь же она редко упоминала его имя. Если ей требовался совет по устройству детского приюта, ока обращалась за ним к Гаю, не к Грэму. Если кто-нибудь приглашал супругов на пикник, на обед или поиграть в карты, она всегда находила отговорку, чтобы явиться туда без мужа. Гамильтон давно уже не видел Грэма, казалось, тот избегал людей.

Если бы сэр Персиваль знал, что Грэм ревниво следит за ним и Пенелопой и каждый раз, когда они отправляются вдвоем по делам или на прогулку, скачет за ними, стараясь оставаться незамеченным, он поостерегся бы и, пожалуй, вовсе отказался бы от поездок вместе с леди Тревельян. Но баронет не замечал этого, погруженный в свои мысли и заботы, да и с Пенелопой их связывали лишь дружеские, деловые отношения. Поэтому у Гая, казалось бы, не было причин для беспокойства. Пенелопе необходима была помощь в осуществлении ее замыслов, а раз уж сэр Тревельян не мог или не хотел оказать поддержку жене, то это должен был сделать кто-то другой.

Однажды, получив известие от одного из местных жителей, что сэр Гамильтон направляется в поместье Холл, Грэм поспешил домой, решив вернуться раньше, чем обычно.

Стоял солнечный погожий день, и по предложению Аделаиды все сели пить чай на веранде с которой открывался вид на огромный парк, часть двора и ведущую к усадьбе дорогу. Нежась в лучах солнца, леди Стенхоп удобно устроилась в кресле, и обе женщины стали оживленно обсуждать вопрос о том, какое имя дать ребенку, который должен был вот-вот появиться на свет. Аделаида полагала, что у нее непременно родится мальчик.

Брайан с такой любовью и нежностью смотрел на жену, что в душе Пенелопы шевельнулась зависть. Она была уверена, что понятие «любовь» существует лишь в восприятии мира подростков и поэтов, но Пенелопа не могла подыскать другого названия тому чувству, которым светились глаза Брайана, когда он смотрел на Аделаиду.

Когда Аделаида, поглядывая на мужа, прижимала руку к своему большому животу, в глазах Брайана зажигался огонь, он вставал и целовал руку жены. Было заметно, что супруги понимают друг друга без слов.

Пенелопа была лишена радости супружеского общения. Ей оказались недоступны многие жизненные удовольствия, и она страдала от этого. Чувствуя, как на глаза навертываются слезы, Пенелопа поспешно отвернулась и тут же заметила на дороге пыльное облако, свидетельствующее о том, что к усадьбе приближается какой-то экипаж.

За столом, кроме хозяйки дома и Стенхопов, сидел сэр Гамильтон, недавно приехавший в Холл. Поднеся чашку к губам, он проследил за взглядом Пенелопы, не замечая тревоги, сквозившей в ее глазах. Гай очень надеялся, что это экипаж Долли, встречи с которой он всегда ждал с нетерпением.

Наконец Пенелопа узнала фаэтон и в недоумении пожала плечами.

– Я ждала сегодня в гости леди Риардон, – сказала она. – Неужели мисс Долли отважилась приехать одна, без сопровождающих лиц?

Пенелопа была всегда рада подруге, звонкий смех которой поднимал ей настроение, снимая внутреннее напряжение, которое она теперь постоянно испытывала. Пенелопе было трудно развлекать гостей в то время, как самой ей постоянно хотелось плакать. Отношения молоденькой девушки и Гая, который уже находился в зрелом возрасте, были очень трогательными и одновременно напоминали ей о собственной неудавшейся личной жизни. Казалось, все вокруг любили и были любимы, и только она одна была лишена счастья. И все же Пенелопа старалась не поддаваться унизительному чувству жалости к самой себе.

Когда экипаж въехал во двор, виконтесса с улыбкой спустилась на крыльцо встречать гостей. Дверцы фаэтона распахнулись, и из него вышел мужчина. Пенелопа с удивлением узнала Артура Риардона. Прихрамывая, он помог выйти из экипажа сестре, а затем направился к хозяйке дома.

Видя, как ему трудно передвигаться без трости, Пенелопа поспешила навстречу. Лицо Артура, который был на несколько лет моложе Гая и Грэма, свидетельствовало о том, что этому человеку довелось многое пережить на своем веку, однако его серые глаза сохранили тот веселый задор, который был присущ и его сестре Долли.

Артур поцеловал Пенелопе руку, но, отказавшись от ее помощи, сам поднялся на веранду к остальным гостям. Пенелопа и Долли с озабоченным видом переглянулись. Несмотря на беспокойство, написанное на лице Долли, чувствовалось, что она гордится братом.

Гай и Брайан встали, чтобы приветствовать вновь прибывших. Артур, склонившись, поцеловал руку Аделаиде, а Гай сосредоточил все свое внимание на Долли. Никто из присутствующих не заметил, что на дороге появилось еще одно облачко пыли, которое быстро приближалось к усадьбе.

Артур еще не успел сесть в кресло, когда Пенелопа, подняв глаза, увидела всадника, который на полном скаку въезжал в ворота усадьбы. Пенелопа сразу же узнала его. Это был Грэм!

Зная, какую антипатию виконт питает к Риардону, она ощутила серьезное беспокойство, но потом решила, что даже ее муж не позволит себе выгнать кого-либо из своего дома. Она очень надеялась на то, что он, даже не заглянув на веранду, пройдет сразу в свой кабинет. В последнее время сэр Тревельян не проявлял никакого интереса к гостям.

Но надежды ее не оправдались. Бросив поводья выбежавшему на крыльцо лакею, Грэм спешился и решительным шагом, прихрамывая, направился через лужайку к дому.

Молча подойдя к столу, за которым собрались гости, Грэм окинул присутствующих злобным взглядом. Брайан, Артур и Гай продолжали стоять. Заметив, что баронет хочет что-то сказать, Пенелопа, предостерегая его, положила ладонь на его руку.