— Подозреваю, ваши маги туда не пытаются сунуться потому, что нахождение в зеве смертельно. Я прав?

— Ты прав. Но наши маги очень даже пытаются. Есть те, кому судьба и существование родного мира важнее собственной жизни. К сожалению, результатов их жертвенность пока не дала. И вряд ли даст.

— То есть, чтоб вы меня не убили, как одержимого, предлагаете мне отправиться в этот зев и сложиться там в роли спасителя мира?

— Имей в виду, — произнёс монилец, недвижно стоявший у камина. Впервые пришлось услышать его голос. Приятный, кстати, голос. Звучный. — Ты, возможно, тем самым и собственный мир будешь спасать, не только наш. Это для тебя весомый аргумент?

— Аргумент-то весомый. — Я и сам был изумлён, насколько ясно мыслю. Казалось, башку должно было затуманить ужасом, но в душе царила полнейшая кристальная чистота. И это помогало не только держать себя в руках, но и соображать. Никогда ещё в моей жизни информация не усваивалась с такой чёткостью и лёгкостью. — Хорошо. Допустим, я спущусь в этот зев и сумею что-то там такое сделать. Допустим, потом выберусь наружу живым. Не считаете, что всё это на уровне чуда?

— Считаю, — ответил за всех Логнарт.

— И что же я получу за это чудо? Только жизнь?

— Хм…

— Не кажется ли вам, что стоит подкрепить своё предложение обещанием большей награды?

— Ты получишь всё, что получил бы любой мой соотечественник за подобное деяние. Самое главное — ты получишь признание. Ты, кейтах, получишь признание в Мониле! Тебе этого мало? Думаю, так лишь оттого, что ты не представляешь себе, какое именно преимущество тебе предлагают. Любой кейтах на моей родине подлежит немедленному уничтожению.

— Я понимаю. Но невозможное всё-таки остаётся невозможным, кому бы ни поручали это дело!

— …Если откажешься, я просто вызову сюда высшее священство Лозы и вмешиваться больше не буду. Хотя и — скажу честно! — верю тебе. Но вера такая вещь… А вдруг я ошибаюсь в своём доверии? Вдруг айн Эйвидлоу лишь более хитёр, чем другие? Вдруг моё доверие окончательно прикончит Мониль, даже если хотя бы его часть уцелеет после катастрофы? Брать на себя такую страшную ответственность не стану. Но если ты сделаешь всё возможное, чтоб закрыть зев, и сумеешь его закрыть, или хотя бы перевести в пригашенное состояние, рискнуть будет можно. Это будет означать, что ты уже спас государство и живущих здесь людей. Это уже очень о многом говорит.

— Очень о многом как минимум.

— Ты всё-таки кейтах. Что бы ты ни говорил — ты кейтах, пусть и необычный. На большее ты не можешь сейчас рассчитывать. Докажи, что ты ценен для Мониля, и тогда получишь больше. И намного больше!

В общем молчании я обвёл взглядом присутствующих в комнате. Даже притихшего в испуге слугу.

— Ладно. Но я должен знать об этом зеве всё, что знаете вы.

— Означает ли это, — напряжённо спросил Логнарт, — что ты согласен?

— Я обдумываю. Мне нужна информация. Мне нужно посоветоваться с айн, потому что если она ничем не сможет мне в этом деле помочь, я сам буду абсолютно бесполезен. Мои знания о магии ограничиваются всякой ерундой, о системе межмирового энергообмена я не имею никаких представлений.

— Однако ж ты знаешь, что тут дело именно в межмировом энергообмене.

— Она мне так сказала. Предположила, что именно с этим связаны монильские проблемы.

— Она — это значит айн? А откуда она могла знать о здешних проблемах в обход тебя, своего носителя?

— Предполагаю, что сделала выводы по доступной ей информации. Посмотрела характер энерготока в том месте, где я переходил в Мониль из Хастарета. Восприятие-то у неё своё.

— Это она тебе сказала?

— Я в свою очередь сделал такой вывод из нашего с ней общения. Я понимаю вашу подозрительность, но ведь мы с ней постоянно вместе. Тут и хочешь не хочешь, а со временем начинаешь понимать с полуслова того, с кем рядом двадцать четыре часа в сутки.

— Дело тут не столько в подозрительности, сколько в любопытстве. В истории Мониля ещё не было случая, чтоб маги могли расспросить кейтаха об особенностях его взаимоотношений с демоном-аин.

— Мы с ней живём в теснейшем симбиозе, и она способна ощущать мои эмоции, воспринимать мысли, даже притом, что не имеет возможности влиять на меня напрямую или распоряжаться мной. Она в свою очередь не может отказать мне в повиновении на деле. Лишь одним способом — навешать на уши убедительную лапшу и тем самым добиться, чтоб я отказался от своей идеи.

— И у неё получается? — усмехнулся Логнарт.

— Иногда. Если она приводит убедительные доводы, то я соглашаюсь. Теперь-то мне тоже очевидно, если она прямо врёт.

— А не прямо?

— Тут всё сложно. Можно сказать, что у каждого из нас есть свои преимущества. Я могу приказывать, но не могу по-настоящему глубоко проникнуть в её мысли. Она вынуждена повиноваться, но спрятать от неё свои чувства и соображения я не могу.

— В таком случае она способна подтолкнуть тебя к деяниям, которые ей будут выгодны.

— Ну, я ж тоже не дебил. Чем она может аргументировать для меня, например, применение магии массового поражения против мирных жителей? Это ж какие аргументы надо придумать, да ещё как умело подкрепить их доказательствами?! Думаете — возможно?

— На свете нет ничего невозможного. Но маловероятно, согласен. Пожалуй, ты не похож на человека, одержимого жаждой власти.

— Нисколько. В прежние, домонильские времена, я одно время занимался бизнесом. Наживал деньги. Деньги у нас — та же власть, и, собственно, при нашей жизни вообще трудно себе представить ситуацию, в которой одно не смыкается с другим. Понял, что мне такая жизнь не по душе, и бросил. Вариант уникального и очень высокооплачиваемого специалиста куда больше меня устраивает — и спокойная обеспеченная жизнь, и интересная работа.

— Звучит убедительно, — проворчал Коинеру.

— Я же сказал, что склонен ему поверить! — Логнарт повысил голос, но обращался-то он явно не ко мне.

— С другой стороны, эта ситуация и нам выгодна, — вставил третий монилец, но замолчал под взглядом старшего.

— Итак, ты берёшься доказать нам свою лояльность и оказать помощь в решении проблемы? Отвечай однозначно, «да» или «нет». Времени на размышление было достаточно.

— Только при двух условиях. Первое: вы предоставляете мне всю необходимую и избыточную информацию. Второе: за выполненную работу я получаю все преимущества и все виды благодарности, которые получил бы в этом случае монильский маг. Признание, положение в обществе, деньги, вид на жительство, что там ещё может быть. Согласны?

Все присутствующие монильцы уставились на Логнарта, ожидая его ответа, и я окончательно установил для себя, что не ошибся — этот точно самый старший из всех них. Не по возрасту, конечно (хоть, может, и по нему тоже), а по положению.