есть и чем гордиться. Я был выбран в проводники чудесной воли Ночного Базара, возжелавшего приютить человека. Я стал ему отцом и учителем и вырастил славного парня. Пусть он будет счастлив – как торговец ночи и как человек», – подумал Холд и бесстрашно вгляделся в сжимающийся круг тьмы. Казалось, в тихом шелесте трав слышался ее шепот. Демону даже померещилось, что звуки складывались в его имя. Словно кто-то звал слабым голосом.

– Холд…

Он резко обернулся. Вирява открыла глаза и, пытаясь дотянуться до него бессильной рукой, окликала его.

– Госпожа! – воскликнул демон и нежно сжал ее тонкую ладонь.

Хозил подпрыгнул от неожиданности и подлетел к лесной королеве. Расчувствовавшись, он поцеловал ее в лоб.

– Простите, госпожа, но как же я рад вас видеть в бодрости! Как вы?

– Ох, – Ветряной Клинок вздохнула. – Такой тяжелый приснился сон.

Она непонимающе оглянулась, пытаясь осознать, что за жуткая напасть постигла ее Светлый лес.

– Боюсь, увиденное во время вашего забытья не было сном, – сказал Хозил.

– Ширита! – гневно воскликнула вирява и нахмурилась. Силы возвращались к ней с каждым мгновением. Она приложила ладони к земле, кормя ее своей энергией. Вода в ручье начала прибывать, наполняя светлым сиянием воздух.

– Демон, неужели вы справились? – спросила очнувшаяся ото сна Жеззи. – Вы смогли!

Мрак отступал. Ветряной Клинок гнала его туда, где ему было место, – в Темный лес. Когда небо Ночного Базара стало ясным и на нем вновь проявилась луна со звездами, Хозил подставил лицо их ласковому свету.

– Я определенно беру отпуск, – заявил он.

– Госпожа, позволите обратиться к вам? – спросил Холд.

– О дорогой демон, отныне ты навсегда спаситель Ночного Базара. Могу ли я отказать тебе?

– Я бы хотел поговорить о Ширите.

Вирява тяжело вздохнула.

– А что о нем говорить? Подлец и трус, он наверняка сбежал, как делает всегда, когда доходит до ответственности. Какое-то время нам точно ничего не угрожает – Вереск очень тяжело переживает свои поражения. Потом – кто знает? Нагуляется, навеселится, пока я буду смотреть за обоими лесами, и, может, вновь захочет меня отравить. Или чего похуже. Но я уже буду во всеоружии. Больше братец меня так не подловит.

– Мы имели честь говорить с господином Темного леса, – начал Холд.

– За секунду до того, как он возжелал нас прикончить, – уточнил Хозил.

– Если я вас кое о чем попрошу, о лесная королева, пообещаете ли вы мне выполнить это, даже если просьба покажется вам непонятной, странной или дикой?

– Я уже сказала. Все, что в моей власти, я для тебя сделаю. Благодарность Ночного Базара – самое щедрое, что может быть в любом из миров Мира.

Холд учтиво поклонился.

– А я тоже спаситель? – спросил лекарь.

– Разумеется, дорогой маг, – с улыбкой ответила вирява. – И тебе Ночной Базар тоже неиссякаемо благодарен. Твои руки и твое мастерство спасли меня и весь мир.

– Тогда я пока подумаю, что попросить, хорошо?

– Не отказывай себе во времени, Хозил. Говори же, демон.

– Отпустите Шириту со службы. Заберите под свою власть оба леса. Управляйте ими так, как велит сердце Ночного Базара, что бьется в вас. И больше никогда не ищите и не призывайте своего брата к обязанностям хранителя тьмы.

Ветряной Клинок долго и внимательно смотрела на Холда. Потом вскинула голову к луне и закрыла глаза, будто вслушиваясь в свет.

– Решение дано. Ночной Базар дозволил. И я не против, – изрекла она, но голос ее болезненно дрогнул. – Я, Ветряной Клинок, королева обоих лесов, даю тебе слово, демон Холд, что будет так, как ты по просил.

– Вы мудры и милостивы, моя госпожа, – сказал Холд, целуя протянутую ему руку, а потом обратился к Жеззи: – Ну что, нимфа, моя часть сделки выполнена? Я могу возвращаться к своим делам и к своей жизни?

– Конечно, можешь, демон. Никому из нас ты больше ничего не должен.

Демон и лекарь поклонились дриадам. Хозил, глубоко дыша и потягиваясь, радостно обвел взглядом привычный Светлый лес, наполненный благоуханием и яркой жизнью, и вдруг нахмурился.

– Холд, смотри! – он дернул демона за рукав. – Вот там, видишь?

Тот всмотрелся. Вдалеке, в чаще, разгоралось мягкими искорками молочное сияние. Глаза Холда расширились, его окатило силой, и радостное предчувствие заклокотало в груди. Он не смог сдержать улыбки – несмелой, но полной надежды.

– Это граница, лекарь. Граница открывается!

* * *

Али распахнула глаза и жадно вдохнула.

Над головой деревья.

Ничего не получилось?

Граница все-таки не пустила.

Она умерла?

– Всё в порядке.

Голос Каза она узнала прежде, чем увидела его лицо перед собой.

– Мы живы? – неуверенно спросила Али, часто моргая и пытаясь сфокусироваться на парне.

– Посмотри сама.

Али слабо приподнялась и увидела перед собой лес. Но другой, не тот, в котором они были мгновение назад. Этот был живым, светлым и будто веселым. Вроде та же трава и те же огромные деревья, только ощущения абсолютно другие. Волшебные.

И в этом лесу – Каз. А рядом с ним кто-то странный, но очень знакомый.

– Холд! – радостно узнала демона Али.

– Рад, что ты не забыла мое имя.

– А я Хозил, – добавил некто в грязной мантии, с переброшенной через плечо сумкой. Его Али поначалу не заметила, но он сразу показался ей милым и будто бы даже родным.

– Я сплю?

– Нет, смертная девочка, ты просто дома, – усмехнулся демон. – И ты тоже, мой смертный мальчик. Вы оба – на своем месте.

Каз улыбался. Его глаза были такими же, как этот лес, – необычайно светлыми и сияющими волшебством.

Когда все они добрались до шатра демона, Али поняла, что соскучилась по этому месту с его убранством и стопками книг. И только сейчас ощутила, как неимоверно устала. Стоило голове коснуться шелковой расписной лежанки, Али сразу же уснула глубоким спокойным сном.

Когда она открыла глаза, в шатре зажгли вечернюю гирлянду, которая тепло и мягко освещала цветной купол. За столом на витых ножках сидел на атласном пуфе Каз, а напротив него, пододвинув свое большое кресло, – Холд. Они тихо беседовали, делясь историями о своих приключениях. Между ними стоял какой-то невероятного изящества чайник с заваренными травами, над пиалами вился пар. Али заметила, что Каз уже переоделся – но не в свою привычную мантию с капюшоном, черную и глухую, в которой проходил все время их прошлой встречи, а в широкие желтые штаны и небесно-голубую тонкую рубашку без ворота, свободно распахнутую на груди. На буром широком ремне висели небольшие алые ножны, украшенные цветными камнями. В них – кинжал, который Али подарила на день рождения. Она узнала его