– Я установлю здесь зеркала особой формы, – продолжал Башаров. – Мы поймаем лунный свет и усилим его, линзы передадут его по кругу, и он образует ровный пентакль. Символы воздуха, воды, огня и земли усилят его мощь. У нас все получится! Вот только отыщем ту девчонку, о которой говорила баронесса!

Графиня, которая сегодня сопровождала Наташу в тайном лабиринте, закрыла смотровые глазки и повернулась к девушке.

– А они проделали неплохую работу, – сказала она. – Все отлично делают свое дело. Даже ты, ведь я так и не похвалила тебя за дневник Поплавского!

– Вы ведь не будете долго держать его? – спросила Наташа.

– Я сделаю с него копию, а потом ты вернешь его на место, – ответила графиня. – Чтобы девчонка ничего не заподозрила.

Наташа все еще переживала из-за досадного промаха, когда Валентин застал ее в своей комнате. Если Катерина обнаружит пропажу, он сразу поймет, кто украл дневник. Лучше Шадурской действительно поторопиться.

– Ну а в вещах старика, говоришь, ничего не нашла?

– За исключением красивого амулета из хрусталя.

– Его амулеты меня не интересуют. – Графиня двинулась к выходу из лабиринта. Наташа последовала за ней. – Взглянуть бы на его записи. Мы – это наши тайны, которые мы тщательно оберегаем от окружающих.

– Почему он так вас интересует?

– Есть причина, дорогая, – задумчиво ответила графиня. – Но пока я не удостоверюсь, не стану тебя грузить своими подозрениями.

Они вышли из лабиринта, графиня попрощалась с Наташей и отправилась в конференц-зал. А Наташа решила разыскать Кирилла. Сегодня она его еще не видела, и ей уже не хватало общения с ним. Он все больше и больше нравился девушке, нравилось быть рядом с ним, нравилось говорить на разные темы… Казалось, он знает ответы на любые вопросы. Кроме тех, что задавали ему его психиатры.

Наташа нашла Кирилла в саду. Он сидел на лавочке неподалеку от бассейна и рисовал что-то в своем блокноте. Паренек снова был босиком и сидел на скамейке, поджав под себя ноги, словно заправский йог.

– Привет! – улыбнулся он ей. – Рад, что ты пришла.

– Привет! – Наташа присела рядом с ним. – Скучаешь?

– Уже нет, ведь ты здесь. Хоть какое-то разнообразие среди угрюмых слуг и неразговорчивых охранников. Когда ты в школе, тут даже пообщаться не с кем.

– А как же новый психиатр? Он тебе помогает?

– Валентин? Ну, он намного лучше прежних. По крайней мере общается со мной как с человеком, а не как с банком секретной информации. Другие врачи сразу вводили меня в транс, а я потом даже не помнил, что они со мной делали.

– Как это?

– Ну, они гипнотизировали меня и задавали разные вопросы. Да только ничего у них не получалось. А Валентин… Он просто беседует со мной. О жизни, о моих увлечениях. Скоро мы приступим к гипнозу, а пока он старается установить со мной контакт.

– Что же ты должен вспомнить? – спросила Наташа. – Почему они не оставят тебя в покое?

– Если бы я знал. Наверное, что-то очень страшное, раз мое подсознание задвинуло эти воспоминания так далеко. Иногда во сне я вижу какие-то образы. Хочешь, покажу?

– Конечно.

Кирилл снял со своего блокнота резинку и открыл страницы, которые раньше ей не показывал. Наташа снова ощутила себя лицемеркой, дурящей парню голову, но отступать было поздно. Он показал ей свои наброски.

Наташа увидела на рисунке группу людей, сидящих за столом. В центре стола виднелся белый шар, у Кирилла очень хорошо получилось изобразить его светящимся в темноте. Наташа насчитала десять человек, но лиц у них не было. На их месте Кирилл оставил лишь пустые места.

– Кто они? – спросила она.

– Я не помню, – ответил он. – Но знаю, что они часто бывали в нашем доме. Среди них есть и моя мать… Ее лица я тоже не могу вспомнить.

– Но ведь это ужасно!

– Считаешь меня психом?

– Вовсе нет!

– Я же вижу.

– Ничего ты не видишь! Ты мне нравишься и…

– Правда? – улыбнулся он.

– Что правда?

– Ты сказала, что я тебе нравлюсь.

Наташа замолчала. Она и сама не заметила, как произнесла эти слова. Но он действительно ей нравился. Ей приятно было проводить с ним время. Сначала она лишь выполняла приказ графини, но позже поняла, что ей и самой хочется общаться с Кириллом.

На следующем рисунке был изображен высокий черный столб, стоявший посреди какой-то комнаты. Из верхушки валил густой черный дым и стелился под потолком, вниз же от него отходили странные черные щупальца. От этой картины ей стало не по себе.

Пока она приходила в себя, парень перевернул еще несколько страниц и показал ей другой рисунок. Наташа ахнула – он нарисовал ее! Девушка сидела на берегу пруда, задумчиво глядя на уток, и грустила – Кириллу очень точно удалось передать ее настроение. В последнее время Наташа действительно часто предавалась грусти, злясь на саму себя. Она жила в богатом особняке, она получила то, что хотела, но почему-то это уже не доставляло ей радости.

– Похоже? – спросил Кирилл.

– Еще бы! Это я, но твоими глазами! Когда ты успел нарисовать меня?

– Я хорошо рисую по памяти. Стоит один раз увидеть что-то красивое, и я нарисую это даже спустя несколько дней!

– Красивое? – Наташа почувствовала, что краснеет.

Кирилл со смущенным видом захлопнул блокнот и снова перетянул его резинкой.

– Я его еще немного не закончил, – быстро проговорил он, отводя глаза в сторону. – Когда закончу – подарю тебе.

Наташа пристально на него посмотрела.

– Ты покраснел, – отметила она.

– Что? – Кирилл вскочил со скамейки и отвернулся. – Это ты покраснела!

– Вовсе нет! – воскликнула она.

– Я вижу.

Наташа прижала руки к щекам и тоже поднялась со скамейки.

– Ничего ты не видишь! – воскликнула она и бросилась к особняку.

Кирилл рассмеялся ей вслед и прижал ладони к пылающим щекам.

– Это хорошо, что у тебя появился друг. – Из темных кустов позади скамейки вдруг вышел Валентин Державин.

Кирилл озадаченно на него уставился.

– Вы следите за мной?

– Что ты! Просто я искал тебя и услышал ваши голоса. Что ты знаешь об этой девочке?

– Она очень хорошая, – ответил Кирилл. – Умная, с ней есть о чем поговорить.

– Она тебе нравится? – спросил Валентин.

– Может быть, – уклончиво ответил парень.

– И все же будь с ней начеку – помолчав, произнес старик. – Она неплохая, но водит дружбу с графиней Шадурской.