— Ничего не говори им, Сара, — внушал Камаль. — Они все равно нас убьют.

— Молчи, пес! — прикрикнул на него человек в черном. — Как сын пустыни ты должен знать, что существует много способов умереть, и далеко не все из них быстрые и легкие.

Он закинул голову и презрительно засмеялся, и впервые в жизни Сара Кинкейд почувствовала настоящую ненависть. Ее душил гнев на чудовище, являющееся причиной стольких несчастий. Пусть получит то, что хочет, подумала она. Но победы ему и его сообщникам не видать…

— Ну хорошо! — воскликнула она, делая вид, что сдается. — Вы победили. Я найду вам Тень Тота и открою тайну… если со мной пойдет Камаль.

— Этот презренный пес? — Главарь недоуменно посмотрел на туарега.

— Он был моим проводником в экспедиции, он мне нужен, — ответила Сара тоном, не терпящим возражений. — И я требую, чтобы доктор Лейдон осмотрел рану сэра Джеффри. Он врач и сможет ему помочь.

Глаза из-под черного платка перебегали с одного пленника на другого.

— Согласен, — сказал он наконец. — Когда ты пойдешь?

— С наступлением темноты, — ответила Сара. — Мне нужно ориентироваться по звездам.

— Мадбут, — промолвил человек в черном. — Согласен.

— Мне нужны инструменты и веревки, кроме того, оружие.

— Зачем?

— Чтобы защищаться, зачем же еще.

— Инструменты вы получите, оружие нет. Не делай ошибки и не принимай меня за глупца, женщина. Мы будем пристально наблюдать за вами. И если вы предпримете хоть малейшую попытку бежать или перехитрить нас, то ваши спутники умрут страшной смертью, это я тебе обещаю.

— А где ваш предводитель?

— А в чем, собственно, дело?

— Мне нужно с ним поговорить.

Главарь только рассмеялся.

— Ты требуешь слишком многого, женщина, — сказал он, выбираясь из хижины. На ходу он дал одному из караульных указание развязать Мортимера Лейдона, чтобы тот мог обработать рану сэру Джеффри. — Нагарак сайд.

— Всего доброго, — ответила Сара по-английски. И пленники снова остались одни.

— Могло быть и хуже, — проворчал Лейдон, осматривая стонавшего от боли королевского советника. — Всего лишь мягкие ткани. Я вытащу пулю и прижгу рану. Но что же ты наделала, Сара?

— То, что должна была сделать, — мрачно ответила она.

— Ты поступила благородно, выбрав жизнь для своих друзей, — признал Камаль. — Но это неправильное решение. Разве ты забыла, что говорил тебе эль-Хаким? Что тайну Тота нужно сохранить любой ценой?

— Я не забыла слова мудреца, но помню еще и данное ему обещание.

— Так вот что важно для тебя? Сдержать обещание? — Камаль недоверчиво посмотрел на нее.

— Признаюсь, сперва я не была уверена, надеялась, что до этого не дойдет и мне не придется выполнять его. Но теперь, вижу, иного выхода нет.

— Нет другого выхода? — спросил Мортимер Лейдон, отрывая ворот своей разодранной рубашки, чтобы перевязать рану сэру Джеффри. — Что это значит? О чем вы там рассуждаете?

— О том, что тайна Тота ни за что не должна попасть в руки сектантов, — шепотом поведала Сара. — Аммон эль-Хаким помог мне, но прежде взял с меня обещание сделать все для того, чтобы враг никогда не овладел огнем Ра, способным в его руках стать страшным оружием. Конечно, меня влечет и любопытство, мне интересно узнать, действительно ли существует эта таинственная сила. Но если так, я сделаю все, чтобы ее уничтожить.

— Как? — тихо спросил Камаль.

— Посмотрим, когда дело дойдет до этого.

— А может, подождать? Потомки Мехерет, судя по всему, не знают, где находится Тень Тота…

— Рано или поздно узнают, — твердо ответила Сара. — А раз мы сегодня здесь и понимаем, какую угрозу таит в себе эта тайна, мы должны устранить ее раз и навсегда. Это наша судьба.

— Иншаллах, — прошептал Камаль.

— Иншаллах, — отозвалась Сара.

* * *

Когда Стюарт Хейдн пришел в сознание, боль в раненой руке была такой сильной, что ему показалось, правая половина его тела сейчас лопнет. Он с трудом удерживался в седле. Подле него между верблюжьими горбами, робко уцепившись за красный мундир, сидел мальчик-туарег. Отец его погиб в минувшем бою. Хейдн был совершенно разбит и чувствовал себя отвратительно, причем не только из-за боли в ране и жары. Его мучили угрызения совести. Мысль о том, что Сара Кинкейд добровольно пожертвовала собой, чтобы спасти жизнь раненых солдат и туарегских семей, была непереносима. Не то чтобы он считал ее решение неверным — в данной ситуации альтернативы не было. Но будучи человеком чести, Хейдн полагал своим долгом пойти с ней в лагерь врага, как сделали это сэр Джеффри и даже Камаль.

То, что он ранен и в момент принятия решения был в обмороке, Хейдна не утешало; а тот факт, что презираемый им вначале Камаль оказался не только вождем племени, но и благородным человеком, вызывал у офицера еще большую досаду. Другие героически пожертвовали собой, а он обречен на бездействие. Все его существо стремилось вернуться, но он знал, что это равносильно самоубийству, которое никому не поможет.

— Как вы себя чувствуете, капитан? — поравнявшись с ним, спросил Мильтон Фокс.

Их караван шел всю ночь, чтобы оказаться как можно дальше от вояк в черном. Они подошли к руслу пересохшей реки, по обеим сторонам которого высились отвесные скалы.

— А как я могу себя чувствовать? — раздраженно ответил Хейдн. — Как раненный, побежденный и униженный человек.

— Я вас понимаю, — кивнул инспектор. — Сначала мне казалось, что это неплохая идея — обменять жизнь леди Кинкейд на наши, но чем больше я об этом думаю…

— Надо же! — злобно посмотрел на него Хейдн. — Неужели вас мучает совесть, инспектор?

— Чепуха. — Тонкое лицо Фокса подергивалось. — У нас кончились патроны, нас практически разбили. У нас не было выбора, мы вынуждены были сдаться.

Хейдн хрипло рассмеялся.

— У человека всегда есть выбор, инспектор.

— Пожалуйста, избавьте меня от ваших высокопарных лозунгов о чести и достоинстве, капитан. Они нам не помогут. И вы бы не смогли спасти жизнь леди Кинкейд. Что случилось, то случилось.

— Правда? — Взгляд Хейдна стал таким же колючим, как и солнечные лучи, падавшие на скалы и освещавшие их в ярко-красный цвет. — Тогда зачем вы мне все это рассказываете?

— Может быть, надеюсь найти хоть какое-то понимание.

— Понимание? — Хейдн покачал головой. — Но вам не нужно, чтобы я вас понял, инспектор. Вы хотите лишь отпущения грехов, а его я вам дать не могу. За то, что вы сделали, отвечать придется вам; так же как за то, что сделал я, отвечать придется мне. Моим заданием было обеспечить безопасность леди Кинкейд и всей экспедиции, и я с ним не справился. Как и вы, инспектор…