двадцатого века компания Bayer продвигала на рынок героин, она предлагала потенциальным клиентам бесплатные образцы препарата. Когда в 1970-х годах компания Roche пыталась закрепиться с валиумом в Канаде, она раздала восемьдесят два миллиона таблеток валиума в качестве бесплатных образцов за один год. Если вы продаете продукт, который заставляет людей чувствовать себя хорошо (а также может вызывать сильное привыкание), то первая бесплатная порция, как правило, многократно окупает себя.

Для препарата "Оксиконтин" Purdue разработала "карточную программу", в рамках которой компания выпускала карточки с купонами, по которым пациенты могли получить бесплатный тридцатидневный рецепт на препарат. Майкл Фридман объяснил, что бесплатные образцы использовались для "знакомства" пациентов с оксиконтином. Если бы "Оксиконтин" действительно был тем препаратом, с которого стоит начинать и на котором стоит остановиться, то достаточное количество людей, принявших препарат в первый раз, наверняка захотели бы остаться с ним. К моменту прекращения программы в 2001 году компания Purdue субсидировала тридцать четыре тысячи бесплатных рецептов.

Оксиконтин продавался в разных дозировках: 10 миллиграммов, 20 миллиграммов, 40 миллиграммов и 80 миллиграммов. В 2000 году была представлена колоссальная таблетка весом 160 миллиграммов. По словам представителей компании, "максимальной суточной дозы или "потолка" дозы не существует", хотя Ларри Уилсон, химик из Purdue, работавший над OxyContin, считал, что "160 - это немного слишком". В первый год компания Purdue продала оксиконтина на 44 миллиона долларов. В следующем году продажи выросли более чем в два раза. В следующем году они снова удвоились.

"Я рад сообщить, что объем продаж за сентябрь 1999 года составил 601 миллион долларов", - написал Майкл Фридман Ричарду, Рэймонду и Мортимеру Саклеру, отметив, что "тенденции к увеличению количества рецептов на Оксиконтин продолжают расти". Компания объясняла этот поразительный рост "продолжающимся существованием значительного неудовлетворенного рынка". Миллионы американцев живут с хроническими болями, которые не поддаются лечению и которым не помогают другие препараты. Поскольку компания распространяла информацию об OxyContin и раздавала бесплатные образцы людям, испытывающим боль, неудивительно, что продажи взлетели. "Нет никаких признаков замедления!" сказал Ричард Саклер группе представителей компании в 2000 году.

Ричард был неустанно сосредоточен на наркотиках. У них с Бет было трое детей - Дэвид, Марианна и Ребекка. Он был требовательным отцом, а его грубые манеры и прямой стиль разговора приводили к тому, что иногда он мог показаться не слишком заботливым. "Он просто не мог понять, как его слова подействуют на кого-то", - позже заметил Дэвид Саклер. Дэвид играл в хоккей, и когда Ричард присутствовал на игре и был недоволен игрой сына, он давал об этом знать. Позже Дэвид признает, что острый язык его отца и то, как бездумно он им пользовался, могли причинить глубокую боль.

Но в эти годы Ричард не уделял особого внимания семье. "После начального этапа запуска мне снова придется заняться своей личной жизнью", - написал он в электронном письме другу через три года после запуска препарата. По мере того как прибыль от "Оксиконтина" росла, Ричард зацикливался на цифрах продаж. Оксиконтин стал распространяться в других странах, и в какой-то момент Ричард задумался, можно ли продавать таблетки в Германии как "неконтролируемое" лекарство , то есть как безрецептурное средство, не требующее рецепта от врача. Это была, мягко говоря, смелая идея. Настолько смелая, что Роберт Кайко, сотрудник компании Purdue, которому приписывают изобретение оксиконтина, ответил, что это было бы ужасным шагом. "Я очень обеспокоен", - написал Кайко в электронном письме, рекомендуя "не принимать" это предложение. Торговые представители Purdue могут обещать врачам по всей Америке, что Оксиконтин не представляет опасности злоупотребления, но в частном порядке Кайко предупредил Ричарда, что у компании нет "достаточно веских аргументов, чтобы утверждать, что Оксиконтин имеет минимальную или нулевую ответственность за злоупотребление".

Не растерявшись, Ричард спросил : "Насколько существенно это повысит ваши продажи?"

Кайко работал с Ричардом много лет и понимал упрямые наклонности своего босса. Поэтому, вместо того чтобы опираться на аргументы в пользу общественной безопасности, он привел доводы, которые Ричард, скорее всего, оценит, описав все последствия того, что такой шаг может означать для продаж. Если "Оксиконтин" будет бесконтрольно продаваться в Германии, велика вероятность того, что там им начнут злоупотреблять, а затем и контролировать", - написал Кайко. "Это может оказаться более пагубным для OxyContin на международном уровне, чем временное увеличение продаж, которое может быть получено благодаря неконтролируемому статусу".

В конце концов Кайко одержала верх, и от этой затеи отказались. Но Ричард дал понять, что он не в восторге от этого, ворча: "Я думал, это хорошая идея".

Цена на OxyContin была установлена таким образом, что увеличение дозы означало большую прибыль для Purdue. Как следствие, возможно, еще одной навязчивой идеей Ричарда стала идея "эффекта потолка". Стивен Мэй и его коллеги-представители были под постоянным давлением со стороны штаб-квартиры, призывая врачей "титровать" или увеличивать назначенную дозу. Поскольку OxyContin был опиоидом, это было особенно актуально, поскольку организм вырабатывает толерантность к опиоидам: пациент, начинающий с 10 миллиграммов OxyContin дважды в день, может обнаружить, что этой дозы достаточно, чтобы прекратить боль в первое время, но со временем 10 миллиграммов уже не помогают. Теоретически, диапазон таблеток OxyContin мог бы решить эту проблему, и пациент мог бы просто перейти с 10 миллиграммов на 20, и так далее, вплоть до 160. Но некоторые врачи скептически относились к назначению таких огромных количеств оксиконтина, предполагая, что у препарата может быть потолок - практический терапевтический предел размера дозы. Это возмутило Ричарда Саклера. Он пожаловался Майклу Фридману, что некоторые онкологи, по-видимому, считают, что существует доза, при превышении которой оксиконтин не будет эффективен, и спросил: "Какие материалы мы могли бы собрать вместе, чтобы разрушить это критическое заблуждение?"

 

"Это была совершенно особенная компания", - размышляет Стивен Мэй. Когда он начал работать в Purdue, ему показалось, что он присоединился к "элите элиты". Это была "стильная корпоративная среда, которая просто говорила об успехе ". Астрономические продажи препарата OxyContin подняли настроение и удачу всей компании.

"Было ощущение, что мы - короли мира", - вспоминает один из руководителей, тесно сотрудничавший с Саклерами в этот период. "Деньги можно было тратить. Вокруг нас крутились сотни миллионов. Мы ходили ужинать в Дарьен, штат Коннектикут. Ужин стоил 19 000 долларов. Люди тратили деньги. Рейсы повышались". Артур Саклер был известен своей скупостью в путешествиях, летая эконом-классом даже будучи богатым человеком. Теперь же некоторые руководители Purdue летали на "Конкорде" - гладком сверхзвуковом самолете класса люкс, который мог