Оттуда через крайне плодородную область по очень прямой дороге, окаймленной деревьями, к которым привязаны виноградные лозы, что образует живые изгороди необычайной красоты, мы приехали к ужину в Пистойю.

ПИСТОЙЯ, четырнадцать миль. Большой город на берегу Омброне; улицы тут весьма широкие, вымощены, как во Флоренции, Прато, Лукке и в других местах[639], большими, весьма широкими каменными плитами. Забыл сказать, что из-за стола в залах Поджо видно Флоренцию, Прато и Пистойю; герцог тогда был в Пратолино. В сказанной Пистойе довольно мало народа, красивые церкви и много красивых домов. Я навел справки о продаже соломенных шляп, которые стоят по пятнадцать солей. Мне кажется, что во Франции они стоили бы столько же франков. Рядом с этим городом и на его земле был некогда разгромлен Катилина[640]. В Поджо имеется ряд шпалер с изображением всех видов охоты; я приметил среди других одну с охотой на страусов, которых преследуют всадники и пронзают дротиками.

Латиняне называли Пистойю Pistorium; она принадлежит герцогу Флорентийскому. Говорят, что она изрядно обезлюдела из-за былых распрей между домами Канчельери и Панчатики, так что сейчас тут насчитывается всего восемь тысяч душ; а в Лукке, которая размерами ничуть не больше, – двадцать пять тысяч жителей и даже больше.

Мессер Таддео Роспильози, получивший из Рима письмо с рекомендациями в мою пользу от Джованни Франкини[641], пригласил меня, а также всех остальных, с кем я путешествовал, отобедать у него на следующий день. Дворец весьма изукрашен, подача блюд за столом немного диковатая, мало мясных кушаний, мало лакеев; вино подается после трапезы, как в Германии.

Мы повидали здешние церкви: при вознесении святых даров в главной церкви трубят в трубы. Среди детей-певчих стояли переодетые священники и дудели в сакебуты[642].

Этот бедный город расплачивается за потерю свободы пустым образом ее былой формы. У них имеется девять приоров[643] и один гонфалоньер, которых они избирают на каждые два месяца. В их обязанности входит поддержание порядка; содержатся они на средства герцога, как прежде содержались на средства населения, проживают во дворце и почти никогда не выходят оттуда, кроме как все вместе, будучи там постоянно заперты. Впереди идет гонфалоньер, за ним подеста, которого туда посылает герцог, и каковой подеста на самом деле обладает всей властью; а сказанный гонфалоньер никому не кланяется при встрече, изображая некое воображаемое могущество. Мне было жалко смотреть, как они ублажают себя этим обезьянничаньем, и тем не менее великий герцог увеличил субсидии в десять раз против прежнего.

В большинстве крупных садов Италии на главных аллеях выращивают траву и косят ее. Примерно в это же время начали поспевать вишни; и на дороге из Пистойи в Лукку нам встречались поселяне, желавшие нам продать букетики земляники.

Мы уехали оттуда после обеда в четверг, в день Вознесения, и сначала некоторое время двигались по этой равнине, потом по слегка гористой дороге, а потом по очень красивой и широкой равнине. Среди хлебных полей у них посажено много деревьев весьма упорядоченными рядами, и эти деревья покрыты привязанными к ним виноградными лозами, тянущимися от одного к другому, так что поля кажутся садами. На горах, которые видны с этой дороги, растет много деревьев, в основном оливы, каштаны и шелковица – ради шелковичных червей. На этой равнине нам и встретилась

ЛУККА, двадцать миль. Город меньше Бордо на треть, вольный, разве что из-за своей слабости отдался под покровительство императора и Австрийского дома. Он весь окружен стеной с бастионами по углам; рвы малой глубины, заросшие зеленой травой, и с широким плоским дном, по которому проходит небольшой канал. На стенах по кругу, на насыпной земляной площадке в два-три ряда посажены деревья, которые предоставляют тень и, как говорят, при необходимости служат фашинами[644]. Снаружи вы видите только лес, который заслоняет дома. Они всегда держат там охрану в триста иноземных солдат. В городе изрядное население, особенно много ремесленников, работающих по шелку; улицы узкие, но красивые, и почти повсеместно красивые и большие дома. Они пустили через город небольшой канал от реки Серкио и строят дворец ценой в сто тридцать тысяч экю, причем строительство уже неплохо продвинулось. Утверждают, что у них шестьсот тысяч душ подданных, не считая населения собственного города. В их подчинении имеются кое-какие маленькие крепости, но ни одного города[645]. Все их дворяне и военные занимаются коммерцией: самые богатые тут Буонвизи[646]. Чужестранцы проникают сюда только через ворота с большой охраной.

У этого города одно из самых приятных местоположений, что я когда-либо видел: он окружен красивой равниной, ширина которой по меньшей мере добрых два лье в самом узком месте, потом красивыми горами и холмами, с поселениями по большей части в полях. Вина тут посредственно хорошие и обходились нам по солю в день; гостиницы, как водится в этой стране, довольно убогие. Я получил знаки любезности от некоторых частных лиц – и вино, и фрукты, и предложения денег.