* * *

По щеке Атоса текла кровь.

Келл задыхался.

Белый плащ короля был разорван. На ноге, запястье и животе Келла красовались неглубокие раны. Половина статуй во дворе были опрокинуты и разбиты: магия схлестнулась сама с собой, высекая искры, точно огниво.

– Я возьму у тебя этот черный глаз, – прорычал Атос, – и повешу себе на шею.

Он снова набросился на Келла, и тот стал отбиваться: одна воля против другой, камень против камня. Но Келл вел два поединка одновременно: сражался с королем и с самим собой. Тьма постоянно растекалась, захватывая все больше с каждой минутой, с каждым движением. Победить он не мог – такими темпами можно лишь потерпеть поражение от врага или погибнуть самому. Другого не дано.

Магия Атоса обнаружила брешь в магическом щите Келла и так сильно ударила его, что затрещали ребра. Он закашлялся, почувствовав вкус крови, перед глазами все плыло. Нужно что-то придумать как можно скорее. Неподалеку на земле блеснул короткий меч королевской охраны. Атос поднял камень, чтобы нанести очередной удар.

– Это все, на что ты способен? – сквозь зубы подначил Келл. – Старые надоевшие трюки? В отличие от сестры, у тебя никакого воображения.

Атос прищурился, а затем протянул руку с камнем и вызвал что-то новенькое.

Это была не стена, не клинок и не цепь. Дым обвился вокруг него зловещей изогнутой тенью. Большая серебристая змея с черными глазами и длинным раздвоенным языком поднялась выше самого короля.

Келл выдавил иронический смешок, хотя от этого страшно заныли ребра. Он поднял с земли меч – выщербленный и скользкий от крови, смешанной с пылью, но с теми же символами на клинке.

– Я долго этого ждал, – сказал он. – Когда ты создашь существо, у которого будет достаточно сил, чтобы меня убить. Ведь ты явно не способен сделать это сам.

Атос нахмурился:

– Какая разница, от чего ты умрешь? Все равно твоя жизнь в моих руках.

– Ты сказал, что хочешь убить меня сам, – парировал Келл. – И теперь себя обманываешь. Давай, прячься за магией камня, называя ее своей.

Атос негромко зарычал.

– Ты прав, – прошипел он. – Я должен убить тебя сам. И убью.

Он сжал в руке камень, явно намереваясь рассеять змею. Рептилия, скользившая вокруг короля, замерла, но не растворилась в воздухе. Она обратила блестящие черные глаза на Атоса – точь-в-точь как двойник Келла посмотрел тогда на Лайлу. Атос свирепо взглянул на змею, пытаясь прогнать ее силой воли. Когда же она не подчинилась мысли, король приказал вслух.

– Повинуйся мне! – крикнул он, и язык змеи затрепетал чаще. – Ты мое создание, а я твой хозя…

Он так и не закончил фразу.

Рептилия отвела голову назад и бросилась на него. Она вцепилась в руку, в которой Атос зажимал камень, и в то же мгновение обвилась вокруг него: король не успел даже вскрикнуть. Серебристое тело сдавило его руки и грудь, а затем шею, которая переломилась с громким хрустом.

Келл глубоко вздохнул, когда голова Атоса тяжело свесилась на грудь. Змея отпустила свою жертву, и тело грозного Белого короля рухнуло на пол, как поломанная марионетка. Затем рептилия перевела взгляд на Келла. Она поползла к нему с пугающей скоростью, но антари уже был к этому готов.

Он воткнул королевский меч ей в брюхо, пробив толстую змеиную кожу. На секунду клинок вспыхнул – заклятие подействовало, – и тварь, разломив клинок надвое, вздрогнула и скорчилась на полу, превратившись в тень у ног Келла.

А посреди этой тени лежала вторая половина черного камня.

IV

Лайла больно ударилась спиной о колонну и рухнула на каменный пол тронного зала. Кровь заливала ее стеклянный глаз. Девушка с трудом встала на четвереньки. Хотелось кричать от боли в плече да и во всем теле. Лайла старалась об этом не думать. Тем временем Астрид веселилась вовсю. Она лениво улыбнулась Лайле, словно кошка, играющая с мышкой.

– Я сотру эту улыбку с твоего лица, – проворчала Лайла, с трудом встав на ноги.

Она ввязывалась в драки с самыми разными людьми, но никогда не сталкивалась с таким противником, как Астрид Дан. Эта женщина двигалась с ошеломительной скоростью и грацией: начинала медленно и плавно, а в следующую секунду так стремительно наносила удар, что Лайла едва успевала увернуться.

Лайла знала, что проиграет.

Знала, что умрет.

Но для нее это не имело никакого значения.

Судя по грохоту за стенами замка, у Келла своих забот хватает. Единственное, чем Лайла может ему помочь – это слегка потянуть время, чтобы ему не пришлось сражаться с двумя врагами одновременно.

Да что с ней, в конце концов, такое? Лайла Бард из южного Лондона всегда думала только о себе. Она бы никогда не отдала жизнь за другого человека. Никогда бы не выбрала добро, если бы остаться в живых могла только благодаря злу. Никогда бы не вернулась, чтобы помочь незнакомцу, который помог ей. Лайла выплюнула кровь и выпрямилась. Конечно, не надо было вообще красть этот чертов камень, но даже здесь и сейчас, глядя в глаза смерти – в глаза бледной королевы, она об этом не жалела. Лайле хотелось свободы, приключений. Она считала, что готова ради этого умереть. Жаль только умирать оказалось чересчур больно.

– Ты слишком долго путаешься под ногами, – сказала Астрид, подняв руки перед собой.

Лайла скривилась:

– Да, у меня к этому талант.

Астрид заговорила на гортанном наречии – том же, которое Лайла слышала на улице, однако в устах королевы слова звучали иначе. Необычные, грубые и в то же время по-своему красивые, они шелестели, как сухая листва, и напомнили Лайле музыку, заглушавшую гул толпы на параде в день рождения Ри: звуки становились осязаемыми, полными внутренней силы.

Глупостью было бы просто стоять и слушать. Разряженный револьвер валялся в нескольких метрах, а новенький нож – у подножия трона. У Лайлы оставался еще один кинжал за спиной, и она незаметно достала его из ножен. Но не успела девушка метнуть клинок, как Астрид завершила заклинание, и волна энергии с такой силой обрушилась на Лайлу, что у нее перехватило дух. Она вновь отлетела на несколько метров и грохнулась на пол.

Правда, Лайла почти тут же смогла приподняться и, тяжело дыша, взглянуть на королеву. Та просто забавлялась с ней.

Астрид вскинула руку, приготовившись нанести новый удар, и Лайла поняла, что это ее единственный шанс. Крепко сжав кинжал, она метнула его прямо в сердце королевы. Нож полетел в Астрид, но та даже не увернулась, а лишь протянула руку и поймала клинок на лету – голой ладонью! У Лайлы оборвалось сердце. А королева спокойно переломила лезвие и отшвырнула нож, не прерывая своего бормотания.

«Вот черт!» – выругалась про себя Лайла, а каменный пол уже гремел и дрожал. Она постаралась устоять на ногах, когда в голову полетела волна щебня, и ей едва удалось уклониться, когда обрушились камни побольше. Лайла была проворной, но недостаточно. Девушка почувствовала резкую боль – правая нога до колена оказалась зажатой под обломками светлого камня с белыми вкраплениями.