это заинтересовало. Вообще-то, мне сильно повезло: нам с вами надо поговорить.

Анони, коренастый мужчина среднего роста, с удивительно невыразительным, даже туповатым лицом, стоял возле двери, подпирая косяк. Казалось, его совершенно не трогает происходящее.

Я предложил Карлотти кресло, потом спросил любезно:

– Мы только что собирались выпить. Не хотите ли чего-нибудь?

– Нет, спасибо.

Карлотти прошелся по комнате, подошел к окну, выглянул наружу, потом вернулся к креслу и сел. Я занял кресло напротив. Джина пристроилась на валике диванчика.

– Я узнал, что сегодня утром вы забрали камеру синьорины Чалмерс, – начал Карлотти.

– Совершенно верно, – удивился я. – Гранди сказал, что она вам больше не нужна.

– Так сначала казалось, но потом я подумал об аппарате… По-моему, я поспешил в своем заключении. Вас не затруднит вернуть камеру мне?

– Конечно, нет. Я завтра занесу ее вам.

– Она не при вас?

– Нет, я отвез ее домой.

– Я вас не побеспокою, если заеду за ней сегодня вечером?

– Разумеется, но почему эта камера возбудила такой интерес?

– Понимаете, странно, что в ней не оказалось пленки. Сначала я решил, что синьорина просто забыла зарядить аппарат. А потом обратился к эксперту. Тот мне объяснил, что, раз счетчик показывает четыре метра, значит, в аппарате находилась пленка. Уже заснятая, только ее оттуда вытащили. Я лично не знаком с устройством этих аппаратов. Поэтому я и подумал, что его надо еще раз просмотреть.

– Все ясно. Вы получите ее сегодня вечером.

– У вас нет никаких предположений относительно человека, который мог вытащить пленку?

– Нет, если только это не сделала сама синьорина.

– Пленку вырвали, не раскрывая створки. В таком случае она была засвечена. Значит, ее стремились уничтожить. Зачем синьорине это делать?

– Да, действительно… Скажите, лейтенант, как мне сказали, дело закончено. Видимо, у вас появились какие-то сомнения?

– Подумайте сами. Синьорина приобрела в магазине сразу десять кассет с пленкой. Все они исчезли. Пленка из аппарата тоже. Я обшарил сегодня вот эту квартиру мисс Чалмерс. Она прожила здесь 14 недель, а вы не найдете здесь ни единой личной бумаги. Трудно поверить, чтобы за это время она никому не писала, не получала писем от друзей, от знакомых, отца, наконец. Чтобы у нее не было записной книжки, в которой она записывала, как это принято, время свиданий, номера телефонов. Логично предположить, что все эти бумаги похищены.

Я опустил свой стакан на стол.

– Знаете, я тоже обратил на это внимание. Но, может быть, она перед отъездом произвела тщательную чистку своих бумаг?

– Это возможно, но маловероятно, тогда что-нибудь сохранилось бы на вилле. Вы пришли сюда, чтобы запереть квартиру?

– Да. Чалмерс распорядился, чтобы я избавился от личных вещей его дочери.

Карлотти внимательно посмотрел на свои ногти, потом мне в лицо.

– К сожалению, мне придется изменить ваши планы. В настоящий момент мне необходимо оставить все, как было, в этой квартире. До окончания расследования квартира будет опечатана.

Здесь мне следовало прикинуться дурачком и запротестовать, хотя я прекрасно знал, о чем он думает. Что я и сделал:

– А в чем дело, лейтенант?

– Это обычная процедура, ну и, кто знает, расследование может быть продлено, – пожал плечами Карлотти.

– Из слов Чалмерса я понял, что судебный следователь придерживается того мнения, что это несчастный случай.

Карлотти улыбнулся.

– По-видимому, он решил так на основании предварительных данных. Однако дознание назначено на понедельник. До тех пор могут выясниться новые факты, которые в корне изменят мнение следственных органов.

– Чалмерс будет недоволен.

– Какая жалость…

Очевидно, Чалмерса он больше не боялся.

– А ваш начальник в курсе? Чалмерс с ним тоже разговаривал.

Карлотти стряхнул пепел своей вонючей сигареты в ладонь, а оттуда сдул на ковер.

– Мой шеф согласен со мной. Не исключено, что смерть синьорины – это действительно несчастный случай. Но исчезновение пленок, приезд таинственного американца в Сорренто, тот факт, что из квартиры синьорины исчезли все бумаги, заставляет нас продолжить поиски. – Он пустил в мою сторону струю едкого дыма, от которого у каждого нормального человека неминуемо должен был начаться приступ кашля. – Меня интригует и другое. Я узнал от директора банка синьорины, что от отца она получала только 60 долларов в неделю. В Рим она приехала с небольшим чемоданчиком и сумкой. Вы, несомненно, видели содержимое ее шкафов и ящиков. Вот я и спрашиваю себя, где она брала деньги на все это?

Можно было не сомневаться, что Карлотти успел основательно покопаться в прошлом Элен. Я вспомнил испуганные глаза Джун, когда она умоляла меня не проводить глубокого расследования. Максимально небрежным тоном я заметил:

– Вижу, вам и вправду предстоит отыскать ответы на многие вопросы.

– Может быть, отправимся к вам за камерой? – поднялся со своего места Карлотти. – Тогда мне не нужно будет беспокоить вас еще раз.

– Хорошо, – я тоже поднялся. – Поехали вместе, Джина. Ведь вы собирались отправиться обедать. Я тоже еще ничего не ел.

– Будьте любезны, дайте мне ключ от этой квартиры, – сказал Карлотти. – Я его вам верну на днях.

Я отдал ему связку, которую лейтенант тут же передал Анони. Из квартиры мы вышли втроем, Анони остался. Внизу Карлотти неожиданно спросил:

– Скажите, номер той машины, который вы у меня просили узнать, не имеет никакого отношения к синьорине?

– Откуда мне знать! Я вам уже рассказывал – парень срезал меня, чуть не протаранив. Я думал, что правильно запомнил номер, но, как видимо, ошибся.

Он внимательно посмотрел на меня, но больше ничего не добавил до тех пор, пока мы не сели в машину. Тут он преподнес новый сюрприз.

– Не могли бы вы мне сообщить имена каких-нибудь знакомых синьорины?

– Очень жаль, но, как я вам уже говорил, я с ней едва был знаком.

– Но вам же приходилось с ней разговаривать?

Он произнес это так мягко, что я сразу же насторожился.

– Конечно. Но только она мне ничего не говорила о своей жизни в Риме. Не забывайте, что она дочь моего патрона. Мне не с руки было ее расспрашивать.

– Но ведь вы водили ее обедать примерно четыре недели назад в ресторан «Треви».

Это был почти нокаут. Интересно, что же ему известно? Как видно, нас там заметили. Отпираться не было смысла.

– Да, был такой случай. Я ее встретил, когда шел обедать, и пригласил в «Треви». Она согласилась.

– Ясно, – протянул Карлотти после довольно продолжительной паузы.

Я свернул на свою улицу. Атмосфера в машине накалялась. Сердце мое бешено колотилось. Я боялся, что Карлотти это услышит.

– И это единственный раз, когда вы были с ней вместе?

«Единственный? Черта с два! Два раза