Во-первых, это утрата административного влияния со стороны Федерального центра за счёт того, что в 1990-х и начале 2000-х годов на Северном Кавказе сложились так называемые этнические элиты[361], которые взяли под контроль все политические процессы, включая политические партии и общественную жизнь. Ярко выраженное этническое доминирование в политических элитах — первая предпосылка, которая создаёт фон для политического выделения северокавказских республик из состава России.

Вторая предпосылка к потере Северного Кавказа — это утрата военного контроля. Опять-таки в 1990-х годах на территориях республик нынешнего СКФО сложились т. н. этнические армии, то есть, по сути, каждая республика на сегодня имеет свою армию, условно подчинённую федеральному центру, а фактически подконтрольную местным этно-политическим элитам[362].

Третья предпосылка — это утрата культурно-цивилизационного влияния за счёт массового оттока русских[363]. Опять же это произошло в основном в 1990-х годах, особенно в период двух чеченских военных кампаний, и выражается в том, что население этих республик больше не видит культурного присутствия большой России. В буквальном смысле жители Северного Кавказа не видят массового присутствия русских нигде: ни во власти, ни в общественной жизни, ни в культурной, ни в политической. Уезжая с Северного Кавказа, русские оставляют его на откуп местным, сложившимся на этнической основе политическим элитам и тем небольшим, но очень боеспособным этническим армиям, которые были сформированы за этот период при молчаливой поддержке федерального центра.

Проекты «отрыва» Северного Кавказа. В каких проектах реализуются попытки оторвать Северный Кавказ от России? Назовем наиболее типичные, наиболее эффективные проекты, которые максимальным образом способствуют выделению Северного Кавказа из состава России. В первую очередь, это проект «Великая Черкесия»[364]. Он предусматривает возможность выделения адыгов, или черкесов, как их называли в позднеромановский и советский период, из тех территориально-административных образований, сложившихся на сегодняшний день, в отдельное, самостоятельное территориально-административное политическое образование с собственным суверенитетом. А это предусматривает ни много ни мало — разделение Карачаево-Черкесии на карачаевцев и черкесов, чтобы выделить оттуда черкесов; разделение Кабардино-Балкарии на кабардинцев и балкарцев, чтобы выделить кабардинцев; дальше адыги Адыгеи и некоторое количество адыгских аулов на территории Краснодарского края, которые разбросаны там некомпактно и довольно малочисленны. Все эти территории предполагается объединить в единое территориальное пространство. Сегодня они не имеют общих административных границ, что было умышленно сделано в советский период для предотвращения именно такого выделения, поэтому предлагается осуществить «обмен» землями. Но так как компенсировать недостающие для соединения фрагменты за счёт только адыгских земель невозможно, потому что их очень мало, то речь идёт о том, что какие-то территории должны быть аннексированы в пользу этого проекта[365]. Не стоит пояснять, что проект этот имеет западное происхождение — разработан ещё британцами, а сегодня курируется и продвигается со стороны США.

Деструктивность и заведомая конфликтность этого проекта заключается в том, что в нём рассматриваются территории нынешних республик, в которых и проживают адыги, целиком, ибо земли для объединения и так не хватает. Поэтому «лишние», не адыгские народы должны быть попросту проигнорированы в пользу адыгов. Так, например, в Кабардино-Балкарии балкарцы не берутся в расчёт, то есть их попросту предполагается подвергнуть этноциду. А это значит, что как этнос они должны раствориться в едином политическом кабардинском пространстве. То же самое грозит и карачаевцам, несмотря на то, что их в Карачаево-Черкесии больше, чем черкесов. Не говоря уже о Республике Адыгея, где адыгов на сегодня не более 25 %, соответственно всё остальное, а это в основном русское население, окажется на территории каким-то образом «Великой Черкесии». Также предполагается, что часть Черноморского побережья — по Кубани, по Краснодарскому краю, вплоть до границ с Абхазией — тоже должна отойти в состав «Великой Черкесии», чтобы воссоединиться с близкой по этническому типу Абхазией.

Очевидно, что полноценная реализация данного проекта связана с колоссальным территориальным перекроем всего Северного Кавказа, который, с учётом местной специфики, без крови точно не обойдётся. Отсюда понятно, что этот проект изначально дестабилизационный, и хотя бы минимальные шаги к началу его реализации сразу же выведут Северный и Южный Кавказ, если мы говорим об Абхазии, из равновесия и приведут к колоссальным по разрушительности последствиям, что станет мощнейшим ударом по российской государственности.

Следующим проектом, настолько же опасным для Северного Кавказа, является проект политического этноцида в существующих административных границах так называемых «национальных республик» в процессе их поэтапной трансформации в полноценные национальные государства. Речь прежде всего о Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии. В этих республиках, по сути, происходит создание предпосылок для формирования политических наций на базе каждой из них. А это в пределе означает, что кабардинцы — доминирующие политически, — по сути, принудительным образом «кабардинизируют» всю Кабардино-Балкарию, приводя всех её жителей к единому социально-политическому стандарту, создавая кабардинскую политическую нацию. Уже сейчас каждая перепись населения, которая проходит в этих республиках, снижает количество нетитульных этносов и народов. Не только русских, но также и балкарцев становится всё меньше и меньше. И если русские выезжают за пределы республики, то балкарцы и представители других, более мелких народов и этносов просто ассимилируются кабардинцами. Сначала их идентичность размывается, ослабляется, а затем происходит кабардинизация. В результате всё идёт к тому, что в административных рамках КБР ползучим образом создаётся основа для кабардинского государства с поэтапным подавлением или вытеснением всех остальных этносов и народов, проживающих там[366].